— Я с тобой, — сказал Али, бросив странную улыбку через плечо Рипу.

Рип в молчании смотрел, как они оба, одетые уже в зимнее снаряжение, выносят сканирующую аппаратуру к ожидающему флиттеру. Мелькнула Туи, выскочившая предложить свою помощь. Рип увидел Тасцин — или решил, что это она. Татхов трудно было отличить друг от друга, если они не стояли своей обычной шеренгой.

Шеренгой. Это вызвало воспоминание.

Сначала Али отрицательно отреагировал на бесстрастную шеренгу татхов, стоящих плечом к плечу, — будто они что-то прячут или встали против кого-то. Мысль Рипа прыгнула и вспомнила их спальное место в лагере, все четверо вместе, и тут он понял.

Они жили в искусственной среде, на обитаемой базе в космосе, с ограниченным жизненным пространством. Разве он не читал эти скучные исторические тексты насчет того, как в ранней терранской культуре ставились эксперименты по жизни в искусственной среде и как в этой среде люди либо сходили с ума, либо у них менялось представление о личном пространстве?

В этом и дело. Терранам нужно пространство вокруг. Туи явно в нем не нуждалась — судя по тому, как близко она всегда стояла к другим, пока не научилась держаться на удобном для них расстоянии. Но татхам, жителям обитаемых баз, естественным образом требовалось меньше личного пространства. На самом деле им даже удобнее было стоять близко друг к другу. Это не имело отношения к угрозе или защите — не больше, чем имело к ним отношение расположение терран на расстоянии вытянутой руки друг от друга; хотя кто-нибудь не привыкший к этому мог бы воспринять такой строй как желание оставить руки свободными, чтобы выхватить оружие и начать стрелять.

«А если они увидели в первую ночь наши слипроды...»

Рип знал, что он сделал открытие.

Это вполне могло быть движущей силой взаимного недоверия.

Рип пожалел, что он один и не с кем это обсудить, потом пожал плечами. Скоро.

А тем временем это можно записать в журнал. Рип включил консоль, размял пальцы и начал вводить информацию.

* * *

Дэйн с Иоганом в тревоге смотрели на неприветливый низкий скальный купол, освещенный резким светом огней шахтной лодки.

— Всего четырнадцать островов, — сказал Лоссин. — Большинство так близко к пределу, что добраться до них мы можем только в идеальных условиях. Это — номер два. Здесь еще работу необходимо сделать.

Штотц с суровым лицом медленно покачал головой. Было совершенно очевидно: добывать сьеланит будет куда труднее, чем они рассчитывали.

Даже не добывать, подумал Дэйн. Шахтные улитки работали в большей степени автономно. Интересно, на что они похожи? У него в голове промелькнули ужасные образы — в основном из макулатурных трехмерных фильмов, до которых он был охоч в юности. Наверняка они были какими-то органическими машинами, которые терране видели редко, если не считать монстров в видеофильмах. Но Дэйн припомнил реакцию Штотца. Инженер не стал бы улыбаться, если бы у них был в самом деле ужасный вид.

Нет, трудно будет добыть руду, которую они выдают. Единственные залежи руды, до которых могли добраться шахтные машины татхов, были в этих вулканических куполах, выдавленных магмой. Некоторые купола были так далеко, что добраться до них можно было лишь тогда, когда сложный цикл трех лун давал самый длинный интервал между двумя приливами. Шахтным улиткам нужны были сами приливные размывания, которые выносили руду, но слишком долгий прилив унесет всю руду, которую добудет биомеханика, а от этого зависимость от времени становилась еще более сложной.

И это если погода будет относительно спокойной. И если не будет больных.

— На этих купольных островах нет деревьев? — вдруг спросил Штотц.

— Нет. Мы полагаем, что сьеланит в добываемых количествах подавляет их рост, поскольку деревья плотно растут на островах, где нет полезной руды или где она залегает слишком глубоко.

— А вы не рискуете ставить лагерь на островах, где нет деревьев?

— Мы знаем только, что странники обходят деревья, но никогда не проходят между ними. В деревьях редко бывает туман. Странники держатся вблизи суши. Мы считаем, что ночи они проводят на тех островах, где нет деревьев.

Заговорил Сиер:

— Мы зарегиссстрировали этот туман двигать-ссся быссстро над водой, когда ссолнце ссадитс-ея, пока наши приборы их не упуссстили из виду.

— В инфракрасном их не видно? — спросил Штотц.

Вопрос был риторический, и Дэйн это знал, но Лоссин утвердительно хмыкнул, а Сиер сказал:

— Это есссть правда.

Штотц посмотрел на часы — они все посмотрели. Инженер что-то про себя хмыкнул, и Дэйн увидел, как у него разгладились брови, будто изменилось настроение.

С явным предвкушением он произнес:

— Ладно, тогда давайте выгружать рудные боты и начинаем работать.

Они натянули погодное снаряжение. Дэйн работал быстро: он терпеть не мог, когда холод забирался под одежду.

Но случайно глянув в иллюминатор лодки-раковины, он забыл о погоде. Ничего подобного он в жизни не видел. Лодка выползала на берег, как экипаж-амфибия. Движение было удивительно плавным, и Дэйн не слышал ничего похожего на звук двигателя. Только слышалось странное гудение, пока лодка вылезала из прибоя на берег. Взглянув в широкий иллюминатор сбоку, Дэйн увидел за лодкой широкую полосу песка, покрытого странным узором, уже затираемым волнами и ветром. Лодка остановилась, и единственным звуком остался шум ветра.

"Спина” лодки опустилась, как пандус. Когда они выходили, Дэйн огляделся, чтобы сориентироваться, и увидел, что они стоят лицом к морю. В лицо бил холодный ветер, а вдали вспыхивали молнии — чего он уже почти не замечал, привыкнув.

Ботинки вязли и скользили в податливом песке. Дэйн обошел вокруг лодки, наклонился и посмотрел под нее. Чешуйки на брюхе лодки-раковины слегка шевелились в унисон. Он протянул руку их потрогать.

— Нет! — грохнул голос Лоссина. — Эти моторные чешуйки очень острые! Дэйн отдернул руку.

— Она ползет, как змея!

— Змея? — повторил Лоссин. — Это хорошо только на короткое расстояние.

— Торсон!

Штотц махнул рукой, и Дэйн заковылял обратно к двери лодки. Он заглянул внутрь и вдруг расхохотался, увидев...

— Рубец на ножках, — ухмыльнулся Штотц. Боты были стандартными восьминогими тягачами — как боты растяжек, которые держали “Королеву”, — с машинной платформой сверху, но там, где Дэйн рассчитывал увидеть сложное землеройное оборудование, был большой ярко окрашенный мешок, свесившийся на один бок, и с одной стороны у него был выраженный гибкий хобот.

— Тартановый плед коллекторской сумки в честь твоей дуэли со швером на бирже, Дэйн, — произнес Штотц. Он похихикал при виде реакции, которую вызвал его сюрприз, потом поднял глаза навстречу особенно суровому порыву ветра. — Ладно, надо работать.