Уходя, она заглянула в кабинет зама и увидела его сосредоточенно изучающим что-то в компьютере.

– Игорь, думаю, мы заслужили с тобой в кои-то веки уйти на пятнадцать минут раньше, – сказала Ада. Но Сташков ответил, что еще поработает, пожелал Аде хорошо отдохнуть вечером и вновь уткнулся в монитор.

И хотя ушла она с работы пораньше, домой добралась в такое же время, как если бы задержалась в офисе еще на час. Свободная дорога – несбыточная мечта современного автолюбителя. В томительных ожиданиях, когда приходилось простаивать в пробках, Ада жалела о том, что пересела с метро на автомобиль. И мечтала о частном вертолете.

Поставив машину во дворе на привычное место, она вошла в подъезд. Когда поднималась на свой этаж пешком, по привычке проигнорировав лифт, еще раз позвонила Владимиру. На этот раз в трубке вместо протяжных гудков раздался механический голос, известивший о том, что абонент находится вне зоны доступа. Ада убрала телефон и достала ключи.

– Туда, где он сейчас находится, по телефону не дозвонишься, – раздался вдруг с лестницы, ведущей на верхний этаж, голос, от которого Ада испуганно вскрикнула и попятилась к своей двери, выставив вперед, словно оружие, ключ. Как, как он ее нашел, утренний сумасшедший?! Он за ней следит? Или кто-то дал ему адрес? Кто?! Слова Писаренкова о том, что ей нужно быть осторожной с внезапно появившимися в ее жизни людьми, вспомнились как нельзя кстати и нагнали еще больше страху.

– Что тебе от меня нужно?! – спросила она и сама не узнала свой голос, сорвавшийся на фальцет. Молодой человек поднялся со ступеньки, на которой сидел, и улыбнулся как можно доброжелательней. Но Ада не поверила его улыбке. И поэтому на всякий случай выставила вперед, стараясь отгородиться от преследователя, еще и сумочку. Одеяние молодого человека с утра не претерпело изменений: белая рубаха с замшевым жилетом, шаровары и носки с калошами.

– Мне от тебя – как раз ничего. Это тебе от меня нужно, – выдал он, продолжая улыбаться. И вдруг сощурился, совсем как Джонни Депп в роли Джека Воробья, и выражение его лица на какое-то мгновение показалось Аде уже не простодушным, а, наоборот, слишком серьезным. А взгляд – сосредоточенным. Такой взгляд вряд ли будет у сумасшедшего.

– И что же мне нужно от тебя? – как можно насмешливей, чтобы скрыть растерянность и страх, спросила Ада.

– Помощь.

– В чем?!

«Джек» сунул руки в карманы шаровар и засвистел какой-то мотивчик. Послушав с полминуты этот художественный свист, Ада с досадой обронила:

– О господи, час от часу не легче… Послушай… Как тебя зовут?

– А как тебе хочется меня называть?

– Мне никак тебя не хочется называть, – заставляя себя говорить спокойно, произнесла Ада. – Мне хочется, чтобы ты ушел туда, откуда пришел. И оставил меня в покое.

Фрик не ответил, но склонил голову с дредами набок так, словно желал лучше рассмотреть девушку.

– Мне не нужна твоя помощь! – вскрикнула, потеряв терпение, Ада. – Послушай, иди подобру-поздорову туда, откуда пришел. И не приходи больше.

– Не могу, – потряс дредами фрик. – Мы с тобой связаны.

Как ни хотелось Аде ответить ему что-нибудь резко-едкое, она решила больше не тратить время на пустые разговоры. Хватит и того, что допустила эту глупость – спор с душевнобольным. Он живет в своей параллели. Конечно, то, что он каким-то образом выяснил ее адрес и теперь преследует, вызывает сильное беспокойство. Но у нее есть Писаренков, которого можно вызвать на подмогу. Самое правильное решение сейчас – зайти в свою квартиру и запереться на все замки. И из дома уже позвонить Сергею.

– Не стоит, – почесал задумчиво голову фрик, – лучше он сам. В девятнадцать двадцать четыре.

Ада улыбнулась самой светлой улыбкой, на которую была способна. И так, улыбаясь и пятясь, приблизилась к двери квартиры и, резко повернувшись, метко вставила ключ в замочную скважину. Словно вогнала нож.

– Не надо меня бояться, – предпринял еще одну попытку заговорить с ней парень. Но Ада уже влетела в квартиру и захлопнула за собой дверь. И, только оказавшись в безопасности, ощутила, как сильно у нее дрожат ноги, пожалуй, перепугалась она сейчас так, как никогда в жизни. Даже в том закрытом крыле интерната не испытывала подобного страха. Может быть, если бы не предупреждение Писаренкова, чувствовала бы она себя куда спокойнее. Ада нервно усмехнулась: такого с ней еще, пожалуй, не случалось, чтобы она, устойчивая к стрессам, хладнокровная, и почти ударилась в панику. Мало ли в ее жизни происходило событий, которые могли выбить ее из колеи одним щелчком? И в те моменты она никогда не теряла голову, оставалась сама собой… А может, как раз в тех ситуациях она и не была собой, а той, какую из нее сделал Борис? И именно сейчас, испытывая вполне объяснимый, оправданный страх за свою жизнь, позволила выглянуть из брони другой Аде – беззащитной, напуганной, не «железной леди», в образе которой жила столько лет, а обычной девушке.

– Писаренков… Надо позвонить ему, – сказала она вслух, потому что ей не понравилось то, что она начала себя жалеть. Но не успела набрать номер Сергея, как мобильный в кармане завибрировал, отвечая на вызов, Ада машинально обратила внимание на время, высветившееся на экране: двадцать четыре минуты восьмого. И сердце неприятно екнуло: фрик имел в виду, что в девятнадцать двадцать четыре ей позвонит Писаренков? Как он угадал? Невольно вспомнилось, что еще раньше у нее создалось впечатление, будто парень читает ее мысли. Ужас!

– Ада? У тебя все в порядке?

– М-м-м, да, – ответила она совсем не то, что собиралась. Ей хотелось пожаловаться кому-нибудь на то, что ей страшно, что она не знает, что ей делать, что за дверью все еще, возможно, находится человек, ее пугающий, может быть, маньяк, убийца… Но ответ ее звучал спокойно и уверенно, как всегда: – Я только что зашла в квартиру. Я тебе звонила раньше, кстати.

– Не мог взять трубку. Ада, мне нужно тебе сказать кое-что очень важное. Но не по телефону.

– Приезжай!

– О’кей. Через двадцать минут буду у тебя.

– Хорошо.

Время тянулось так медленно, будто кто-то специально растягивал его, как резину. Каждая минута превращалась в час, и казалось, прошли целые сутки до того момента, как в дверь раздался долгожданный звонок. Ада распахнула дверь, не глянув в глазок. Но увидела не Сергея, а симпатичного парня в форме известной службы доставки.

– Семенова Ада Валерьевна?

– Я.

– Посылка вам, – сказал курьер, обворожительно улыбаясь. И протянул обескураженной девушке небольшую, но довольно увесистую коробку.

– Мне? От кого?

– Там указан отправитель. Распишитесь вот тут.

Ада послушно расписалась на бланке, парень попрощался и ушел. А она с посылкой прошла в спальню.

Имя отправителя ей ни о чем не говорило – Петров Иван Сидорович. Оно было будто специально составлено из трех самых распространенных и «безликих» фамилий. И что ей делать с этой коробкой? Открыть или дождаться Писаренкова? Ада ходила вокруг посылки, не зная, как поступить. Разумом понимала, что лучше подождать Сергея – пусть он проверит содержимое, но, с другой стороны, любопытство одолевало ее. Игорь Сташков не раз пользовался в личных целях услугами этой службы доставки, вызывая курьера прямо в офис, и подарки, которые он отправлял родителям в Екатеринбург, упаковывались прямо в его кабинете. То есть курьер, привезший посылку, видел, что отправлялось. Вспомнив об этом, Ада решилась и сняла с коробки упаковку.