и мы нежно поцеловались. После этого мы молчали и смотрели друг другу в глаза. Пока не позвонили в дверь.

- Мне открыть? - спросил он.

Я кивнула, мое сердце забилось чаще. Спенсер подошел к двери, и я услышала, как он здоровается с Кирби. Я подозревала, что они обнимаются, как это часто бывало.

Наконец они вошли в гостиную. Кирби казался очень встревоженным.

- Привет! - сказала я, вставая с дивана.

- Привет! - повторил он. - Как дела?

- В порядке. Просто жду.

- Да. - Он засунул руки в карманы. На нем были узкие черные джинсы, черная рубашка с серебряной окантовкой и ботинки из змеиной кожи на каблуках.

Мне всегда нравился вычурный стиль Кирби, хотя я не желала в этом признаваться.

- Принести тебе что-нибудь? - спросила я.

Он покачал головой:

- Нет. Но я хотел бы увидеть твое кольцо.

Я подошла к нему и вытянула руку. Он тихо присвистнул и усмехнулся.

- Черный бриллиант? Вот так украшение! Такие девушки, как ты, мне по душе.

- Я всегда хотела черный бриллиант. - Я улыбнулась Спенсеру. - И Спенсер подарил мне его.

- Я так рад за вас двоих. - Кирби говорил как гордый родитель.

Был ли он моим отцом? Это покажут результаты теста. Я воспользовалась моментом, чтобы проанализировать свои чувства. Моя ненависть к Кирби не вернулась. Меня не охватило негодование или злоба. Но означает ли это, что я его простила?

Пока мы ждали, я поставила музыку. Мы втроем сидели и болтали о пустяках. Вскоре раздался звонок в дверь. Моя душа ушла в пятки. Кирби выглядел таким же нервным.

- Я открою, - сказала я. Письмо будет адресовано мне, и я должна расписаться в получении.

Подойдя к двери, я надеялась, что это не ложная тревога.

К счастью, это был курьер с почты.

Я взяла конверт и вернулась в гостиную. Мои ладони вспотели.

- Открой письмо, - попросила я Спенсера, выключила музыку и взглянула на Кирби. Он сидел на краю кресла.

Спенсер вскрыл конверт, быстро прочел результаты и сказал:

- Вы не родственники. Кирби не твой отец. - Он посмотрел на своего наставника. - Мне очень жаль, но она не твоя дочь.

Кирби казался ошеломленным. Он почти не двигался и не дышал. Он явно ожидал другого исхода. Я не знала, чего ожидать, и теперь испытывала смешанные чувства.

Джоэль Маккензи - мой отец, но он умер, а Кирби стоит здесь с грустным и удрученным видом. Как ни странно, я расплакалась. Мне стало жаль Кирби, себя и маму.

Спенсер подошел ко мне, но я покачала головой. Я шагнула к Кирби и зарыдала в его объятиях. Он по-отечески обнимал меня и тихонько раскачивался взад-вперед. Я заметила, что мой жених наблюдает за нами. Он понимал, как сильно мне это нужно. Кирби тоже нуждался в этом. Я прощала его полностью и окончательно.

Не важно, что он мне не отец. Он обращался со мной так, словно я была его дочерью. Когда я перестала плакать, он протянул мне свой носовой платок, и я высморкалась. Я посмотрела на Кирби, и мы оба рассмеялись.

Потом мы долго молчали, и я задалась вопросом, что обо всем этом подумала бы моя мать.

- Ты расскажешь мне, как ты познакомился с моей мамой? - спросила я Кирби. - Я хочу понять, кем она была тогда.

Он слегка поморщился:

- Это неприятная история.

- Я знаю. Но мне нужно ее услышать, чтобы примириться с этим.

- Я понимаю. - Он откашлялся. - Я встретил ее в музыкальном магазине, где она работала, в Оклахоме. Я проводил там презентацию, подписывал компакт-диски и давал радиоинтервью. Она сказала мне, что пишет песни, но не считает их очень хорошими. Я посоветовал ей продолжать. Я даже сказал, что когда-нибудь она сможет показать мне свои песни.

Выражение лица Кирби стало виноватым.

- Она согласилась поужинать со мной в тот вечер в моем номере отеля и осталась на ночь. Думаю, ей льстило, что такой знаменитый человек ею заинтересовался.

- Где был мой отец все это время?

- Он уехал из города на работу на своем грузовике. Он ничего не знал о том, где она провела выходные. Я помню, как она рассказывала мне, что у нее были отношения с ним и что у них общий ребенок. Думаю, твоей сестре тогда было около пяти.

- Моя мама что-нибудь говорила о моем отце?

- Что он не хотел жениться на ней. Что он не верил в брак. Похоже, это ее обижало.

- Она знала, что ты женат и у тебя есть дети?

- Да, но я сказал ей, что моя жена разрешает мне спать с другими женщинами, что было правдой. Единственное правило заключалось в том, что у меня не должно быть детей от любовниц. - Он покачал головой. - Но я нарушил это правило. К тому времени у меня уже родился Мэтт.

- У меня последний вопрос: что было в письме, которое мама написала тебе? - Я говорила о письме с почтовым штемпелем, из-за которого Кирби подумал, что он может быть моим отцом.

- Она благодарила меня за то, что я помог ей поверить в ее музыкальные способности. - Он вздохнул. - Но я воспользовался ею, когда она вернулась ко мне двенадцать лет спустя. Она хотела, чтобы я послушал ее песни, и надеялась, что я куплю их. Но я был корыстным придурком, который использовал ее, надавал обещаний и не сдержал их. Хуже всего был запретительный судебный приказ, который я получил, чтобы избавиться от нее.

Я кивнула.

- Я не оправдываюсь, - продолжал он. - Но тогда я был ужасным человеком. Моя зависимость свела меня с ума. Твоя мама была одной из многих моих любовниц. Со временем я постарался ее забыть, но у меня ничего не получилось.

- Все кончено, - заверила я его. - Мы должны забыть старые обиды.

- Я знаю, но я всегда буду сожалеть о том, что ты не моя дочь.

- Мы можем стать близкими людьми и лучше узнать друг друга. Мы будем проводить вместе выходные и праздники. - Я улыбнулась. - Мы можем стать лучшими друзьями.

Он тоже улыбнулся, и его взгляд затуманился.

- Я с удовольствием на это соглашусь.

Для него этот разговор стал важной вехой. И для меня тоже.