– Я пока не придумала. Да и какая разница, да? – улыбнулась Тома и повернулась к нему спиной.

Чертовка! Ведьмочка! Искусительница!

Тома потянула его за собой, схватившись за рубашку. Одеваясь утром на работу, Терех и не думал, что возненавидит свои шмотки с такой силой. И без того не особо любил чертовы пуговицы, предпочитая спортивный стиль. Но сегодня хотелось сорвать долбанную рубашку вместе с брюками.

А между тем Тома толкнула его спиной на постель. Значит, девочка хочет поиграть? Так Кир не возражает! Абсолютно на все согласен.

Кирилл рухнул поперек кровати. Тома удовлетворенно заулыбалась, облизала накрашенные блеском губы и окинула долгим взором лежавшего перед ней майора.

– Знаешь, тебе очень идет офисная одежда, – подметила Тома.

– Томка, иди ко мне. Жуть как соскучился, – попросил Терех.

– Я здесь, – отозвалась Тома и вклинилась меж его разведенных коленей. Тонкие ладони легли на его бедра, скользнули выше. Словно невзначай провели по паху, прикрытому натянутой до треска тканью. – И здесь...

Кир шумно выдохнул. Задержал дыхание. Выругался сквозь зубы.

Он же не выдержит долго, черт раздери!

А Томка продолжала его дразнить. Склонилась над ним, вытянула рубашку из-за пояса брюк, пробежала тонкими пальчиками по ремню.

– Знаешь, у меня есть одна фантазия. Давно хотела кое-что проверить, – призналась Тома.

Кир не удержался, все же нырнул ладонями под прозрачную ткань, огладил пальцами крутой изгиб ягодиц.

Послушная его рукам, Тома вдруг оседлала его бедра. Кир старался не смотреть на малышку ниже плеч. Но какой там! Его взгляд жадно прилип к разведенным бедрам. И тонкая ткань нихрена не скрывала. Только дразнила Кира еще больше.

– Делай все, что хочется, принцесса, – простонал Терехов, мысленно приказал себе не шевелиться. Пусть девочка играет, раз хочет.

* * *

Тома коварно улыбнулась. Ее ловкие пальцы расстегнули пряжку ремня, а следом – молнию.

– Какой же ты красивый, Кирюша, – расслышал Терех приглушенный шепот.

– Ты это сейчас кому говоришь, принцесса? – хмыкнул Терех, но тут же глухо застонал, потому что ловкие девичьи пальчики провели по стволу, легко надавив.

– Вам обоим, конечно же, – кокетливо хихикнула девчонка.

Кир ловко дернул бедрами вверх, собираясь подтянуть Томку ближе. Нет же сил терпеть. Тем более, когда под руками такая аппетитная красота!

Однако принцесса уперлась руками в его живот так, что осталась сидеть на месте, на его коленях, не касаясь самого неспокойного органа на теле майора.

– Томка! Хватит мучить, а?! – застонал Кирилл. – Я ж взорвусь. Кончу, так и не начав!

– Терпи, Кирюша. У меня же фантазия, забыл? – напомнила Тамара и вернула пальцы к твердому до предела возбужденному члену.

Кир покорно замер, любуясь своей коварной и соблазнительной принцессой.

А между тем Тома осмелела настолько, что стянула с его бедер брюки, а следом и белье. Киру даже стало любопытно, осмелится ли такая скромная и стеснительная девчонка. Ведь еще чуть больше двух недель назад она была невинной, нетронутой девственницей. Пока Кир не добрался до нее и не сошел с ума по ней.

Тома раскраснелась. Кирилл это видел. Смутилась. На щеках румянец. Но Кир замер, жадно хватая взором каждое движение, взмах ресниц, улыбку, как приоткрываются нежные губы, как туманится взгляд дымкой страсти и желания.

Кирилл понял, что если не уберет рук с любимой попы, то наставит синяков. Пришлось вцепиться руками в постельное белье. И вовремя. Потому что Тома, осмелев, обхватила ладонью стоявший по стойке «смирно» член. Не скрытый бельем, оказавшись на свободе, прибор майора Тереха, кажется, жил собственным умом. Ни в какую не подчинялся приказам самого майора. Зато прилежно вел себя в плену тонких пальчиков.

– Возьми его, принцесса. Я ж сдохну сейчас! – взмолился Терех, а Тома улыбнулась так, словно собиралась мучить его долго и с пристрастием.

Кирилл ошибся. Недооценил свою принцессу. Потому что утонул в удовольствии сразу же, как только Тома плотнее обхватила его член. Более того, Кир дернулся вперед, беззвучно умоляя не останавливаться.

А Тома послушалась. Облизала нежные губы и склонилась над ним.

– Твою ж мать! – прорычал Кир и прогнулся навстречу влажному рту. Ему хотелось орать в голос. Рычать, точно дикий зверь. Но приходилось сдерживаться. Ведь кончать в манящий рот ни в коем случае нельзя. А очень хочется. До судорог. До спазмов по всему телу.

Тома склонилась еще ниже, укрыв его одеялом из волос. Кир не мог больше не касаться ее. Зарылся пальцами в длинные пряди. Жадно дышал, словно только что пробежал тридцать километров.

А Тома продолжала доводить его до исступления. Он чувствовал ее влажный и юркий язычок. Нежные губы. Ловкие пальчики.

– Сильнее! Глубже! Быстрее! – ему казалось, что он рычит на нее. И материл себя на чем свет стоит. Потому что боялся обидеть или испугать.

Тома будто знала, что и как делать. А он поплыл. И только в последний момент умудрился дернуть Томку на себя, жадно впился в ее влажные губы и застонал.

Однако ничего еще не закончилось. Он успел, сдержался. И каким-то чудом умудрился задрать все это облачное безобразие и сдвинуть полоску кружев в сторону.

Громкий, оглушающий стон сорвался с его губ. Или это Тома так закричала? Неважно. Главное, Кир был глубоко в ней, в своей страстной и любимой девочке.

Наслаждение было таким сильным, густым, ярким, а разрядка уже настолько близка, что Кир плохо соображал. Зато в мозгах гудел вопрос полковника.

Как Тома относится к нему? Как? Он ей нравится, да. Он это знал. Но просто нравится? Или она все-таки любит его?

Тереху было важно знать. Очень важно.

– Любишь меня, принцесса? Скажи? – бормотал Терех, удержал Тому, зафиксировал ее колени так, что угол проникновения был особенно острым. Глубоко. Остро. Жадно.

И пальцами нырнул вниз, надавил на твердый влажный бугорок.

– Скажи, принцесса, – бормотал Кир, настойчиво поглаживая так, что Тома стонала в такт его движениям.

– Люблю! – едва слышно шепнула Тома.

– Громче, принцесса моя! – настойчиво бормотал Терех и вновь насадил Тому на себя так, что, кажется, заискрило в глазах. Определенно, он достал руками звезды.

– Люблю тебя! – застонала Тома прямо ему в рот, громко, протяжно, с криком.

– Хорошая моя. Малышка. Моя. Красавица. Принцесса моя! Моя! Моя! Моя! – шептал Терех, пока плавными толчками брал ее, и вновь срывался, сбивался с ритма.

Кир жадно