– У них зубы, как лезвия, если, конечно, тебе интересно, – ответил Джесс. – Однако я узнал кое-что важное.

– Что я, дурак? – обиженно поинтересовался Дарио. – Я полагал, ты об этом уже знаешь. Ты говорил мне об этом достаточное количество раз.

– Ты не дурак, просто дилетант в том, чем я занимаюсь всю жизнь, – сказал Джесс. – Неважно. Мы оба живы. Это уже немаловажно.

– Ты раздобыл книгу? – Джесс покачал головой, и выражение лица Дарио превратилось в мрачную маску. – Тогда все было зря. Из-за нас зря погиб человек.

– Не совсем, – сказал Джесс. – Я теперь знаю, как можно отключить механических стражей.

Текст зашифрованной, самоудаляющейся переписки в кодексе между Морган Холт и Джессом Брайтвеллом

Следующей ночью кодекс Джесса зазвенел в темноте, разбудив и перепугав его. Джесс включил лампу и раскрыл книгу на новом сообщении, появляющемся буква за буквой, написанном округлым, аккуратным почерком. «Новобранец Джесс Брайтвелл, вас ожидают в кабинете главнокомандующего через пятнадцать минут».

Сейчас? Джессу стало не по себе. Люди часто пропадают бесследно глубокой ночью. Джесс тут же вспомнил беспорядок в комнате Томаса и кровавые пятна на полу в день его исчезновения, когда они еще жили в доме Птолемея, тогда тоже ведь стояла ночь. Как легко в ночи просто… исчезнуть. Однако проигнорированный приказ будет в лучшем случае расценен как неповиновение, а Джесс не мог позволить себе показывать свой страх другим. «А что, если они все знают? Что, если кто-то узнал меня в парке?»

Джессу казалось, что он одевается на собственные похороны, однако он все же заставил себя натянуть чистую униформу и выйти в коридор, где… увидел, что Ву, Брансом и Глен уже в сборе, впрочем, как и остальные члены отряда. Хельва все еще была в медсанчасти, а Тарик… его отсутствие было заметно сразу, отчего обстановка становилась еще более угнетающей.

– Кабинет главнокомандующего? – спросил Ву. Джесс кивнул. На мгновение он встретился взглядом с Глен и тут же понял, что она чувствовала себя так же неспокойно, как и он сам. Когда Джесс рассказал ей о своих приключениях, которые чуть не обратились для него смертью, она выслушала его совершенно спокойно, однако было очевидно, что она понимает – как и сам Джесс, – что, возможно, смерти он избежал ненадолго.

– Построиться, – приказала Глен. – Даже если это последний день, который мы проведем вместе, то мы сделаем все по правилам. – Это было одновременно и обращение ко всему отряду, и личное обращение к Джессу. Джессу было приятно слышать слова поддержки.

Отряд замаршировал вдоль длинного коридора с натертыми полами, покинув крыло с жилыми комнатами, обогнув широкие залы, и вышел во внутренний двор, где механизированный спартанец резко повернул голову и взглянул точно на Джесса, когда тот проходил мимо. Джесс отказался смотреть в ответ. Вместо этого он сконцентрировался на том, чтобы идти нога в ногу с Ву и Брансом, и постарался не думать о том, почему их отряд – весь отряд – так внезапно вызвали.

Кабинет главнокомандующего находился в центральном здании и был хорошо охраняемым, чтобы туда попасть, необходимо было предъявить официальный браслет сотрудника Библиотеки, показав его автоматизированному сфинксу вдвое выше Джесса. Механический зверь уставился на Джесса своими безжизненными глазищами, расположенными на человекоподобном лице, изучая его пропускной браслет. Некий недовольный шорох пророкотал где-то в глубине груди зверя, когда он смотрел на Джесса, какое-то непонятное презрение, которое в любую секунду могло обратиться горловым воплем, обнажив острые львиные клыки. «Он знает? Мог вообще узнать? А вдруг сфинксы каким-то образом общаются между собой?»

Очевидно, они не общались между собой, потому что в следующую секунду этот сфинкс повернул свою голову к Брансом, а потом к следующему члену их отряда, стоящему в очереди на вход. Джессу потребовалась немалая сила воли, чтобы повернуться к сфинксу спиной и пойти дальше. Глен, вошедшая самой последней, нагнала Джесса всего несколькими широкими шагами и прошептала:

– Чуть не попался.

– Все равно не попался. Я начинаю верить, что они такие же, как и я.

– Механические стражники не могут кого-то любить или не любить. Они машины!

– Не совсем, – тихо ответил Джесс. – Томас однажды сказал мне, что они… думают. У них внутри не только винтики и паровые двигатели. Есть что-то еще. – Джессу жутко хотелось вскрыть теперь один из механизмов, о которых он прочел в закодированной записной книжке, где было множество заманчивых намеков на то, как именно у машин все устроено внутри. Томас же точно захотел бы все разобрать и выяснить, этот немец является настоящим экспертом в области механики, постоянно что-то разбирал и собирал снова, изучая внутреннее устройство техники. Его бы механические стражники просто очаровали. «До сих пор могут очаровать, – поправил сам себя Джесс. – Томас жив».

Отряд маршем прошел по отполированному каменному полу коридора, в нишах которого стояли статуи воинов и богов со всего мира: африканские, индийские, китайские, греческие, кельтские, норвежские, римские, японские и русские. В самом конце, гордо превосходя все остальные статуи своими размерами, стояли позолоченные Гор и Менхит, местные египетские боги войны. Начищенный пол под их ногами был выложен мозаикой, изображающей сфинксов, а в полукруглом вестибюле, ведущем в кабинет главнокомандующего, на полу гордо сияла золотая эмблема Великой библиотеки. Все вокруг пахло металлом и маслом, а еще в воздухе проскальзывал едва уловимый аромат едких химикатов и пороха, накрывающий все, словно туман. Запах войны. Джесс по-прежнему отдавал предпочтение хрустящему, сухому запаху бумаги и кожи.