что не напялила «маффиновый» топ поверх юбки, и слегка подвинулась, чтобы ноги выглядели стройнее.

— Все в порядке? — с любопытством спросил Ксавье.

— Конечно, — ответила я и, в конце концов, смирившись с тем, что, какую бы позу я ни приняла, она не сделает меня похожей на модели нулевого размера, которых Ксавье обычно укладывал в постель.

Когда заключительные титры покатились вниз по экрану, я хотела было изобразить усталость и быстро уйти, но тут заговорил Ксавье.

— Когда я был ребенком, моя мать пыталась устроиться с нами в женский приют, — пробормотал он.

Я повернулась к нему, застигнутая врасплох этим признанием.

— Из-за твоего отца?

Он никогда не упоминал о нем, но было очевидно, что этот человек был темным присутствием в жизни его семьи.

Ксавье кивнул. Я не давила на него. Было очевидно, что на данный момент он не собирался разглашать больше информации. По какой-то причине мне захотелось погладить его подбородок, почувствовать щетину и поцеловать в щеку, чтобы показать, что я ценю то, что он позволил мне увидеть эту его сторону.

— Только Марк знает, что я помогаю приютам, — продолжил он тем же бесстрастным голосом.

Я прикусила губу и коснулась его плеча.

— Спасибо, что позволил мне быть частью этого. Это очень много значит для меня.

Он кивнул, поворачиваясь всем телом от экрана ко мне. Его рука на спинке сдвинулась, и кончики пальцев слегка коснулись моего обнаженного плеча. Не была уверена, что он сделал это специально, но он определенно не убрал их. Я выдохнула, дрожа, мое тело взорвалось жаром от мягкого прикосновения.

Ксавье наклонился вперед, приближая нас еще ближе. Он обхватил мое лицо ладонями, не сводя с меня глаз, его пальцы скользнули в мои волосы. Я затаила дыхание, и тут его губы коснулись моих, мягко, вопросительно.

И я ответила на его поцелуй, мое тело ожило от прилива адреналина и желания. Я придвинулась ближе, сжала его рубашку, желая ощутить его тепло и силу. Хотела этого так долго, все еще хотела после того первого вкуса в кузове грузовика.

Поцелуй Ксавье стал менее сдержанным, требовательным, всепоглощающим.

Его руки блуждали по моей спине и бокам, поглаживая и потягивая, и я с трудом поспевала за ним, даже когда мои собственные руки сминали его одежду. Я никогда не чувствовала себя так, никогда не стремилась к кому-то с такой самоотдачей.

Рука Ксавье скользнула под мой топ, и прежде чем я успела сжать рот от волнения, он через лифчик обхватил мою грудь. Он застонал у моих губ, и я поцеловала его еще крепче, стараясь соответствовать его рвению и мастерству. Господи. Какой мужчина.

— Это плохая идея, — прошептала я между поцелуями, скользя руками под его рубашку и по животу Ксавье, чувствуя твердые линии, мягкие волосы. Его кожа сжалась от моего прикосновения.

— Да, — согласился он, прежде чем его губы сомкнулись на моем горле, находя точку, которую я могла чувствовать прямо между моих бедер. Его пальцы обхватили мой сосок, и он слегка потянул за него, заставив меня бессмысленно стонать в его рот. Я и не знала, что моя грудь настолько чувствительна, тем более что могу издавать такие звуки.

Он отодвинулся и снял рубашку, и я пропала, отчетливо осознав это. Его губы снова завладели моим ртом, а палец — соском. Я сжала бедра вместе, нуждаясь в трении. Его глаза метнулись к моему пылающему лицу.

— Хочу тебя, — прохрипел он.

Я не знала, как долго ждала этих слов, но они разрушили мою последнюю стену, уничтожили последнюю крупицу сомнения.

— Тогда возьми меня, — прошептала я, чувствуя, как меня охватывает трепет.

Ксавье зарычал мне в рот.

— Верхний этаж.

Я кивнула, наполовину обезумев от желания, наполовину испугавшись. Ксавье поднял меня на ноги и снова поцеловал. Кое-как мы поднялись наверх, целуясь и прикасаясь друг к другу.

Свет снизу был единственным источником света, и я была рада, когда Ксавье стянул мой топ через голову, оставив меня в лифчике. У меня не было возможности смутиться, потому что его руки уже были на моей юбке, расстегивая ее быстрее, чем когда-либо удавалось мне, а затем его рот снова оказался на моем, а его пальцы скользнули в мои трусики.

О святая Матерь Божья!

Ксавье глубоко застонал, когда его пальцы скользнули между моими складками.

— Боже мой, Эви, ты такая мокрая.

Там меня никто никогда не трогал. У меня не было возможности смутиться, потому что Ксавье начал поглаживать маленький бугорок, который вскоре стал центром моего существования. Я ахнула ему в рот. Он отодвинулся, чтобы посмотреть на меня, и я опустила голову, мои щеки пылали. Моя рука с любопытством коснулась его выпуклости, и это, казалось, стало последней каплей, потому что Ксавье помог мне снять юбку и чулки и подтолкнул к кровати, снимая при этом лифчик. Я упала на спину, и прежде чем успела что-либо понять, он уже был без брюк и нижнего белья, потрясающе голый.

Его горячий рот оказался на моем колене, целуя мою кожу, затем его пальцы схватили мои трусики и потянули их вниз.

В глубине души я понимала, что должна предупредить его. Не только для себя, но и потому, что, возможно, он хотел бы знать. Но затем Ксавье прижался своим сильным телом к моему для поцелуя, который уничтожил все здравые мысли.

Глава 13

Эви

Его поцелуи были теплыми и властными. Я едва поспевала за ним. Его руки блуждали по моим бокам и спине, пока он не обхватил мою задницу и не сжал, его пальцы были восхитительно близко к тому месту, где все болело. Я ахнула ему в рот.

Он откинулся на спинку стула и потянулся за чем-то. В тусклом свете нижнего этажа я разглядела плоскую ярко-красную обертку. Презерватив.

Это действительно происходило.

Он быстро расправился с пакетом, разорвав его зубами. С привычной легкостью он раскатал его по своей эрекции; он был длинным и толстым, Боже мой.

Завтра утром я буду просто еще одной девушкой, которую он трахнул. Еще одна зарубка на поясе. Я видела, как он выгонял из своей постели женщин одну за другой. Единственное отличие состояло в том, что завтра утром ни один ассистент не будет ждать, чтобы записать мой номер, только чтобы удалить его мгновение спустя.

Ксавье.

Моя погибель.

Он снова забрался на меня, мускулы его напряглись, выражение лица было голодным и нетерпеливым, как у голодного волка. Его вес был идеальным на мне, как и должно было быть.