Она рассматривала все эти богатства, не обращая внимания на топчущихся рядом, и пыталась вникнуть в их суть, и не могла.

Ладно, может быть, завтра станет яснее…

Потом она сложила мелочь в мешочки из кожи или тонкой кошмы, всё вместе разместила плотно на холстине, скатала в тюк. Получилось увесисто, но ёмко. Затянула ремнями — хоть сейчас цепляй к козельцам. Вышла проведать коней. Они ещё не привыкли к ней, не совсем доверяли. Поговорила, успокоила, накормила с ладони сухими грушами.

Вернулась под полог и легла спать. Думала, что будет ворочаться и не уснёт, но нет, уснула сразу.

Снова приснилась село убырей…

Она села. Было совсем темно, только вдалеке кто-то шёл с масляным фонарём. Шеру сидел рядом и охранял.

Ягмара снова легла и теперь уснула спокойно.

Ний пришёл в утренних сумерках, разбудил её, приложил палец к губам. Легла роса, было зябко выбираться из-под покрывала, а потом из-под полога наружу. Они молча отошли в сторону, где их никто не мог услышать.

— Как ты? — тихо спросила Ягмара.

— Вот, — сказал Ний и выдернул из воротника не очень длинную иглу-заколку. — Получилось. Надо куда-то спрятать.

— Что это? — не поняла Ягмара.

— Моя смерть, — сдавленно хихикнул Ний. — Если эту штуку сломать, то я… смогу умереть… Стану как все.

— А память вернётся?

— Бекторо сказала, что вернётся и так. Постепенно. Всё больше и больше… а потом — вся сразу. Он сказала, что, может быть, к зиме.

— Спрятать… — замедленно повторила Ягмара. — А, поняла. Знаю, куда. Пошли.

Пришлось распаковывать тючок. Ягмара достала шкатулку, из неё вторую, потом — хрустальное яйцо. Разняла его. Ей показалось, что яйцо маловато, но нет — игла поместилась, как будто под это яйцо и была скована.

— Ковал тот же железничий, что ножи наши делал, — сказал Ний.

— То-то он мне сразу понравился, — пробормотала Ягмара, укладывая всё обратно. — Только вот что… Во вьюк это складывать нельзя, надо иметь при себе. Тебе или мне?

— Тебе, конечно, — сказал Ний. — Это же на случай, если со мной что-то случится.

— Ну да, ну да… Но всё равно таскать с собой… не стоит, наверное. Может, Бекторо на хранение отдать?

Ний усмехнулся.

— Не взяла. Я её первым делом об этом попросил. Обеты, говорит. Обеты не позволяют. Сказала, что лучше всего найти надёжное место и там спрятать. Но это потом, когда вернёмся… а пока лучше иметь при себе. Ты не против, если я немного посплю?

Утром неторопливо снарядились по-походному, запаслись едой для себя и овсом для коней дней на десять-пятнадцать пути. Перекусив сырными лепёшками и холодным мясом, отправились к Бекторо. Для шкатулки с хрустальным яйцом и иглой внутри Ягмара купила кожаную суму, которую можно было носить на поясе; шкатулка поместилась ладно, будто всегда там лежала. Сума была с хитроумной надёжной бронзовой застёжкой; Ягмара постановила для себя, что так и будет носить её на себе, снимая лишь по самой крайней необходимости.

Бекторо встала, встречая их.

— Дети мои, — сказала она, — я сделала для вас всё, что могла сделать здесь и сейчас. Ты, мальчик, получил то, что может спасти тебя в самый трудный час. У тебя, дочка, начнут открываться глаза. Уже начали. Скоро ты сможешь видеть суть вещей. Не пугайся. Возможно, это будет непросто, но надо выдержать. И пусть милость ваших богов, земных и небесных, всегда будет с вами… А теперь идите, ибо кто, кроме вас, сумеет одолеть ваш путь?..

— Госпожа, — Ний сделал полшага вперёд и поклонился. — Меня давно мучает вопрос… мысль… Мы привыкли считать, что боги неизмеримо сильнее нас. Но как тогда, почему почтенный Акболат вышел на бой против бога — и, может быть, даже победил? Я пытался спросить госпожу Ягмару…

— Не пытался, — буркнула Ягмара.

— Пытался. Но она не захотела услышать вопроса…

— Значит, просто не поняла.

— Я не думаю, что Ягмара сумела бы ответить, — медленно сказала волшебница. — Отец не посвящал её в своё тайное служение. Я тоже скажу не всё, что знаю, потому что это слишком тонкая материя, чтобы обсуждать её вот так на ногах… Некоторые цари, под началом которых живёт не один народ, а много, тревожатся из-за проникновения в их земли чужих или новых богов. Они не уверены, что жрецы сами могут справиться с этим нашествием, поэтому готовят в помощь жрецам специально обученных людей, необычайно крепких сердцем и умом — а потому готовых сразиться с этими богами. Эти люди живут обычной жизнью среди нас, заводят семьи, рождают и выращивают детей — и иногда так и проживают всю жизнь, не дождавшись своего часа. Таким человеком был и Акболат, но ему посчастливилось исполнить свой долг… и, похоже, уцелеть. Вот пока всё, что я могу вам открыть — чтобы лишнее знание не сбило вас с пути и не подорвало решимости…

Ний ещё раз поклонился. Посмотрел на Ягмару странно, и её показалось — с уважительным изумлением.

— Госпожа, — сказала Ягмара почему-то дрогнувшим голосом. — Но если всё так, то наши поиски — дело не только нашей семьи и Ния, но и всего народа… Почему ты не идёшь с нами?

Она сказала это и внутренне съёжилась, словно прыгнула в холодную воду.

— Я разговаривала ночью с духами степи, — сказала Бекторо очень просто. — Страшное испытание скоро ждёт степь, и я должна оставаться со своим юртом. Как только духи дадут мне знать, что опасность миновала или наоборот — что вся моя сила здесь уже не будет значить ничего, — я отправлюсь на подмогу вам. Я и весь мой род. Мы тоже в долгу перед Акболатом за то, что уже четыре года нигде не вспыхивал чёрный мор… Но сейчас я не могу отрядить с вами даже несколько всадников — мы все должны быть вместе. Так велят духи. Впрочем, вы можете задержаться в стойбище до тех пор, пока… пока всё не станет ясно.

Ягмара посмотрела на Ния, он — на Ягмару. И оба покачали головами.

Отъехав от торжища подальше, пустили вперёд Колобка. Отоспавшийся Колобок повздыхал, поёрзал, медленно покрутился вокруг себя, потом описал несколько кругов вокруг всадников. Понял, куда двигаться, подпрыгнул и покатился. Шеру соскользнул с седла, догнал приятеля, и они побежали вперёд, перепрыгивая друг через друга и весело вереща…

Через час пути впереди показалась купа деревьев — три толстых расходящихся ствола и с десяток стволов потоньше, все растущие из одного корня. Когда Колобок и Шеру поравнялись с деревьями, из-за них вышел Вазила. Он где-то раздобыл себе широкий длинный плащ, так что теперь его копыта не так бросались в глаза.

— Приветствую, почтенные хозяева! — он поднял руку. — Вот и я — в полном вашем распоряжении!

— Приветствую, друг, — сказала Ягмара. — Хоть мы и выкупили тебя из рабства, но не стоит считать нас хозяевами. Ты волен делать что хочешь. Но, конечно, мы будем рады, если ты разделишь наш путь.