Теренс встал с дивана. Окруженный людьми, которых он искренне любил, мальчик оживился и повеселел, а на его щеках вновь заиграл румянец.

– На самом деле, сэр, – неуверенно начал он, – я и сам толком ничего не понимаю. Все случилось… – Теренс умолк, потому что не знал, как объяснить то, что с ним произошло. Всю дорогу из Тодкастера он шел пешком, боясь проверить догадку: а вдруг он ошибается, вдруг ничего не выйдет? Он пошарил в кармане и извлек оттуда кусок бечевки, кожуру от яблока, индийский ластик и, наконец, голубую коробочку из-под пластыря с дырками в крышке.

Теренс открыл коробочку. Внутри барахтался небольшой паук с мохнатыми лапками и черным крестом на спине.

– Что это? – спросил Арриман, вытянув шею.

У Теренса от волнения пересохло во рту.

– Это… Наставница, сэр, – сказал он.

И Теренс рассказал свою историю. С каждой минутой слова его звучали все более уверенно. Оставалось только удивляться, как это до сих пор никто не догадался – настолько все было очевидно!

Он начал с разговора, подслушанного в приюте. Как испугались дамы, когда ночью перед ними предстал мальчик, еще в младенчестве укусивший Наставницу своими крепкими зубками, за что она немедленно возненавидела его. Мальчик, который никогда не плакал – ведь колдуны, как и ведьмы, не роняют слез; мальчик, который и не подозревал о своей силе, потому что, в отличие от маленького Арримана, поощряемого мудрыми родителями, вырос среди невежественных и злых людей.

А когда он впервые встретил Белладонну, продолжал Теренс, он почувствовал не только любовь к ней («Белладонну нельзя не любить», – пояснил мальчик) – он будто обрел своих. С первых минут, когда она попыталась заставить Наставницу пустить корни, он вместе с ней шептал заклинания, делал то же, что и она, чувствовал так же, как она.

– И когда Белладонна хотела научиться черной магии, – пояснил Теренс, – я повторял за ней каждое слово и иногда добавлял немного от себя. Только я считал, что вся сила исходит от Ровера, – мы оба так думали. Я был просто уверен в этом. Но потом мисс Лидбеттер рассказала мне, что мистер Мун так и не добрался до замка. Он попал в аварию. И, тем не менее, сэр Саймон воскрес, причем без помощи Ровера, ведь Ровер давно пропал. Так что…

Лестер и мистер Лидбеттер очень удивились, услышав про аварию, а Белладонна и Арриман вообще ничего не понимали. Теренсу пришлось подождать, пока Арриману не расскажут обо всем, что случилось в последние дни. Колдуну очень не понравилось, что слуги пытались его обмануть, но когда они сказали, что хотели видеть его женой только Белладонну, он просто не мог сердиться.

– Я долго ломал голову, – продолжал Теренс, – почему у Белладонны все поручилось, ведь без Ровера она бессильна в черной магии. Значит, рыцаря воскресила не она и не Ровер. Кто же тогда? А затем я услышал, как еще младенцем мог прокусить руку до кости, и все стало на свои места. И когда Наставница ринулась ко мне, я просто закрыл глаза и – судите сами.

И Теренс вновь протянул коробочку из-под пластыря, по которой из стороны в сторону метался паук.

Легко представить себе всеобщее ликование, когда Теренс завершил рассказ. Белладонна обняла его и расцеловала. Лестер схватил саблю и от счастья виртуозно, одним махом проглотил ее. Арриман тряс мальчику руку.

– Мой милый мальчик, какая радость, какое счастье! А какое облегчение! Все помехи устранены. Ты будешь жить в замке, заботясь о процветании тьмы и колдовства, а мы с Белладонной сможем пожениться и жить долго и счастливо!

– И правда, Арри, какое счастье! – вскричала Белладонна, бросаясь к нему в объятия. – Теперь не важно, какими будут наши дети, ведь у нас есть такой могучий колдун, как Теренс!

– Вы думаете, я стану могучим колдуном? – спросил Теренс. Его глаза сияли.

Арриман обернулся к нему и на мгновение посерьезнел.

– У тебя великий дар, мой мальчик, – сказал он – Грандиозный. В таком возрасте ты уже владеешь некромантией! Я и коснуться ее не смел. Да что там, если мне удавалось вызвать гром раньше молнии, я и то был ужасно горд собой. Я просто уверен, с твоей помощью колдовство и тьма достигнут неслыханных высот. Конечно, предстоят годы усердного труда, но ты и сам прекрасно это понимаешь.

– О да, сэр, я готов трудиться как проклятый!

В общем ликовании не забыт оказался и Колдовской Дозорный. Очень полезный в хозяйстве зверь довольно кивал всеми тремя головами, принимая заслуженные поздравления.

– У нас словно груз с души свалился, – призналась Средняя Голова, грациозно кивая. – К чему притворяться?

– Эти девятьсот девяносто дней выжали из нас все соки, – пожаловалась Левая Голова. – Я уж молчу об отмороженных лапах.

– Все хорошо, что хорошо кончается, – заключила Правая Голова.

Но оставалась одна маленькая ложка дегтя. Отозвав Арримана в сторону, мистер Лидбеттер сказал:

– Но если сэр Саймон настоящий, а в этом нет сомнений, сэр, что прикажете с ним делать? Сдается мне, если кто-нибудь еще раз услышит про леди Мэри, леди Джулию или обжору Летицию, в замке произойдет новое убийство. И свершится оно на этот раз не его руками.

Арриман кивнул. И хитро прищурил огненный глаз.

– А у меня, Лидбеттер, родилась на этот счет отличная идея. Просто замечательная. Но сначала сыграем свадьбу. Я хочу чтобы ты пригласил всех. И прежде всего тодкастерстсих ведьм.

– Даже чародейку, сэр? – хмурясь, уточнил мистер Лидбеттер.

Арриман улыбнулся:

– Ее в первую очередь.

Наступил день свадьбы, и со всех концов земли в замок съехались кобольды и кикиморы, гоблины и гарпии, фурии и бесенята. Всем хотелось повеселиться и познакомиться с новым колдуном, чье пришествие предсказала цыганка Эсмеральда и чья сила, по слухам, превосходила мощь самого Арримана.

Более красивой пары, чем новобрачные, нельзя было и представить. Арриман прикрепил оленьи рога и надел расшитый золотом плащ; чернильно-черное платье Белладонны ниспадало волнами до земли, а золотистый водопад волос украшала корноухая летучая мышь – тот самый мышонок, придумавший для нее в ночь шабаша сказку про тетушку Кусаку. Он специально проделал долгий путь, чтобы прилететь на свадьбу Белладонны.

В центре стола, на голубой бархатной подушечке, которую Лестер снабдил хитроумной брызгалкой, лежал Ровер, розовый и спокойный от того, что все наконец-то признали в нем обычного земляного червя. Напротив него, на высоком стульчике, радостно поскрипывая, сидел маленький Кракен. Белладонне удалось запеленать его, несмотря на сопротивление всех восьми лапок. С брюшком, обернутым белоснежным муслином, он выглядел, по словам Теренса, как настоящая подружка невесты или крохотный паж.

Никто из друзей не подвел. Из Калькутты прилетел мистер Чаттерджи, и упырь выбрался из бойни. Даже мисс Лидбеттер, не имевшая с магией ничего общего, не замедлила явиться с радостной вестью: в приюте «Солнечная долина» новая Наставница, полная и добродушная дама, в которой дети души не чают. (А прежнюю Наставницу выпустили в розовые кусты, где она приносила большую пользу, поедая тлю и прочих садовых вредителей – как и положено пауку.)