Заметив, что она дрожит, сидя на муле, он остановился и порылся у себя в сумке. Найдя запасную куртку и пару перчаток, он направился к ней.

– Надень это сверху, – предложил он, посмотрев на Элис.

Ее губы посинели от холода.

Она открыла рот, наверняка для того, чтобы отпустить какую-нибудь колкость.

– Ну же, – велел он. – Холодно, и намного теплее не станет. Я не хочу, чтобы ты замерзла до смерти.

Она кивнула и накинула его куртку поверх своего пальто. Потом последовала очередь шарфа. Маркус несколько раз обмотал его вокруг головы Элис, прикрыв ей рот и нос.

Она вздрогнула, когда он схватил ее за руку и натянул на ладонь свою большую перчатку поверх ее потертой шерстяной.

– В следующей деревне мы попытаемся одеть тебя получше для этой погоды.

Она коротко кивнула, внимательно наблюдая за ним своими топазовыми глазами, словно ожидая, что он прыгнет на нее. В воздухе повисло напряжение.

Прошлая ночь была тому причиной.

Маркус не был настолько упрям, чтобы отрицать это. Он попробовал эту женщину на вкус. Касался ее. Чувствовал, как она вздрагивает и раскрывается в его руках. Обычно, если он знал так много о женщине, он знал о ней все. Он знал, каково быть внутри нее, каково овладевать ею.

Он мог только представлять близость с Элис Белл. Он не знал, какова она на самом деле. И ему не суждено это узнать.

Тихо выругавшись, он отвернулся и забрался на Буцефала, намереваясь преодолеть как можно большее расстояние за этот день. Каждая секунда рядом с ней лишь увеличивала его желание побыстрее добраться до Килмарки-Хауса, где она займет должность домоправительницы, а он снова станет герцогом Отенберри, а не бродягой, который покупает невест из жалости, а потом забивает себе голову мыслями о них.

Пока они ехали, он несколько раз оборачивался, желая убедиться, что мул не отстает.

– Буцефал! – иногда окликала она его коня, словно мерин был котом или псом, которого она могла подозвать к себе.

– Не надо звать его, – наконец сказал он. – Я тебя не оставлю.

– Это обычная предосторожность. Вы предупредили меня, чтобы я никому не доверяла.

Да. Он умудрился сказать эту глупость. Только это не помогло.

Прошлой ночью она доверилась ему. Она ответила ему, целовала его в ответ, изгибаясь под его прикосновениями, словно он был тем любовником, который должен был выкупить ее на аукционе. Тем любовником, который бросил ее. Мужчиной, которого она любила и знала, которому доверяла.

При мысли об этом безымянном ублюдке Маркус почувствовал, как его кровь закипает от ярости. Этот мужчина подвел ее. Он ее потерял.

Теперь Элис принадлежала ему. Ему… Маркусу. И никому более.

Отмахнувшись от этих мыслей, он понял, что она снова что-то говорит.

– Где вы достали своего коня? – спросила она. – Я никогда такого не видела в Колли-Бен. Буцефал – слишком длинное имя для меня. Я не могу к нему привыкнуть. Буду называть его Баки.

Баки? Маркус поморщился.

– Пожалуйста, не называй его так.

– Баки, не спеши! – крикнула она, не обращая внимания на его просьбу.

Обернувшись, он понял, что этот чертов мул опять отстал. Скорее всего, потому что Баки… черт подери… Буцефал сильно разогнался. Маркус вздохнул и заставил коня замедлить поступь. Теперь она вынудила его думать, что его коня зовут Баки.

– Неужели нельзя вести себя не так вызывающе?

– Я просто разговариваю. Это называется «беседа».

Он покосился на нее.

– Серьезно?

– Да, – ответила она весело, заставив Маркуса поморщиться.

– Я думаю, это называется «сводить с ума», – бросил он.

– Девушки… женщины любят поговорить. Вы должны это знать. У вас же есть сестры. И мать, я так понимаю?

Он пожал плечами.

– Да. Две сестры и мачеха.

– Я всегда хотела иметь брата или сестру. Иметь большую семью. Вам очень повезло. – Маркус смущенно хмыкнул. Она считает, что ему повезло, потому что у него большая семья? Он вздохнул. Семья, которой он теперь старался избегать. – Вы с ними близки, не так ли? По тому, как вы рассказывали о Кларе… мне показалось, что вы близки.

Этот простой вопрос заставил его задуматься, потому что ответ вовсе не являлся настолько простым. Это прекрасно описывало его жизнь. Непростую.

– Я близок с сестрами, да, – признал он, гадая, почему он рассказывает ей больше, чем кому бы то ни было. – Клара – ребенок. Очень живая. Ее любить несложно. Энид более сдержанна, но очень умна. Она любит делать саркастические и умные замечания. С мачехой… все сложно.

– Сложно?

– Напряженно.

– Напряженно? Звучит интригующе.

Маркус почувствовал раздражение.

– Совсем нет. Скорее… печально. Раньше я ею восхищался.

Он помнил, что убеждал Элис не доверять мужчинам, но сам не мог верить вообще никому, будь то мужчина или женщина.

Доверие для дураков.

– Что случилось? – спросила она.

Он плотно сжал губы. Меньше всего ему хотелось обсуждать Грациеллу и Колина. Он изо всех сил старался не думать о них.

– Ну же, ну же, – продолжала она напирать, улыбаясь. – Если поговорить об этом, то станет легче.

– Серьезно? – с сомнением спросил он.

Единственным человеком, с которым он мог поговорить по душам, на протяжении многих лет был Колин. Он был ему как брат. Они жили в одной комнате в Итоне. И учитывая то, что его лучший друг предал его, затащив в постель его мачеху, он не считал, что все эти разговоры чем-то помогли.

– Конечно.

Он вздохнул. Она не отвяжется от него. Он вполне мог вкратце рассказать ей всю историю.

– Чуть более месяца назад я застал ее в компрометирующей ситуации с моим лучшим другом.

– Ох!

В этом звуке чувствовалась ее заинтересованность.

– Тебя это тоже интригует, да? Моя ужасная жизнь?

Эта история не казалась интригующей. По крайней мере тогда. И сейчас. То, что Колин забавлялся с его мачехой, отчего она забеременела, все еще заставляло его кровь закипать в жилах. Ему пришлось уехать из города, потому что он мог сделать что-то непоправимое. Например, вызвать бывшего друга на дуэль.

Скандал, который разразился, когда выяснилось, что вдовствующая герцогиня Отенберри связалась с молодым графом Стриклендом, служил неиссякаемой темой для пересудов в высшем свете. Маркус не хотел подливать масла в огонь, пристрелив друга. Это едва ли отразилось бы благотворно на шансах его сестер удачно выйти замуж в будущем, а ведь ему еще нужно было беспокоиться об их благополучии.