Дверь со стороны водителя распахнулась, и появился Генри, как всегда – воплощение стиля и вкуса. Светлые летние брюки, небрежно расстегнутая на две верхние пуговицы рубашка в мельчайшую зеленую полоску и с подвернутыми рукавами, глаза же, как обычно, спрятаны под очками-хамелеонами. Темная прядь упала на высокий лоб, и Лизкина рука невольно дернулась, словно стремясь поправить ее. Она не верила своему счастью – все же встретила Генри!

А спустя несколько секунд девушка вздрогнула, как от удара током. Обойдя машину, Генри распахнул пассажирскую дверь и помог выйти высокой стройной женщине с короткими светлыми волосами: с одной стороны выбрит висок, с другой часть лица закрывает удлиненная стильная челка. Выглядела спутница Генри на все сто.

Лизка глазам своим не верила. Сердце ее замерло, а затем застучало так, что девушка прижала руку к груди. Она словно приросла к месту, огромными глазами глядя на то, как ее мужчина разговаривает с какой-то блондинкой, которая выглядит как икона деловой моды. И не просто разговаривает! Вот она вальяжно погладила Генри по щеке и чему-то рассмеялась, а он улыбнулся в ответ и коснулся губами ее пальцев, после чего обнял за талию и увлек к входу в здание с черными стеклами-глазницами.

«Что ты там говорил про доверие?» Ревность красной упругой волной хлынула в голову, затуманив рассудок. Лизавета чуть слышно охнула от внезапной боли в сердце – кольнуло как ножом.

Перед тем как войти в здание, Генри вдруг обернулся и внимательно оглядел вечернюю улицу. Лиза юркнула за тумбу и замерла. Почему-то ей очень не хотелось быть сейчас обнаруженной. Чуть склонив голову набок, мужчина исчез внутри странного здания, а девушка еще несколько минут продолжала прижиматься к старым порванным афишам.

Ей казалось, что внутри у нее тоже что-то порвалось.

А потом хлынула новая волна – уже не чисто алая, а с проблесками черноты: ярость пополам с ревностью. Робкий голос здравомыслия оказался просто снесен в сторону. Лизку трясло от мысли, что, пока она тут ходит и скучает, Генри мило проводит время с другой.

«Ручки ей целует, видите ли! Улыбается! – Девушка тяжело дышала от злобы. – По лицу себя разрешает гладить. А больше нигде трогать не позволяет, а? Поня-я-ятно, про какое племя цыганка говорила. Племя бабников, чтоб им пусто было!»

Она рванула по улице, плохо понимая, куда и зачем бежит. Только запнувшись о выбоину в тротуаре и едва не упав, Лиза более-менее пришла в себя. Первым порывом ее было позвонить Генри и наорать, высказать ему все, что она о нем думает, и бросить. Девушка не привыкла отказывать себе в своих желаниях, пусть даже и столь порывистых, так что быстро достала мобильник и набрала нужный номер трясущимися от гнева пальцами.

Генри не спешил ответить на звонок. Слушая долгие гудки, Лиза представляла, чем он там может заниматься наедине с этой блондинкой, и тихо бесилась. Некстати вспомнилось: то ли в том здании, куда они вошли, то ли в соседнем вроде бы есть крошечная частная гостиница.

«А вдруг она вообще его жена?!» – вдруг подумалось ей. Сердце нехорошо заныло.

Три раза Лиза набирала номер, и все три раза ее игнорировали. В конце концов, доведенная до крайности, девушка швырнула телефон об асфальт. После чего злобно уставилась на то, что от него осталось. Теперь она не могла даже Алексе позвонить и пожаловаться. Впрочем, шатенка подозревала, что подруга завздыхает и скажет, что она предупреждала, говорила, предостерегала, и все в таком духе.

Собрав останки телефона, Лиза попыталась его включить. Увы, несчастный аппарат явно не пережил всплеска ревности.

– Ненавижу! – гаркнула шатенка, вложив в крик все накипевшее. Проходившие мимо люди чуть вздрогнули и сделали вид, что все в порядке. Лишь одна женщина начала ворчать про молодежь, которая совсем обнаглела, и прочее, прочее. Лиза ее не слушала: она спешила домой, раздираемая изнутри бурей эмоций и попытками хоть как-то оправдать Генри.

Пока что оправдывать получалось очень плохо.

* * *

Более-менее связно Лизавета начала думать уже тогда, когда поднималась в квартиру. Найдя старенький мобильник и убедившись, что он работает, девушка первым делом позвонила матери и с ходу выложила все свои новости за последние пару часов. В глубине души она надеялась, что мама сейчас посмеется, обзовет ее дурочкой и скажет, что это все глупости и Генри принадлежит только ей.

Увы, ее ожидания не оправдались.

– Дорогая, а что ты хотела? – Слова матери переплетались с шумом волн и веселой музыкой на заднем фоне. – Если твой Генри настолько хорош собой, богат и холост, то на него явно открыта охота. Охотятся и молоденькие, и дамы с опытом. И у тех и у других есть свои преимущества. И хотя ты у меня девочка красивая, – не без гордости произнесла женщина, не без оснований полагавшая, что единственная дочь пошла в нее, – но конкуренция высокая. На твоем месте я бы не расслаблялась. Чуть-чуть расслабиться ты сможешь только тогда, когда на твоем безымянном пальчике будет сиять колечко с бриллиантом в шесть карат. А пока продолжай бороться. Не показывай виду, что ты его заметила с другой. Потому что если это просто его деловой партнер – ты выставишь себя ревнивой идиоткой. А если соперница… – Тут она не договорила, а многозначительно замолчала. Соперниц женщина на своем веку повидала немало. – Впрочем, тоже покажешь себя не с лучшей стороны. Мужчина хочет ласки и внимания, а не криков и истерик. Покажи, что ты лучше, мягче, умнее. Включи свою женскую интуицию, в конце концов.

Лиза не хотела ничего включать. Она хотела только, чтобы никакие женщины, будь то мнимые любовницы, сотрудницы, партнеры, не приближались к ее мужчине ближе, чем на километр.

– Мам, а если он вообще женат? – спросила она вдруг.

– Брак разрушать, конечно, нехорошо, но, как говорится, жена – не стенка, можно отодвинуть, – отозвалась та. – К тому же ты не знала, что он женат, верно?

Девушка вздохнула.

– Если это все-таки охотница, ты должна действовать на опережение, Лиза, – сказала мама в конце разговора. – Должна быть впереди ее по всем параметрам. Должна все знать о своем мужчине, чтобы использовать эти знания себе на благо.

Они вскоре распрощались – маму отвлек ее кавалер, и Лизка вновь осталась наедине со своими чувствами. Однако после слов матери она кое-что совершенно точно поняла.

Информация – вот чего ей не хватает!

Девушкой вдруг овладела какая-то лихорадочная решимость. Она постарается узнать как можно больше о Генри, пусть для этого ей придется прирасти к планшету!

Но сразу сесть за поиски не получилось. Лизавета заставила себя поесть, хотя кусок в горло не лез, принять душ, сделать маску для лица и только потом, благоухая ванильным кремом, упала на диван в обнимку с планшетом. В распахнутое окно тянуло вечерним теплом, от которого пахло разогретым асфальтом и цветами, и чуть слышно бурчал телевизор, транслировавший последние новинки в мире музыки. Подобные вечера Лизе нравилось проводить с Генри. Сидеть у его коленей, или обнимать, устроившись под боком, или лежать рядышком и гладить по жестким темным волосам.