Эви покачала головой. Волна раздражения поднялась в ней и напрочь смыла гордость за братьев.

– Это избавило тебя от проблем, которые обязательно появились бы, если ты явился бы на работу с лицом, похожим на мясной фарш. Джек рассчитал так, что тебе нужно сохранить работу. Мы не чужие, мы просто… просто сделали свой выбор, Саймон.

– В смысле, мой отец сделал выбор. Это он хотел вытащить меня из шахты.

Она сильнее нажала на педали, чтобы не отставать от него на подъеме в гору.

– У каждого из нас своя роль. И мы спасли жизнь человеку.

Ну вот, совсем бестолковый. Замерз, промок и скоро заболеет.

Внезапно она рассмеялась.

– Мы – команда, не забывай. Мы были вместе, работали вместе. Мы вытащили Джека.

Она отпустила педали и покатила вниз. И вот он уже обогнал ее, и наконец она услышала его смех.

– Кто самый тяжелый, тот быстрее всех спускается.

Она постепенно затормозила.

– Ну, тогда мне далеко до тебя.

Теперь он уже смеялся громко и звонко. Перед отъездом из больницы мисс Мэнтон сказала ей:

– Эви, мне кажется, ты совсем забыла про собрания суфражисток. Давай я заберу тебя в твой следующий выходной, в среду, на перекрестке рядом с Истерли Холлом? И вообще, я буду приезжать на это место по средам и воскресеньям, пока ты не придешь. Я теперь всем обязана вашей семье, а ты обязана сделать для себя что-то очень-очень важное.

Эви проснулась посреди ночи. Нестерпимо болело горло, в голове стучало, руки и ноги ломило. Но в пять тридцать они с Милли уже были, как положено, на ногах. В Истерли Холле Эви работала всего две недели, но распорядок дня уже закрепился у нее в голове намертво, как будто она никогда в жизни не жила по-другому. Все тело ныло, но она потащилась по ступенькам вниз, добрела до кухни, разожгла печь и поставила греть воду. Милли чистила печную решетку, а девушки в моечной с яростью чистили медные сковороды. Теперь это происходило почти каждый день: к ночи они не успевали закончить вымыть сковороды и кастрюли, но миссис Мур не делала замечаний, говоря только: «В сутках так много часов».

Прислуге на верхний этаж был доставлен чай, и оказалось, что бутылка с джином миссис Мур опустошена только наполовину. Добрый знак? Эви хотелось надеяться на это. Вернувшись обратно на кухню, она оставила варку каши для слуг на Милли и разложила все необходимое на столе для приготовления завтрака, хотя обжаривать почки было еще рано. Эви сверилась с меню: миссис Мур предполагала готовить на ланч суп из пастернака, отварной палтус и соус с омарами, молодую баранину и на десерт абрикосовые тарталетки и торт из ревеня. Эви поставила вариться бульон, завернулась в шаль и сказала Милли, что идет к садовникам за пастернаком. Милли, помешивая кашу, с улыбкой сказала:

– Передавай Саймону привет от меня.

Эви просипела:

– О чем ты говоришь? Ты забыла, что отношения здесь запрещаются?

Милли испуганно ответила:

– Ой, прости, какая я глупая.

Эви подошла к ней.

– Ты не глупая, дорогуша. Это правило такое дурацкое. Просто думай, что говоришь.

Она похлопала девушку по плечу и окликнула девушек в моечной:

– Энни, Сара, тут записка от миссис Мур, чтобы вы не забыли вымыть пол.

Эви пересекла двор. В горло ей вонзились острые ножи, и она поплотнее натянула шаль, чтобы защититься от холодного утреннего ветра. Ноги налились свинцом, каждый шаг ударом отдавался в голове. Она свернула на тропинку. Надо найти у садовников сушеный бергамот. Там у них на складе есть маленькая печь, поэтому воздух там сухой. Она заварит траву и выпьет с медом. Это должно помочь горлу. Но Саймона нигде не было видно. Когда она пришла, Берни разбирал коренья, и сердце у нее упало. Он улыбнулся ей.

– Сегодня пастернак, Эви. Ваша миссис Мур передала мне вчера список всего необходимого. Я занесу их, как всегда делаю, так что ты могла не приходить.

Она стояла в дверях, замотав шалью горло.

– Я знаю. – Голос ее едва был слышен. – Я просто думала, мне нужно подышать свежим воздухом. И еще мне нужен бергамот.

Берни отрезал ей несколько стеблей.

– Что случилось, а? Саймон сорвал голос, я так думаю, у него жар. Что это у вас происходило в выходной? – спросил он.

Она ограничилась полуправдой.

– Я собирала морской уголь, Саймон помогал Алеку, своему отцу. Был сильный дождь.

Голос ее теперь был больше похож на писк. Эви взяла бергамот и, еле передвигая ноги, побрела по тропинке обратно. Она уже заворачивала во двор, когда из гаража вышел Роджер. Она ускорила шаг, заметив улыбку на его лице. В пальцах он вертел сигарету.

– Не так быстро, – окликнул он Эви. – У нас тут не гонки.

Она с трудом произнесла:

– В каком-то смысле гонки. Мне нужно готовить завтрак, а у тебя есть свои обязанности.

Она попыталась обойти его, но он шагнул в ту же сторону, что и она. Она сделала шаг вправо, он повторил ее движение.

– Миссис Мур уже встала и занимается завтраками. Почему бы нам не пройтись?

На губах у него играла кривая усмешка, серые глаза были холодными, как небо над головой, коротко подстриженные прямые волосы выглядели так, будто были чем-то смазаны. Черный костюм и галстук выглядели безупречно, а рубашка была такой белой, что ее можно было бы назвать ослепительной, если намереваться сделать ему комплимент. Она не хотела. Он повторил свой вопрос:

– Почему нет, мы могли бы получше познакомиться.

Почему нет? «Да потому что молва о тебе бежит впереди тебя, парень», – хотелось ей крикнуть. Но он был выше ее по положению, и она не настолько глупа, чтобы говорить вслух то, что думает. Поэтому она улыбнулась, но продолжала идти в сторону кухни. Он шагнул к ней. Она решительно подняла руку и отступила назад. Он плотно сжал губы. Эви показала на свое горло и выдавила несколько слов.

– Ты же слышишь, что у меня совершенно больное горло. Тебе что, хочется заболеть? Ты же только начал работать камердинером у мистера Оберона.

Едва она произнесла эти слова, она поняла, что совершила ошибку. Улыбка исчезла с его лица, он вспыхнул. Она продолжала:

– Наверно, очень интересно быть камердинером у кого-то, кто так нуждается в твоем опыте. Мистеру Оберону надо было бы поучиться у тебя.

Слева от себя она видела, что из гаража за ними наблюдает Лен, водитель, а за ним, в глубине гаража, виднелся «Роллс-Ройс». Лен передвинулся поближе, чтобы лучше видеть. Что тут, по его мнению, театр, что ли? В голове у нее стучало.

Снизу из кухни послышался голос Милли:

– Эви, мы ждем тебя, иди быстрей. Миссис Мур… Ну, в общем, она тебя торопит.