утверждает Эратосфен), но на много тысяч стадий севернее, согласно утверждению самого Эратосфена. В этом пункте, помимо того, что он пользуется уже опровергнутыми положениями для построения своего прямоугольного треугольника, он принимает также и следующее ничем не подтвержденное положение; гипотенуза его — прямая линия от Фапсака до Вавилона — составляет 4800 стадий. Эратосфен не только утверждает, что тот путь проходит вдоль течения Евфрата, но когда он сообщает, что Месопотамия вместе с Вавилонией охвачены большим кругом, образуемым Евфратом и Тигром, то он говорит, что большая часть окружности образована Евфратом. Поэтому прямая линия от Фапсака до Вавилона не может проходить вдоль течения Евфрата и иметь в длину даже приблизительно такого большого числа стадий. Таким образом, расчеты Гиппарха опрокинуты. Однако, как я уже сказал раньше, если допустить, что проведены две линии от Каспийских Ворот, одна на Фапсак, другая к той части Армянских гор, которая соответствует по положению Фапсаку (она, согласно самому Гиппарху, отстоит от Фапсака по крайней мере на 2100 стадий), то невозможно, чтобы эти линии были параллельны линии, проходящей через Вавилон, которую Эратосфен назвал «южной стороной». Но так как Эратосфен не мог считать путь вдоль горной цепи измеренным, то он утверждал только, что путь от Фапсака до Каспийских Ворот измерен и добавлял слова — «говоря в общих чертах». Кроме того, поскольку Эратосфен хотел определить только длину страны между Арианой и Евфратом, то не будет большой разницы, измерял ли он один путь или другой. Но когда Гиппарх принимает, что Эратосфен считает эти линии параллельными, то он, по-видимому, обвиняет человека в совершенно детском неведении. Поэтому следует пренебречь этими его доказательствами как наивными.

30. Возражения же, которые можно сделать Эратосфену, следующие. Подобно тому как [в хирургии] сечение по суставам отличается от случайного сечения по частям (потому что первое имеет дело только с частями, имеющими естественное очертание, следуя некоторому членению суставов и их определенной форме, в каком смысле и Гомер говорит:

Он же, обоих рассекши на части,

(Ил. XXIV, 409)

тогда как другое сечение не имеет ничего общего с этим), мы пользуемся соответственно теми и другими операциями в зависимости от времени и потребности; и в области географии тоже следует производить сечения частей, когда мы разбираем подробности, но мы должны скорее подражать сечениям по суставам, чем сечениям случайным. Только таким образом и можно установить важные пункты и точные границы, в чем нуждается география. Границы страны точно определены, когда ее можно ограничить реками, горами или морем, племенем или племенами, наконец, по величине и форме там, где это возможно. Но вообще вместо геометрического определения достаточно простого определения в общих чертах. Таким образом, что касается величины страны, то достаточно указать ее наибольшую длину и ширину (например, длина обитаемого мира приблизительно составляет 70 000 стадий, ширина же его немногим меньше половины длины); что касается формы, то [достаточно будет] уподобить страну какой-нибудь геометрической фигуре (например, Сицилию — треугольнику) или какой-нибудь другой из известных фигур (например, Иберию — бычьей шкуре, Полепоннес — листу платана)[213]. И чем обширнее будет рассекаемая область, тем приблизительнее приходится делать сечения.

31. Итак, Эратосфен правильно делит обитаемый мир на две части цепью Тавра и морем у Геракловых Столпов. В южной части границы Индии определены многими способами — горой, рекой, морем и одним названием, как бы названием одной племенной группы, так что Эратосфен правильно называет ее четырехсторонней и ромбоидальной. Ариана уже имеет менее точные очертания[214], потому что ее западная сторона сливается с другими; но она определяется все же тремя сторонами, как бы прямыми линиями, а также названием Ариана, именем одной племенной группы. Очертания третьей сфрагиды совершенно невозможно определить, во всяком случае так, как ее определил Эратосфен. Ведь у нее общая с Арианой сторона сливается, как я сказал выше, и южная обозначена весьма приблизительно; ибо она не очерчивает границы сфрагиды (так как проходит через ее центр и оставляет много областей на юге) и не представляет также наибольшей ее длины (ибо северная сторона длиннее); и Евфрат не образует ее западной стороны (даже если бы его течение шло по прямой), так как его крайние точки — верховья и устье — не расположены на одном меридиане. Почему же эту сторону скорее можно назвать западной, чем южной? И кроме этого, так как пространство, остающееся между этой линией и Киликийским и Сирийским морями, незначительно, то нет убедительного основания, почему бы не продолжить сфрагиду до этого пункта, тем более что Семирамида и Нин называются сирийцами (Семирамида основала Вавилон и сделала его царской столицей, а Ниневию — Нин столицей Сирии), да и язык народа даже до сегодняшнего дня остается по обеим сторонам Евфрата одинаковым. Как раз здесь совершенно не следовало бы так расчленять столь знаменитый народ и присоединять его части к чужеземным племенам. Ведь нельзя сказать, что Эратосфен был вынужден сделать это, имея в виду размеры третьей сфрагиды; ибо если сюда прибавить области вплоть до Средиземного моря, то и тогда третья сфрагида не сравнится величиной с Индией и даже с Арианой, хотя бы даже мы присоединили к ней территорию до пределов Счастливой Аравии и Египта. Поэтому гораздо лучше было бы распространить третью сфрагиду до этих пределов и путем прибавления столь малой области, простирающейся до Сирийского моря, определить южную сторону третьей сфрагиды, но не так, как это делает Эратосфен, и не в виде прямой линии, а так, чтобы она шла по береговой линии, по правой стороне (если плыть от Кармании вдоль Персидского залива до устья Евфрата), затем касалась бы границ Месены и Вавилонии (там, где начало перешейка, отделяющего Счастливую Аравию от остального материка) и, наконец, пересекала бы этот перешеек, доходя до самой впадины Аравийского залива и до Пелусия, даже до устья Нила у Каноба. Это была бы южная сторона; остальная, или западная, сторона простиралась бы по береговой линии от устья Нила у Каноба до Киликии.

32. Четвертой была бы сфрагида, состоящая из Счастливой Аравии, Аравийского залива, всего Египта и Эфиопии. Длиной этого отрезка будет расстояние, ограниченное двумя меридианными линиями, одна из которых проведена через самый западный пункт отрезка, другая — через самый восточный. Шириной его будет расстояние между двумя параллелями широты, одна из которых проведена через самый северный пункт, другая — через самый южный; ибо в случае неправильных фигур, длину и ширину которых невозможно установить по сторонам, их размеры следует определять