Intelligence Squared

Дебаты проходят в Королевском географическом обществе. Ежедневно в газете The Guardian Симон Хоггарт разбирает в юмористической манере разминку и дебаты в парламенте. Насмехаясь над третьей по популярности политической партией Великобритании — либерально-демократической, — которая пришла к власти только один раз (в 1923 году), он называет их лидера «вождем стаи хомяков, а, как известно, хомяки очень опасны».

Во Франции обычно ходят в кафе, чтобы поболтать, обсудить с приятелями последние политические скандалы, иногда перекинуться у стойки бара парой слов с завсегдатаями квартала или «заезжими» незнакомцами, «пофилософствовать» в восемь утра (торопясь на работу, но все же желая высказать свои мысли).

Наша же цыпочка NLG всегда отправляется на открытые дебаты, где приводятся аргументы, которые тщательно разбираются, анализируются и публично комментируются. На сцене находятся эксперты, в зале сидят зрители, все вежливо выслушивают друг друга, редко повышая голос. При этом, как в Уимблдоне или Вестминстере, публика приветствует радостным гулом хороший аргумент или удачный ответ, а слегка осуждающим — выражает свое несогласие. Как почти всё в Великобритании, политика и дебаты представляет собой спорт. Смысл в том, чтобы игра была честной и победил лучший! (Во Франции мы обычно говорим, толком не слушая друг друга, и дебаты превращаются в настоящий базар.)

North London Girl спешит на каждую конференцию, которую устраивает знаменитый философ, ученый-лауреат Нобелевской премии, эротический писатель или политик на гребне волны.

— Для меня это гораздо естественнее, чем сходить в кино, — объясняет рослая Уэнди, вся одетая в черное, стилист по профессии. — Учитывая цены на билеты в лондонских кинотеатрах (до 25 евро), я предпочитаю пойти послушать, как Майкл Пейлин (один из участников британской комик-группы «Монти Пайтон») рассказывает о своей последней поездке в Китай.

Дискуссия в английских традициях — это повод для безумных словесных поединков, бесконечных шуток, короче, вам гарантирована непрерывная комедия с вкраплениями нескольких серьезных моментов. Ничего общего с нашими беседами «по-французски»: напряженными, серьезными, интеллектуальными, строгими и торжественными.

Уэнди привыкла ходить в Королевское географическое общество, где каждую неделю проходят сенсационные дебаты ассоциации IQ2 при поддержке ежедневной газеты The Times. В этой аудитории на 900 мест публика собирается, чтобы обсудить какую-нибудь определенную тему. Например: «Имеем ли мы право говорить всё?», «Сегодня мы все феминистки», «Никогда нельзя вести переговоры с террористами». Да, это очень напоминает тему диссертации по философии или устного экзамена на факультете естественных наук. Можно понять бедных британцев: они никогда не изучали философию в лицее, ясно, что им этого не хватает.

Философия, но в стиле Уимблдонского теннисного турнира, поскольку сразу по прибытии следует выбрать свой лагерь.

— Входя в зал, мы говорим служащим, «за» мы или «против» того, что мы называем motion[172]. Организаторы перед началом дебатов сообщают, каково общее мнение. В последний раз, когда мы дискутировали на тему «Имеем ли мы право говорить всё?» по поводу свободы слова и выражения мнений, изначально нас было 450 «за», 250 «против» и 200 «воздержавшихся». К концу дебатов, выслушав аргументы тех и других, мы проголосовали еще раз, чтобы понять, как на нас подействовала дискуссия. Как правило, воздержавшиеся принимают какую-нибудь позицию. Иногда, хоть и редко, им удается изменить соотношение сил. Порой один из участников дебатов своим поведением настраивает публику против того, что он защищает. Так случилось в ноябре 2003 года, во время обсуждения темы о Европе. Элизабет Гигу, видимо не привыкшая к такого рода встречам, была освистана публикой, которая посчитала ее «высокомерной», «надменной», «заумной». Одним словом, француженка! Уэнди до сих пор об этом вспоминает:

— В результате вначале публика в целом была за Европу, а на выходе большинство уже проголосовало «против»!

Спасибо Элизабет!

Национальный театр (National Theatre) каждую неделю организует platforms, встречи-дебаты продолжительностью один час с участием какого-нибудь деятеля искусства и литературы. Здесь побывали Ф. Д. Джеймс и Рут Ренделл, известные британские писательницы, авторы популярных детективов, дискутируя на тему, которая лежит в основе их творчества, а также знаменитый журналист ВВС Эндрю Марр, рассказавший о своей профессии репортера.

Hay-on-Wye, фестиваль литературы и публичных дебатов, проходящий при поддержке газеты The Guardian ежегодно в мае и июне. Билл Клинтон назвал его «Вудстоком мысли».

Для француженок жительница Лондона одевается либо очень консервативно, в стиле «слоуни», либо очень дорого и классически, как цыпочка posh из Мэйфера, либо trashy[173]подобно Виктории Бекхэм, либо grungy на диете, либо flashy в стиле Пэрис Хилтон; или же «раста»[174]в Брикстоне и сари в Брик-лейн. Короче, по нашему мнению, лондонской девушке никогда не удается быть действительно элегантной и скромной, как Одри Хепбёрн. В ней либо всего чересчур, либо, наоборот, недостаточно. И все же существует один тип лондонской жительницы — North London Girl, которая разделяет наше врожденное чувство элегантности и шик минимализма. Разумеется, ей это не всегда удается, это было бы слишком — и к счастью для нас, поскольку эта кокетка давно бы нас затмила, — но скажем, что в целом она обладает чутьем в выборе одежды.

Одна из ее любимейших дизайнеров как раз имеет французские корни, но не только: можно сказать, что она являет собой живое воплощение союза Запада и Востока. Эта дочь турецких родителей еврейского происхождения родилась в Ницце, училась в Париже, начала свою карьеру в Милане и окончательно перебралась в Лондон в 1970-х годах. Ее имя Николь Фари. Такая Agnes В., но с множеством культур. Основав French Connection, она впоследствии в одиночку создала свою империю женской, затем мужской одежды, открыла два ресторана и линию по производству аксессуаров. Ее исторический бутик, разумеется, располагается в самом сердце Хэмпстеда, вотчины нашей NLG.

— Больше всего в ее линии одежды мне нравится casual chic[175], — объясняет Уэнди, дизайнер интерьера и давняя поклонница Фари. — Эта тенденция в одежде, никого не удивляющая во Франции или Италии, здесь, в Великобритании, отсутствовала напрочь. Долгое время я покупала себе одежду во время поездок на континент.