Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От напряжения я вспотел и чуть не упал с дерева, пытаясь нащупать наиболее выгодный ракурс для наблюдения. Секунды неотвратимо приближали главу центральной группировки к мучительной смерти. Позавчера я посетил Андрея Сухова – на правах соседа, – предварительно запасшись двумя литровыми бутылками «Кремлевской», а чтобы визит не выглядел странным, попросил дать мне консультацию по поводу различных модификаций ружей. Дескать, я хочу стать членом Союза охотников и приобрести себе самое крутое ружьецо в округе. Сухов все бросил и начал подробно меня инструктировать – попутно мы славно попивали водочку, и вскоре клиент дошел до определенного состояния, которое характеризуется желанием похваляться своим мастерством. Именно в этот момент я ненавязчиво направил разговор на патроны для Феликса и тривиально спер один экземпляр для образца. Посидев для приличия еще с полчаса, я отправился домой, где попросил Стаса слетать в «Охотник» и приобрести три пачки патронов для карабина. И я, конечно, не Сухов, но ночи мне хватило, чтобы переоборудовать содержимое всех трех пачек по подобию образца. Особого труда это не составило: Сухов просто-напросто досыпал в гильзу какой-то хитрый порошок, предварительно удалив четверть обычного порохового заряда (в этом я имел возможность убедиться, разобрав образец). Затем мастер спиливал конец пули и делал на нем глубокий крестообразный надрез, после чего вставлял пулю обратно и обжимал юбку патронной гильзы вокруг пули. Вот, собственно, и все.
Я все сделал, как Сухов, за исключением одной малю-ю-юсенькой детали. Из всех патронов я высыпал треть порохового заряда, а досыпать туда ничего не стал. Вспомнив данные по баллистике, которые настойчиво вкладывали в мою голову многомудрые преподаватели Школы ПРОФСОЮЗА, я пришел к выводу, что остаточной части порохового заряда хватит, чтобы вырвать пулю из канала ствола и даже вогнать ее в шкуру зверя. А сегодня ночью я поменял патроны, забрав из рюкзака Феликса его фирменные и подложив свои дрянные…
Набирая скорость, секач несся к зарослям, где его поджидал Феликс. Я на миг представил себе лицо охотника – сосредоточенное, с прищуренным левым глазом, – лицо человека, на двести процентов уверенного в своей неуязвимости и силе. Медведя, говоришь, твоя пуля завалит?! Ну-ну…
Кабан приблизился на удобное для прицельного выстрела расстояние. Выстрел из зарослей показался мне оглушительным, словно взрыв – раскатистое эхо моментально троекратно сдублировало хлесткий звук, больно резанув по перепонкам. Секач только пригнул голову пониже и, не сбавляя скорости, продолжал нестись вперед. Расстояние между ним и зарослями быстро сокращалось. Один за другим последовали еще три поспешных выстрела – Феликс попытался реабилитироваться.
Стремительным рыжим снарядом секач влетел в заросли, раздался глухой удар – словно ломом по коровьей туше, – послышался короткий душераздирающий вскрик, который мгновенно смолк. Кусты, где секунду назад я мог наблюдать верх фетровой шляпы Феликса, заходили ходуном, затряслись, оттуда послышался какой-то утробный рев. Несколько секунд спустя секач с окровавленной мордой выскочил из зарослей с другой стороны и неспешно затрусил в сторону леса. К месту трагедии стремглав мчались Жуков и его помощник, что-то отчаянно крича на ходу. Я аккуратно спустился с дерева и хорошей иноходью припустил прочь – делать мне здесь больше было нечего…
В 7.30 утра я уже был дома. Несмотря на прекрасную погоду и удачно проведенную акцию, настроение было просто преотвратительнейшим. Одолевали смутные сомнения как в правильности выбора режима функционирования, так и в целесообразности существования вашего покорного слуги на этой Земле. Очень уж мне не понравилась сложившаяся вокруг фирмы ситуация. Судите сами: за две недели я ликвидировал троих видных деятелей, так или иначе связанных с фирмой и занимавших в криминальном мире далеко не последнее место. Изъятие этих товарищей из оборота закономерно влекло за собой перераспределение сил и средств в соответствующих сферах, которое при определенном соотношении обстановочных факторов могло вылиться в бурные катаклизмы с непредсказуемым финалом. И хотя «Петрович» клятвенно заверил, что все делается во благо фирмы, а значит, и в моих интересах тоже, в сознании у меня поселилась безотчетная тревога, не позволявшая вздохнуть полной грудью и расслабиться. Тревога эта рождала тяжкое подозрение: а не уподобляюсь ли я обколотому дебилу, которого посадили с подрывной машинкой метрах в двухстах ниже плотины, обложенной взрывчаткой, и в установленное время велели крутануть ручку…
Стас, оставшийся за хозяина, решил для полноты ощущений добавить пару проблемок, которых мне как раз не хватало для комплекта. Пока я принимал душ и брился, он безмолвствовал, а когда мы уселись завтракать, выдал:
– Это… Ну, вчерась звонили из автоинспекции – спрашивали, в каком состоянии твоя «Нива» и где она сейчас находится.
Положив поддетый на вилку кусок ветчины, я медленно выдохнул и поинтересовался:
– Ну и что ты ответил?
– Сказал, что все хокей, – Стас пожал плечами, – и что тачка твоя стоит во дворе. Правильно?
– Ага, правильно, – подтвердил я и, промотав в уме все возможные варианты непредсказуемых пакостей, несколько успокоился. Вчера Феликс был жив и здоров, значит, звонок автоинспектора ничего общего с акцией не имеет. Ну а остальное переживем – пусть даже тачку отберут за злостное уклонение от техосмотра. Дон утрясет все проблемы мановением мизинца. Рассудив таким образом, я опять подцепил ветчину и потащил ее ко рту.
– И это… – Стас несколько смутился. – Ну, мы с Милкой уйдем от тебя… Щас вещи соберу, вот… Подбросишь до ее хаты? А то шмоток много у нее – неудобно на тачке…
– Тихо, тихо, тихо… – я водрузил ветчину на место и потер уши – показалось, что ослышался. – Ну-ка, ну-ка – еще разок и повнятнее.
– Мы от тебя уходим, – угрюмо повторил Стас, опустив взгляд. – Хата у нас есть. Я молодой и здоровый – «капусты» на харчи срублю всяко-разно. Ну вот, – он неопределенно развел руками.
– Это ты так решил? – поинтересовался я, угрожающе сдвинув брови. – Или надоумил кто?
– Я так решил, – Стас опасливо отодвинулся вместе со стулом. – А че? Че такого?
– А ты меня спросил? – едко ухмыльнулся я. – Ты ее спросил? – Я потыкал пальцем в сторону, где располагалась Милкина спальня. – Ты вообще кто такой, парень? Да недавно тобой тут вообще не пахло! А тут – нате вам, явился не запылился и давай распоряжаться! Ха! Деятель…
– Она все равно ничего не соображает, – тихо проговорил Стас и шмыгнул носом. – А ты… Она тебе не нужна. Ты вон – с Оксанкой… Да и помимо Оксанки у тебя еще есть – дома не ночуешь, а она вчерась звонила вечером.
– Кто звонил? Оксана? – переспросил я.
– Ага, она, – подтвердил Стас.
– И чего? Что ты ей сказал?
– Ну чего, чего… Сказал, что ты уехал куда-то. Я думал, она в курсе.
– А во сколько это было?
– Да где-то около двенадцати ночи…