Успеваю сойти с ума несколько раз, прежде чем снова нажимаю воображаемую кнопку «Плей», опуская этот момент в копилку прочих мыслей о Жукове.

«Я ему нравлюсь», — вдруг мелькает неожиданное осознание, от которого сразу же учащается пульс. Следом возвращает на землю сомнение: «А могу ли я вообще привлекать такого мужчину?»

Может, нам стоит поговорить? Он ведь пытался, однако я сбежала, как только услышала его намеки.

В итоге я все-таки покидаю домик. Ноги сами несут меня обратно к танцполу, но я замираю, услышав голоса, доносящиеся с тропинки. Хорошо, что первая их замечаю — чувствовать себя идиоткой снова ужасно.

Благо, не успела предстать перед Жуковым со своим глупым разговором.

Ругаю себя, расчищая дорогу негодованию.

Да не нужно ему ничего! И вот подтверждение — идёт с этой грудастой, и явно не график тренировочных групп обсуждать. Слишком уж близко они держатся для обычных отношений босс-подчинённая.

Развернувшись, бегу к себе.

Мне так обидно, что я не сразу понимаю: глаза щиплет от подступающих слёз. Вытираю первую, успевшую скатиться, и накрываю голову подушкой. Он мне ничего не обещал, и хорошо, что я так быстро поняла: даже думать в отношении Жукова не стоит. Это просто глупо. Поняла, Соня?

Мне бы разобраться со своими прошлыми отношениями. С кем действительно надо поговорить — так это с Костей. Хотя бы для того, чтобы он перестал одолевать. Мама уже звонила, спрашивала, что между нами произошло, тетя Оля просит его выслушать.

Но как же мне верить Косте, которого я считала родным, а он мне изменил? Чего-то ему во мне не хватало, так выходит? Раз его заинтересовала другая? Что уж говорить об Антоне: такая, как я, точно не может интересовать его всерьёз. Боже, я ведь велела себе не думать о нем! А как не думать, когда он у меня все время перед глазами?

Я не разбираюсь в мужчинах, но по поведению Жукова видно: такие, как он, всегда нуждаются в новых жертвах. И в новых эмоциях. С новыми женщинами.

А я черту, где интерес ко мне был возможен, перешагнула ещё до того, как эта заинтересованность образовалась. О чём тут ещё говорить? Снова возвращаюсь мыслями к решению, которое считаю единственно верным: переезд.

Поставив галочку напротив сомнений, с трудом, но засыпаю, а утром обнаруживаю, что Женьки так и нет. Кажется, она вообще не ночевала в домике.

​Подруга возвращается, когда я принимаю душ.

​- Он тебе нравится? — спрашиваю, когда мы уже переодеваемся к завтраку. Женя удивленно поднимает брови и даже замирает, так и не натянув до конца шорты:

​- Кто?

​- Друг Давида, как его, Ярослав, — вспоминаю, наконец, имя того, кто вчера весь вечер ухлестывал за Женькой.

​- Скажешь тоже, — смеется она. Продолжает одеваться, натягивая майку, добавляет: — Мы просто друзья.

​- Друзья… — теряюсь от такой формулировки.

Так бывает? Даже немного завидно, вон с какой легкостью подруга перешагивает в новые отношения. Наверняка она не тратит ночи на бесконечные раздумья о правильности своих поступков. Мне бы так уметь.

— Я, правда, не понимаю, Жень, — продолжаю разговор. — Вот вы провели ночь вместе, а дальше что? Неужели ты ничего не чувствуешь после… секса? Вы просто будете общаться, как раньше?

​Подруга, на мгновенье растерявшись от моих слов, звонко смеется.

​- Соня, ну ты даешь, — в итоге произносит. — Да, мы с Ярославом будем общаться… Тут… немного другое, — она вдруг замолкает, бросив взгляд в окно, глубоко вздыхает. — Ладно. Не бери в голову, пойдем завтракать. Только умоляю, если мы встретим его, не спрашивай, будет ли он делать мне теперь предложение.

Подруга улыбается, но мне всё же кажется, взгляд у нее грустный.

Может, этот Ярослав тоже бабник? А Женька боится признаться в чувствах, чтобы не оказаться брошенной…

​- Хорошо, — киваю в итоге. — Только и ты прекрати мне сватать этого Давида.

​- Окей, договорились, но ты всё равно присмотрись, он парень видный, и ты ему приглянулась. Наши девчонки по нему прутся, а он про тебя весь вечер…

​- Жень, — обрываю её на полуслове.

​- Молчу-молчу.

​Подруга поднимает руки, будто сдается, а затем снова смеется.

​- Просто на него реально очередь, вон даже взять ваших официанток, половина глазки папе строили, остальные на Давида вешались.

​- А тебя совсем-совсем не волнует, как твой отец… проводит время? — решаюсь задать вопрос, стараясь ничем себя не выдать. — Все эти женщины…

​- Соня, они — пустота для него. Нули, — фыркает Женька. — Переспал и забыл. И если уж на то пошло, реальная возможность его захомутать есть у такой, как моя мама. Она вполне может снова сойтись с отцом. А что? Мама его неплохо знает, у них есть я, это уже связывающее звено, понимаешь? Когда-нибудь же отец нагуляется… Тем более мама собирается приехать, вдруг между ними снова вспыхнут чувства? Вот было бы здорово, правда?

Она смотрит на меня, и я не знаю, о куда нахожу силы улыбнуться и кивнуть.

— Мама говорила, что он бабником всегда был, но всё же её выделял. А у этих всех ничего не выйдет. Вот взять, например, Аллу. Круги вокруг наворачивает, а толку?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

​Я слушаю Женьку, а сама едва дышу, не зная, от какой ее фразы мне хуже.

​- Значит, твоя мама хочет сойтись с Антоном Дмитриевичем?

​Подруга грустно вздыхает.

​- Ну она говорила, что хотела бы с ним увидеться… И кто знает…

Я всерьез об этом не думала, пофиг было. Но чем больше узнаю папу, тем яснее вижу их вместе. Наверно… я бы хотела этого.

​Женька становится задумчивой и снова поникает, погружаясь в свои мысли.

​А мне становится не по себе. Я тетю Марину не очень хорошо знаю, Женька всё время жила с бабушкой, а ее мама частенько находилась в разъездах. Одно точно: она красивая, уверенная в себе и цепкая. Вдруг ей, правда, удастся приручить Жукова?