– Алексей Михайлович, отпустите меня в отпуск на две недели? – попросила она.

– Хочешь полететь на разведку? Ты обо всём подумала? – спросил он грустно. – Жень, я не против международных браков, но ты не любишь его. Кому и что ты хочешь доказать? Лети в Москву к Платову и расставь все точки. Я дам тебе две недели, но не потому, что одобряю твою затею, а для того, чтобы у тебя было время одуматься, – говорил Новицкий.

Евгения купила билет и вылетела в Мюнхен шестнадцатого числа. В аэропорту её встречал Клеменс. Он привёз её в свою квартиру. Всё это время он звонил ей каждую неделю и очень ждал приезда. Встреча для него была желанной и страстной…

–Женя, мы сегодня обедаем у моих родителей. Будем только мы и они. Я настоял на отсутствии многочисленной родни. Прости, но я не рассказал им о твоём сыне, – виновато сказал он.

– Почему? – удивилась Женя. – Ты боишься их реакции или уверен, что она будет отрицательной?

– Боялся, что они меня не поймут, а увидев тебя и узнав, могут изменить своё мнение, – признался Клеменс.

– Как я буду с ними общаться? – поинтересовалась Женя.

– Отец говорит по-английски, – успокоил её Коль.

– Что мне надеть? – спросила она, открывая чемодан.

– Вот это синее в горох, – ответил он, разглядывая её платье.

Обед прошёл в напряжённой обстановке. Евгения всё время ждала провокационных вопросов, хотя уже рассказала и о сыне, и о родителях, и о родственниках, которые живут «целой общиной» в Детмольде. Клеменсу дважды кто-то звонил по телефону, и он, извинившись, выходил в другую комнату. В это время его мама разговаривала с мужем на немецком языке и в выражениях не стеснялась. Евгения сказала Клеменсу, что не знает немецкий язык. Она его действительно не знала так, как английский и французский, но разговорный понимала, пусть и не всё. «Ей всего тридцать, а её сыну двенадцать. Мужа нет, а сын есть. Аист его принёс? В нашем роду не было гулящих. Я соглашусь, что наш сын ею увлечён. Она неплохо образована, тактична, миловидна, возможно, я рискнула и дала согласие на брак, но без ребёнка. Нам не стоило затевать всё это и идти у него на поводу. Пусть уезжает и как можно скорее», – говорила фрау Коль. «Как ты себе это представляешь? – спрашивал её муж. – А если Клеменс сам уедет в Россию и сделает всё по-своему?» «Без твоих денег он не скоро сможет содержать семью, и он это знает, – ответила жена. – Да, он без денег ей и не нужен».

Евгения не сказала Клеменсу о разговоре между родителями. Он сумел «сократить» время обеда, тем самым помог ей пережить неприятные моменты. Они неспеша гуляли по городу, поужинав в ресторане, и вернулись в квартиру, забыв о беседе за обедом. Ночь и весь следующий день они провели вдвоём.

– Женя, я утром уеду по делам и вернусь, как только смогу. Ты можешь погулять по городу, можешь провести время дома. Да, в десять придёт Хельга. Она приготовит ужин и уберёт в квартире. Ты не стесняйся и будь за хозяйку, – говорил Клеменс, целуя её. – Держи, это карта на пять тысяч евро. Ты прилетела по моему приглашению и не обязана оплачивать перелёт. Код карты – день нашего с тобой знакомства.

Евгения ушла из квартиры сразу, как только пришла прислуга. Она гуляла по городу, купив карту, и не торопилась возвращаться назад. Мысли не покидали её голову ни на минуту. Она твёрдо решила уехать домой, как можно быстрее. Притворяться она не хотела, а интерес к Климу исчез, после «речи» его матери. Женя понимала, что Клим не виноват в том, что она не пришлась его родителям «ко двору», но она понимала и другое. «Клеменс, если не передумает жениться, то точно рассорится с семьёй, возможно, лишиться бизнеса, и я стану причиной этого. Всё можно было бы пережить, испытывай я к нему чувства, но их нет. Зачем мне разрушать налаженную жизнь Клима? Поговорю с ним откровенно и улечу», – думала Женя. Нагулявшись, купила небольшие подарки сыну и вернулась в квартиру Клеменса Коль. Почти сразу приехал хозяин квартиры.

– Как прошёл день? Что у нас на ужин? – спросил он у порога.

– Я недавно вернулась и не заходила в кухню, – ответила Женя. – Проверим вместе. Ты голоден?

Они сидели за столом за ужином, который удался бы Евгении, по её мнению, лучше, позже пили красное вино и разговаривали.

– Клим, я не понравилась твоим родителям? – решилась, наконец, спросить Евгения. – Что они вообще говорят обо мне?

– Больше всего их смущает наличие у тебя ребёнка. Они считают, что мальчику будет лучше с отцом, – ответил он.

– А ты? Как считаешь ты? – глядя на него, спросила Женя.

– Женя, у твоего сына подростковый возраст. Во-первых, я очень хочу нашего ребёнка. Не станет ли старший сын ревновать тебя к малышу. Во-вторых, даст ли отец разрешение на его вывоз? Позвони его отцу и поинтересуйся, как он к этому отнесётся. Мы не можем говорить о том, чего не знаем. Одно я могу тебе обещать точно – просто так, я не отступлю. Оставим эту тему на время. Иди ко мне…

Телефон Клеменса зазвонил, когда тот был в душе. Звонила фрау Коль.

– Простите, Клеменс не может сейчас подойти, перезвоните позже, – сказала Евгения по-немецки.

– Женя? Ты знаешь наш язык? – удивилась мать Клима.

– Знаю. И хочу сказать Вам, если мне предлагают сделать выбор между малознакомым мужчиной, который хочет на мне жениться и родным сыном, я, не задумываясь, выберу сына. Вы и дальше опекайте своего ребёнка, а я, уже сегодня, возвращаюсь к своему. Прощайте. – Твоя мама звонила, – сказала она Клеменсу. – Клим, поговорим серьёзно. Ты любишь своих родителей, и зависим от семьи, а её спокойствие зависит от моего пребывания здесь. Не будем испытывать их терпение.

– Ты хочешь уехать? – спросил он, опускаясь в кресло.

– Да. Клим, у меня нет к тебе таких чувств, которые затмили мою любовь к сыну. Извини, – сказала Евгения, присаживаясь рядом с ним. – Я не могу принять твоё предложение, – добавила она, снимая кольцо с пальца.

– Чего-то подобного я боялся, – сказал он, и Евгения поняла, что он расстроен. – Как же я буду без тебя?

– А как я буду без него? Если я разбила твоё сердце, ты же не станешь вырывать моё? Женька – это главный мужчина в моей жизни, и ты должен меня понять. Я нужна ему, а он – мне. Прости.

– Когда ты хочешь уехать?

– Через час. Все