— Мы не станем ждать непонятно чего, — принял решение Петрович. — Я сейчас позвоню Марии Сергеевне, уточню кое-что, а потом ты мне покажешь, где и как это стадо баранов рассредоточилось. Володя! — сотник отодвинул мобилет от уха и вопросительно посмотрел на него. — Через двадцать минут с командирами ко мне. Через два часа выступаем.

— Слушаюсь, — крикнул сотник и снова поднёс мобилет к уху, чтобы отдать последние приказы командиру отряда, дежурившему возле брошенного лагеря браконьеров.

Петрович же кивнул следопыту и принялся набирать номер, одновременно вытаскивая карту местности. Ему нужно сейчас согласовать наступление, а самое главное, заручиться обещанием Марии Сергеевны, что те, кто прячется за защитным куполом, посидят смирно до окончания схватки и не станут подвергать себя ненужной опасности.

* * *

Барон Куницын пробежал по длинной галерее и нырнул в боковой проход, оказавшись на лестнице чёрного хода. По ней чаще всего ходила прислуга, и встретить мать именно здесь у Аркадия меньше шансов, чем где бы то ни было. За прошедшие дни у него сложилось стойкое убеждение, что нужно или уже определиться с будущей женой, или сбежать желательно куда-нибудь в изнанку. И то у него не было уверенности, что мать там его не найдёт. Сейчас же он искал возможность хоть ненадолго побыть вдалеке от гостей, так внезапно нагрянувших.

Спустившись на один лестничный пролёт, он внезапно остановился, глядя на сидящую на ступеньке девушку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, садясь рядом с Анной.

— Не знаю, — она повернулась к нему и грустно улыбнулась. — Если бы мне ещё год назад кто-то сказал, что присутствие гостей будет меня так сильно угнетать, то я бы рассмеялась ему в лицо. Сейчас же… А ты что здесь делаешь? — спросила она Куницына.

— От матери прячусь, — вздохнул Аркадий. — Здесь есть, где можно спрятаться по-настоящему?

— Да, на первом этаже под лестницей находится каморка для слуг. Она сейчас пустая стоит. Пойдём, я покажу, где можно спрятаться так, что тебя вряд ли кто-то найдёт, — Анна улыбнулась и встала. Куницын последовал её примеру.

Каморка под лестницей оказалась именно каморкой. В ней помещалась кровать, сундук и стол со стулом, вот и вся обстановка. Аркадий зажёг несколько светляков и прошёлся по крохотной комнатке. Анна стояла в дверях, не решаясь пройти внутрь, потому что развернуться здесь решительно негде, и они оказались бы в очень опасной близости друг к другу.

— Ну что же, жить можно, — Куницын повернулся к ней. — Хочешь, я тебя нарисую? — внезапно спросил он.

— Хочу, — девушка улыбнулась. — Что мне нужно делать?

— Сядь на кровать, — Аркадий достал из сумки блокнот и карандаши. Он уже начал давно таскать их с собой по примеру Рысева. Никогда не угадаешь, где принадлежности для рисования могут пригодиться.

Анна закусила губу, бросила взгляд на кровать, потом на Куницына. Что-то решив для себя, она пошире открыла дверь. Ей хотелось получить хотя бы иллюзию того, что они здесь не одни. Куницын направил двух светляков к девушке, чтобы создать нужное освещение. Анна села на кровать и сложила руки на коленях.

— Ты можешь откинуться? — спросил Аркадий, делая первый набросок. — запрокинуть голову?

— Вот так? — Анна, поколебавшись, завела руки за спину, оперлась на матрас и откинула голову.

— Да, просто идеально, — пробормотал Куницын, рисуя широкими штрихами. Его манера отличалась от манеры Жени, но нельзя сказать, что у Аркадия не было таланта.

Порыв ветра захлопнул дверь, и один из светляков погас. В комнате стало гораздо темнее. Анна подняла голову и посмотрела на Куницына, чувствуя, как колотится сердце. Нужно бы встать и уйти, потому что если она поддастся чувствам, то вряд ли сумеет после этого выбрать себе достойную партию. С другой стороны, она не хотела уходить.

Аркаша решил всё за неё. Бросив блокнот на стол, он подошёл и поставил колено на кровать.

— На том злополучном балу, когда Женька прибил твоего идиота кузена, мы танцевали, — пробормотал Куницын, запуская руки в тёмные волосы. — Я тебя дома нарисовал. А потом забыл, — добавил он честно. — И теперь понять не могу, какого чёрта я тебя забыл?

Он поцеловал Анну, и девушка ответила на поцелуй, становящийся всё глубже, всё страстнее. Опустив руку, Куницын провёл по её шее, медленно спускаясь к груди…

Дверь распахнулась, и ещё один светляк потух, не выдержав напора ворвавшегося в каморку сквозняка.

— Аркаша, одна из горничных показала, куда ты подевался, — голос матери заставил его закрыть глаза. Анна попыталась отшатнуться, чтобы хоть как-то сгладить неловкость, но Куницын ей не позволил. Наоборот, он удержал девушку и вместе с ней повернулся к баронессе.

— Матушка, я только что сделал Анне предложение. Надеюсь, что смог её убедить сказать мне «да». И прямо сейчас позвоню Жене, чтобы узнать, не против ли Рысевы, — твёрдо произнёс Куницын.

Анна, дёрнулась, но Аркадий продолжал её удерживать, прижимая к себе. Девушка с ужасом смотрела на него и никак не могла заставить себя перевести взгляд на баронессу.

— Вот как? — баронесса Куницына поджала губы. — Что ж, звони. А я пока хотела бы поговорить со своей будущей невесткой.

— Мама, предупреждаю, даже не думай пытаться отговорить Аню, — Аркадий оскалился. — К счастью, я глава клана, сам принимаю подобные решения и мне больше никому доказывать ничего не надо.

— Я поняла твою позицию, Аркаша, — баронесса смотрела на Анну неласково. — И не буду делать ничего, что пошло бы тебе во вред. Ты позволишь мне поговорить с твоей невестой или нет? — она прошла в комнату и машинально подняла блокнот, лежащий на столе.

Баронесса долго изучала набросок, а потом быстро открыла блокнот на первой странице. На этот рисунок она смотрела ещё дольше, после чего очень аккуратно положила блокнот обратно на стол и посмотрела на Анну.

— Я думаю, ничего страшного не случится, если мы с твоей мамой поговорим, — улыбнулась Анна, стараясь держать себя в руках и не устроить прямо здесь и сейчас безобразную истерику.

— Надеюсь на это, — вздохнул Куницын и отпустил её, доставая мобилет и набирая номер.

Женщины вышли из каморки, оставив его одного разговаривать с Женей Рысевым.

* * *

Я подъехал к гостинице, в которой остановился Кирилл Овсянников, в преступном миру известный как Фрол Скрытный. Сидящий рядом со мной Мамбов напряжённо смотрел на трёхэтажное здание, внимательно наблюдая за окнами.

— Ну что, я пойду в управу, — наконец произнёс Олег, не заметив ничего криминального. — Если там возникнут осложнения, то в военную жандармерию.

— Меня как-то допрашивали жандармы, — ответил я задумчиво. — Мне они вполне толковыми показались, так что где-то тебе в любом