случае повезёт. Времени ещё много. Я сейчас нашего мошенника вытащу, и поедем к Петрову. Представление посмотрим. Там вроде вместо Жу-жу какую-то новую девушку приняли, вот и оценю её таланты.

— Не переусердствуй с оценкой, — усмехнулся Мамбов и легко выпрыгнул из машины.

Управа располагалась от гостиницы недалеко, и Олег спокойно мог дойти до неё пешком. Мы с ним оба заметно нервничали. Я только за утро уже три раза позвонил. Один раз Петровичу и два раза Маше. В последний раз Маша попросила больше не мучиться дурью и сосредоточиться на деле, сказав, что у них всё в порядке. Макр, питающий защиту, работает прекрасно, заряжен до упора, и кроме всего прочего она пообещала Петровичу даже носа из-за защитного периметра не высовывать. Я же, в свою очередь, пообещал успокоиться.

Достав мобилет, долго на него смотрел и спустя почти минуту набрал номер.

— Овсянников, слушаю вас, — раздался в трубке знакомый голос.

— Скажи мне, Кирилл, почему я стою возле двери твоей гостиницы вот уже пятнадцать минут и никак не могу тебя увидеть? — проворковал я так ласково, что самому противно стало. — Выходи, поедем в игорный дом наслаждаться пением прекрасной Лоры.

— Это не смешно, Евгений Фёдорович, — пробурчал Овсянников.

— А я не смеюсь. Выходи!! — на этот раз я рявкнул так, что, кажется, Кирилл что-то уронил на пол, если судить по раздавшимся в трубке звукам. — Сегодня состоится сделка, и у нас появился прекрасный шанс посмотреть на покупателей, а при малой доле везения можем встретить и организатора прекрасного аукциона.

— И что будем делать, когда встретимся? — пробурчал Овсянников.

— Поздороваемся, — я жёстко улыбнулся, глядя на себя в зеркало заднего вида. — Дмитрий Фёдорович приказал нам ничего не предпринимать и просто наблюдать. Он потом планирует передать данные графу Орлову. Ты что, ничего не знаешь? — и я так натурально удивился, что сам себе поверил.

— Знаю, конечно, — быстро ответил Овсянников. — Только не понимаю, почему вы не пойдёте в игорный дом с графом Мамбовым?

— Кирилл, — я с ним разговаривал, как с ребёнком, — мне хочется пойти с тобой. Что из слов «собирайся, нам пора ехать» тебе непонятно? Чем дольше ты сидишь в номере, тем сильнее во мне просыпается желание, плавно перерастающее в довольно агрессивную потребность накатать на тебя сразу два доноса. Медведеву и Орлову. Как ты думаешь, кто из них первым сделает с тобой что-то ужасное и без вазелина за то, что ты не оказываешь мне содействие?

— Да выхожу я уже, не надо себя накручивать, — и он отключился.

— Вот же козёл! — я зло оскалился. — Неужели никто его не учил, что в таких ситуациях нужно вести себя максимально осторожно, чтобы тебя не заподозрили в нехорошем? Мои размышления прервал звонок. Посмотрев на высветившийся номер, я ответил: — Аркаша, мне сейчас дико некогда. Если у тебя проблемы с матерью, то можешь ей сказать, что у меня протекла крыша в родовом поместье, и только ты сможешь всё починить, чтобы наших прелестных горничных дождём не заливало.

— Нет, Женя, наоборот. Я хочу доставить матушке удовольствие и сделал предложение одной замечательной девушке, — быстро ответил Куницын.

— Я тебя искренне поздравляю, но давай поговорим послезавтра, когда у меня закончатся совершенно неотложные дела, — и я уже хотел отключиться, но тут Куницын проговорил в трубку ещё быстрее.

— Значит, клан Рысевых не будет возражать, если я женюсь на Анне Свинцовой? — деловито уточнил он.

У меня от такой новости рука остановилась на полдороги к кнопке отбоя. Я почти минуту молчал, пытаясь сообразить, что Куницын только что сказал.

— Аркаша, — наконец я сумел сформулировать нечто членораздельное. — Скажи мне только честно, как друг другу, если я сейчас скажу, что рад за тебя и, конечно, не возражаю, твоя мать не подкараулит меня в тёмном переулке и не предаст жуткой смерти от сковородки?

— Ты говоришь странные вещи, Женя, — хмыкнул Куницын. — Разумеется, мама никогда не станет никого подкарауливать, да ещё и со сковородкой.

— То есть она принимает твой выбор и согласна с ним? — я вспомнил, как баронесса говорила о Свинцовых, когда мы ехали в поезде из Иркутска в Ямск. Почему-то тогда мне не показалось, что она без возражений примет девочку из такого сложного семейства.

— Женя, тебя это не должно волновать, — ответил Куницын. — Со своей матерью я справлюсь сам. Ты мне только скажи, вы не возражаете, или мне нужно непосредственно к Сергею Ильичу обратиться?

— Нет, Аркаша, я не против. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и действительно, как минимум, увлечён этой девушкой, — вздохнув, ответил я ему.

В этот момент к машине подбежал Овсянников и постучал в окно. Я кивнул ему на пассажирское сиденье, не спеша отключаться.

— Спасибо, Женя, — искренне произнёс Аркадий. — Поверь, я сейчас серьёзен, как никогда.

— Ну-ну, надеюсь, что так оно и есть.

Овсянников сел рядом со мной, и я завёл двигатель. Он покосился на меня, прислушиваясь к разговору. А вот хрен ему! Прикрутил громкость на минимум. Мне хватало из-за кошачьего слуха, а остальные пусть лесом идут.

— Да, Аркаш, всё хотел задать тебе вопрос. А в нашей округе есть клан, в который входят сильные универсалы? В частности, специалисты по порталам или же просто маги, пришедшие в клан по любой причине.

— Есть такой клан, а ты разве не знал? — в голосе Куницына прозвучало любопытство.

— Представь себе, нет, — я прижал трубку ухом к плечу, выворачивая руль и выезжая на проезжую часть. — Так что это у нас за клан такой интересный?

— Это Ондатровы, Женя, — и Куницын тяжело вздохнул. — У них нет приблудных магов, они сами через одного универсалы. Не так давно главой их семейства стал Юрка, старший брат этого придурка Лёньки. Он как раз закончил Столичный магический университет. Вот Юра как раз является порталистом. Я думал, ты знаешь, — добавил он тихо.

— Нет, Аркаша, не знал, — процедил я сквозь зубы. — Спасибо за информацию, — и я отключился.

Да что ж всяким придуркам не сидится на заднице-то ровно⁈ Зато теперь понятно, почему этот Юра нацелился на Машу. И я почти уверен, что это он решил мне отомстить, потому что в таком случае всё обретало смысл.

— Твою ж мать! — я резко стукнул по рулю. Так, спокойно, Женя. Никому лучше не станет, если ты дело завалишь, поддавшись эмоциям.

— Эм, что-то случилось? — осторожно спросил напряжённый Овсянников.

— Не бери в голову. Это семейные проблемы и тебя не касаются, — ответил я, беря себя в руки.

Когда мы подъехали к воротам игорного дома, то я был уже спокоен и собран, как никогда.