– Что не мешает тебе любить его! – язвительно проговорила Роза, смягчая интонации. Криками и угрозами делу не поможешь! Шона упряма, и силой от нее ничего не добьешься. Она осторожно тронула подругу за руку. – Шона! Моя дорогая, моя прекрасная, моя храбрая, мужественная и несгибаемая Шона! Я знаю, что больше всего на свете ты боишься остаться одной. Но вокруг тебя тысячи мужчин, и все они в тысячу раз лучше твоего Райана!

– Только не для меня! – едва слышно проронила Шона. Одинокая слезинка выкатилась из глаз и побежала по щеке. – Понимаю! Звучит ужасно. И едва ли кто-нибудь в состоянии понять меня. Но я скучаю по Райану. Мне его страшно не хватает. Не хватает его защиты. Он, как никто, умеет оградить тебя от всех проблем окружающего мира. И если бы такие настроения случались у меня лишь изредка… Так нет же! Я постоянно думаю о нем. Ты не представляешь, каким он может быть нежным и внимательным, когда у нас все хорошо. А уж в постели… Он обращается со мной с такой нежностью, с такой любовью… Ах, как он умеет ласкать! И потом, когда уже все кончено, обовьет меня руками, своими сильными, крепкими руками, и держит в объятиях, боясь отпустить меня, словно я какая-то драгоценная вещь. В такие мгновения понимаешь, что я для него – единственная женщина на свете, самая любимая, самая желанная… Это такое… такое… – Шона запнулась в поисках нужного слова. – Одно я знаю наверняка! Ни с каким другим мужчиной я никогда не испытаю подобного наслаждения. Просто не смогу!

– Сможешь! – негромко сказала Роза. – Обязательно сможешь! И этот другой мужчина не будет похож на вращающиеся двери, в которые время от времени засасывает то тебя, то твоих детей. Пришел – ушел, потом снова пришел… Это не дело! Взгляни на меня. Я порвала с Ричардом. Решилась и сделала это. Сама еще до конца не верю. Да, еще предстоит сойтись с ним лицом к лицу, выдержать все те испытания, которые он наверняка мне готовит… Но если я смогла, ты тем более сможешь! Уже смогла. Просто нужно и дальше оставаться сильной самостоятельной женщиной.

– Я вот тут подумываю перекрасить волосы, – резко переключилась на другое Шона. И Роза поняла, что подруга не столько хочет сделать легкомысленный крен в сторону от тяжелого разговора, сколько просто отчаянно пытается найти наиболее удобный способ самозащиты. – Этот цвет мне тоже идет, но он мне уже поднадоел. Что посоветуешь? – Шона извлекла из сумки пакет с несколькими тюбиками краски для волос и, просмотрев их, остановила выбор на блондинке с золотистыми кудрями. – Вот, купила по пути сюда на автозаправке. Видишь меня в этом образе?

Роза взяла тюбик и принялась внимательно разглядывать златокудрую красавицу, уставившуюся на нее кокетливым взглядом через полуобнаженное плечо. Ее кудри разметало в разные стороны с нарочитой небрежностью, словно их и не касалась рука искусного парикмахера. Роза впервые подумала о том, что никогда в жизни ей и в голову не приходило делать что-то со своими волосами. С самого раннего детства она привыкла к одному и тому же образу: длинные шелковистые волосы насыщенного каштанового цвета, ниспадающие густой волной почти до самого пояса.

– Знаешь, что? Перекрась-ка лучше меня! – неожиданно вырвалась у нее самая дикая мысль из всех, что приходили ей в голову. Свою просьбу она произнесла почти шепотом, все еще не веря тому, что говорит.

– С ума сошла, да? – Шона развернулась на пуфике у туалетного столика и подалась к Розе, пытаясь понять по выражению ее лица, шутит она или говорит всерьез.

– А что здесь такого? – почувствовала Роза неожиданный прилив храбрости. Чему в немалой степени поспособствовало и выпитое вино. – Ты же совсем недавно училась на парикмахера. Умеешь управляться с чужими волосами. Вначале остриги меня, а потом покрась! Я тоже хочу стать ослепительной блондинкой. Почему бы и нет? Мужчины любят блондинок.

– Вот уж не ожидала от тебя! – только и выдохнула Шона. – Бритни Спирс в тоске спряталась в уголке! Но и мне, знаешь ли, не нужны проблемы на свою голову! Не могу же я просто взять и обкорнать тебя со всех сторон! Волосы-то ведь твои, а не мои!

– Вот именно, мои! – Слегка пошатываясь, Роза поднялась с кровати и шагнула к туалетному столику. Там лежала пухлая косметичка, из которой торчали парикмахерские ножницы, память о тех двух неделях, которые Шона отработала в дамском салоне. Она схватила ножницы и, угрожающе размахивая ими, словно волшебным мечом короля Артура, на тот случай, если подруга захочет вырвать их у нее, снова уселась на кровать и стала подпрыгивать на скрипучем матрасе. Шона смотрела на нее во все глаза, оцепенев от изумления, смешанного с ужасом. И пока она соображала, что делать, Роза лихо отхватила длинную прядь волос прямо посреди лба, оставив на голове какой-то огрызок высотой максимум в два дюйма.

– Вперед! – весело крикнула она и швырнула прядью прямо в Шону. – Теперь ты просто обязана постричь меня!

– Боже всемилостивый! – потрясенно выдохнула Шона. – Роза! Что ты натворила? Хорошо! Только не стриги ничего больше! Исправлять труднее, чем стричь! Будь по-твоему! Садись на стул и сиди смирно! Я же не могу стричь тебя в этой пляске…

Она поскорее взяла из рук Розы ножницы и приготовилась к экзекуции.

– У тебя мягкие, послушные волосы. Из них можно было бы сделать стильную короткую стрижку или сделать так называемую стрижку перьями с неравномерно филированными прядями. Но я не умею делать ни того, ни другого. Все, что я умею, – это сделать тебе обычную короткую стрижку. Радикально короткую, почти что ежик! Думаю, тебе пойдет!

– Так чего же мы ждем? Давай, действуй! – скомандовала Роза. – Вначале стрижка, потом окраска.

– Роза! Ты уверена, что действительно всего этого хочешь? А вдруг я все испорчу, и у нас получится сплошное недоразумение?

– Пусть! Но зато это буду уже не я! Понимаешь? – Роза схватила пустую бутылку и жадно допила те несколько капель, что еще оставались на самом дне. – Хочу навсегда завязать с той унылой, покорной, слезливой особой, которой я была все эти годы! Надоело быть вечной неудачницей! Если бы ты только знала, как мне хочется стать другой! Совсем другой! Прощай, Роза! Глупая, безмозглая мышка, сама, по своей воле, угодившая в мышеловку. Отныне я – это не она! Отныне я – сильная, опасная, хладнокровная и…

– Все! Крыша съехала окончательно! Клинический случай! Неужели этот гад ползучий и в самом деле говорит правду?! – громко рассмеялась Шона. – Хорошо! Приступаем к работе! А себе я куплю такую же краску на обратном пути домой.

Она усадила Розу на пуфик и велела открыть вторую бутылку, а сама взяла в руки ножницы.

– Вот теперь сиди и моли Бога, чтобы он сотворил нам чудо! И смотри мне! Не напусти в панталоны!

Первое, что почувствовала Роза, проснувшись на следующее утро, – это то, что у нее отчаянно болит голова. Во рту сухо, язык распух, прилип к небу и, казалось, приобрел просто необъятные размеры. Она с трудом пошевелила языком и еще сильнее зажмурила глаза. Она была уверена, что стоит ей открыть их, и на нее тотчас же обрушатся все громы и молнии, словом, случится нечто ужасное. Неужели она подхватила грипп? Или, что еще страшнее, у нее чума? Вот оно, настоящее похмелье, подумала она с отвращением, вспомнив вчерашний вечер, первое похмелье в ее жизни. Малейшее движение тела причиняло острую боль, малейший шорох тотчас же вызывал желание забиться в самый дальний угол вселенной и никого не видеть до конца своих дней. Странно, но одновременно столь мерзкое состояние, в котором она пребывала, вызвало у нее даже некоторое чувство гордости. Да, она гордится собой! А что такого?