Я подошел.

– Я тебя искал. Думал, у тебя передоз.

– Не, все нормально, прекрасно.

– Что ж, это хорошо. Спокойной ночи, Рыжая…

Я направился к окошечку для ставок. Я слышал, как она побежала следом.

– Эй, ты куда это похилял?

– Хочу на четвертую лошадь поставить.

Поставил. 4-я проиграла на волосок. Скачки закончились. Мы с Тэмми пошли к стоянке вместе. Ее бедро толкалось в мое, пока мы шли.

– Ты заставила меня поволноваться, – сказал я.

Мы нашли свою машину и сели. На обратном пути Тэмми выкурила 6 или 7 сигарет, гася их на половине и затем сгибая в пепельнице. Включила радио. То погромче, то потише, скакала по станциям и щелкала пальцами под музыку.

Когда мы въехали во двор, она сразу взбежала к себе и заперла дверь.

Жена Бобби работала два вечера в неделю, и, когда она уходила, он садился на телефон. Я знал, что по вторникам и четвергам ему одиноко.

Телефон зазвонил во вторник вечером. Бобби.

– Эй, дядя, не против, если я заскочу, пивка попьем?

– Хорошо, Бобби.

Я сидел в кресле напротив Тэмми, лежавшей на тахте. Бобби вошел и тоже сел на тахту. Я открыл ему пиво. Бобби сел и заговорил с Тэмми. Разговор был таким пустым, что я отключился. Но кое-что до меня доходило.

– Утром, – говорил Бобби, – я принимаю холодный душ. От него я по-настоящему просыпаюсь.

– Я тоже принимаю холодный душ по утрам, – сказала Тэмми.

– Я принимаю холодный душ, а потом вытираюсь полотенцем, – продолжал Бобби, – а потом читаю журнал или что-нибудь типа. После этого я готов начать день.

– А я просто принимаю холодный душ, но не вытираюсь, – сказала Тэмми. – Пусть капельки на мне сами высыхают.

Бобби сказал:

– А иногда я делаю себе настоящую горячую ванну. Вода такая горячая, что я в нее залезаю очень медленно.

Тут Бобби встал и продемонстрировал, как он залезает в свою настоящую горячую ванну.

Беседа перешла на кино и телепередачи. Судя по всему, оба они без ума от кино и телепередач.

Они разговаривали так часа 2 или 3, без остановки.

Затем Бобби поднялся.

– Ну ладно, – сказал он, – мне надо идти.

– О, пожалуйста, не уходи, Бобби, – сказала Тэмми.

– Нет, мне пора.

Вэлери должна была прийти с работы.

Вечером в четверг Бобби позвонил снова.

– Эй, дядя, ты что делаешь?

– Ничего особенного.

– Не против, если я заскочу, пивка попьем?

– Мне бы не хотелось сегодня никаких посетителей.

– Ой, да ладно тебе, дядя, я ж только по паре пива пропустить…

– Да нет, лучше не надо.

– НУТАКПОШЕЛТЫВПИЗДУ! – заорал он. Я повесил трубку и вышел в другую комнату.

– Кто звонил? – спросила Тэмми.

– Да тут один просто зайти хотел.

– Это Бобби был, да?

– Да.

– Ты к нему гадко относишься. Ему ведь одиноко, если жена у него на работу уходит. Что это с тобой такое, а?

Тэмми вскочила, забежала в спальню и начала набирать номер. Я только что купил ей пузырь шампанского. Она его не открыла. Я взял шампанское и спрятал в стенной чулан.

– Бобби, – сказала она в трубку, – это Тэмми. Это ты только что звонил? Где твоя жена? Послушай, я сейчас приду.

Она положила трубку и вышла из спальни.

– Где шампанское?

– Отъебись, – сказал я, – ты его с собой туда не понесешь и пить его вместе с ним не будешь.

– Я хочу шампанское. Где оно?

– Пускай свое выставляет.

Тэмми схватила с кофейного столика пачку сигарет и выскочила за дверь.

Я вытащил шампань, откупорил и налил себе полный стакан. Я уже не писал стихов о любви. На самом деле я вообще больше не писал. Не хотелось.

Шампанское влилось легко. Я пил стакан за стаканом.

Потом снял ботинки и дошел до квартиры Бобби. Заглянул внутрь сквозь жалюзи. Они сидели очень близко на кушетке и разговаривали.

Я вернулся к себе. Докончил шампанское и принялся за пиво.

Зазвонил телефон. Бобби.

– Слушай, – сказал он, – чего б тебе не зайти и не выпить со мной и с Тэмми пива?

Я положил трубку.

Я еще немного попил пива и выкурил пару дешевых сигар. Меня все больше развозило. Я пошел к Бобби. Постучал. Тот открыл дверь.

Тэмми сидела в дальнем углу кушетки, нюхтаря кокаин из пластиковой ложечки «Макдональдса». Бобби сунул мне в руку пиво.

– Беда, – сказал он мне, – в том, что ты не уверен в себе, тебе не хватает уверенности.

Я втянул в себя глоток пива.

– Это правильно, Бобби прав, – сказала Тэмми.

– У меня внутри что-то болит.

– Ты просто не уверен в себе, – сказал Бобби, – все довольно просто.

У меня было два номера телефонов Джоанны Дувр. Я попробовал тот, что в Галвестоне. Она ответила.

– Это я, Генри.

– У тебя голос пьяный.

– А я пьян. Я хочу приехать повидаться с тобой.

– Когда?

– Завтра.

– Хорошо.

– Ты меня в аэропорту встретишь?

– Конечно, малыш.

– Куплю билет и сразу тебе перезвоню.

Я заказал билет на 707-й рейс, вылетавший из Лос-Анджелеса-Международного на следующий день в 12.15. Сообщил Джоанне Дувр. Она сказала, что будет меня ждать.

Раздался звонок. Лидия.

– Я подумала, что тебе нужно сказать, – сказала она. – Я продала дом. Уезжаю в Феникс. Утром меня здесь не будет.

– Хорошо, Лидия. Удачи тебе.

– У меня был выкидыш. Я чуть не умерла, это было ужасно. Я столько крови потеряла. Не хотела тебя беспокоить.

– Сейчас у тебя как?

– Все нормально. Я только хочу убраться из этого города, он мне осточертел.

Мы попрощались.

Я открыл еще пиво. Распахнулась входная дверь, и зашла Тэмми. Она начала метаться по комнате дикими кругами, глядя на меня.

– Вэлери вернулась? – спросил я. – Ты вылечила Бобби от одиночества?

Тэмми продолжала вить петли. В своей длинной хламиде смотрелась она очень эффектно, выебали ее или нет.