В школу пришел раздраженный, швырнул сумку на парту, сел и надулся. На соседней парте Роза достала из сумки яблоко и с хрустом укусила.

– А можно не чавкать? – раздраженно попросил Славик.

Роза молча протянула ему другое яблоко.

– А колбасы нет? – буркнул Славик.

– Я на диете, – ответила Роза.

– Я тоже, – сказал Слава, – вынужденно. Мать совсем… спит, короче… Жрать хочу все время.

Роза понимающе улыбнулась.

– Слушай, а пошли сходим куда-нибудь после школы, – сказал Слава и тут же прикусил язык.

Он вспомнил, что денег у него нет. В кино он девушку пригласить не может. В кафе тоже. А что еще с ней делать? По улицам гулять? Звезды показывать? Слава почувствовал себя полным идиотом и опять впал в ступор. И начал мечтать о большом огнедышащем драконе, который прилетит и спасет. Или хотя бы принесет денег.

И тут Роза взяла его за руку.

Если бы Слава на самом деле болел синдромом Зайцера, на этом бы его жизнь и оборвалась. Потому что сердце начало метаться по организму, ударяясь то в горло, то в ребра, то в правое ухо, то в левую почку. Гормоны наперегонки хлынули в кровь. Ладонь, за которую держалась Роза, отнялась.

«Сейчас она признается, что любит меня, – подумал кто-то в голове Славика (сам он думать не мог). – И… и…»

– Не надо, – сказала Роза, – мы все равно не сможем быть вместе, так что все это не имеет смысла.

Сердце по инерции пару раз стукнуло в грудину и растерянно затихло.

Дракон. Красный. С огромными крыльями. С шипами на хвосте. С большими добрыми миндалевидными глазами и огромными ресницами. Где ты?

*

Еще несколько раз пытался набрать Нику, но всякий раз натыкался на «аппарат абонента недоступен».

«Да она же меня в черный список занесла!» – сообразил Славик, и ему стало окончательно тошно.

На тренировку Слава не пошел, потому что а смысл?

Домой пошел, потому что замерз.

Мама ничего не спросила. Возможно, и не заметила, что он вернулся. В родительской комнате горел свет, через стеклянную дверь виднелся мамин силуэт с ноутбуком в руках. То есть не в родительской комнате – теперь это только мамина.

Слава прошел к себе, не снимая кроссовок. Пусть бы его кто-нибудь за это отругал, можно было бы поорать в ответ.

Ругать было некому.

Жалеть было некому.

Его девушка любит другого.

Его вторая девушка никогда и не была его девушкой.

Ника занесла в черный список.

Отец его бросил.

Матери на него наплевать.

Единственный нормальный человек – Женька – оказалась истеричной дурой.

И тоже его бросила.

Жизнь была окончена.

Славик мог бы сейчас уйти из дома, уехать на край света. В Океанию. Теперь он понимал смысл своего вещего сна. Он брошен всеми. Никому до него нет дела: ни родителям, ни знакомым, ни российскому консулу, ни дракону с добрыми глазами.

Телефон зазвонил. Слава собирался его отключить, но случайно ответил. Из трубки донесся чей-то невнятный голос. Он бубнил:

– Алло… Алло…

Пришлось подносить трубку к уху и говорить:

– Алло.

– Нужно покончить с собой, – сказал телефон.

«Хорошая идея», – подумал Славик.

Или, наверное, произнес вслух, потому что телефон спросил:

– Хорошо, что ты меня не отговариваешь.

«Зачем мне тебя отговаривать? – мысленно удивился Слава. – Ты же мой телефон. Ты мне советы даешь».

И опять это, видимо, было сказано в голос, потому что трубка уточнила:

– Ты что, пьяный? Я тоже хочу! И напиться! И на американских горках! И с девушкой встретиться!

Слава удивился настолько, что посмотрел на экран смартфона. Там было написано имя абонента: «Юра». Славик снова поднес телефон к уху и поздоровался:

– Привет, Юра!

– Точно, пьяный, – в голосе собеседника не было осуждения. – Ну и хорошо. Выходи на улицу, я в кафе напротив вашего дома.

*

Юра рассказывал, как его все достало: лекарства, от которых мутило все больше; мама, ставшая совсем психованной; другие «зайчики», которые перегрызлись между собой: те, кому досталось плацебо, завидовали тем, кому пришлось есть таблетки. А те, наоборот, завидовали «плацебникам», потому что тех хотя бы не тошнило. Потом Юра перешел к описанию того, как добирался до Славкиного города, как впервые в жизни ехал на маршрутке и как там все странно и непонятно…

Слава старался слушать, но глаза упорно смотрели на огромную пиццу, которая остывала перед Юрой.

– Слушай, – наконец сказал Славик, перебивая поток жалоб, – а ты пиццу доедать будешь?

– На, ешь, – Юра со страдальческой гримасой подвинул тарелку к Славе, – я откусил кусок и тут же в туалет блевать побежал. Прикинь?

Слава набросился на еду и следующую порцию стонов собеседника пропустил. Поэтому просьба Юры застала его врасплох.

– Я говорю, – Юра дергал Славку за рукав, – ты мне в этом поможешь!

– В чем?

– Слушай, ты реально пьяный? – Юра принюхался. – Нет вроде… А! Ты под наркотой! А мне достать можешь?

– Да ни под чем я! – Сытость приятно разливалась по телу, думать было трудно, но Слава старался. – Ты повтори, пожалуйста, чего помочь. А то я прослушал.

Юра покачал головой:

– Ну ты ваще… Я говорю: я с собой покончить хочу. А ты поможешь.

Видимо, лицо Славки изменилось сильно и резко, потому что Юра схватил его за вторую руку и зачастил:

– Нет-нет, не в этом смысле! Ты же помнишь, от чего «зайчиков» берегут?

План Юры показался Славику красивым и романтичным. Он собирался испытать все запретные удовольствия, от которых его берегла мама: покататься на опасном аттракционе, посмотреть фильм ужасов, выпить алкоголя. Может быть, подраться. И обязательно поцеловаться с девчонкой.

– Хотя бы поцеловаться, – уточнил Юра со значением. – Можешь это все организовать, пока меня мать не вычислила?

Только тут Славка сообразил, что рядом с Юрой нет тети Иры.

– Ты сбежал?! – ахнул Слава.

– Тихо ты! – зашипел на него Юра. – На нас официант и так пялится. Как я про наркоту сказал, он сразу напрягся. Давай быстро расплачиваться и валить.

– Ой, – смутился Слава. – У меня денег нет… С собой нет… я потом.

– Я плачу, – ответил Юра, – спер у мамы карточку. А пинкод я давно знаю.

Слава колебался.