Так постепенно формировался более организованный и европеизированный двор, составлявший резкий контраст со своим старомосковским предшественником. Учреждение новых придворных чинов и званий при Петре I получило затем развитие при Анне Ивановне и Елизавете. Уделялось внимание также организации двора, для чего в начале 1730-х гг. были изданы инструкции высшим придворным чинам, а в конце 1740-х гг. – членам малого двора наследника. Если во многих характерных чертах русского двора по-прежнему отражалась личность и персональные склонности государя, и не в последнюю очередь – в назначении персонала и в определении его обязанностей, то это было обычным делом в Европе XVIII в. Однако в начале 1760-х гг. явно обозначились проблемы. Прежде всего, русскому двору пришлось бороться с ростом расходов, связанных с его расширением. Ежегодные траты на выплату жалованья придворным чинам и служителям выросли с 23 тыс. руб. в 1725 г. до 168 тыс. руб. в 1742 г. С учетом прочих расходов двора – на продовольствие, мебель, одежду, подарки общий годовой итог был разорительно велик427. Другие дворы также жили на широкую ногу, не жалея средств ради демонстрации своего престижа, как было во Франции и при крупнейших дворах Германии (исключая Пруссию после смерти Фридриха I). Именно так подходил в рассматриваемый период и русский двор к своим крупномасштабным празднествам, не считаясь с тем, что затраты на них тяжким бременем ложились на слаборазвитую экономику страны.

ПРИДВОРНЫЕ ПРАЗДНИКИ

КАЛЕНДАРЬ ПРАЗДНИКОВ

Придворный календарь Московского царства сложился на протяжении XVI в. и был, прежде всего, связан с православным литургическим годовым циклом, причем достойное место отводилось тезоименитствам государей и их родственников, а также другим важным событиям, наподобие крупных ежегодных паломничеств в монастыри428. Так, заметным примером был обряд шествия на осляти в Вербное воскресенье, составлявший важную часть московского придворного календаря и описанный несколькими иностранными путешественниками XVII в.429 В процессии, следовавшей из Кремля к храму Василия Блаженного, отражалась иерархия подобных церемониальных мероприятий. Впереди шли придворные низших рангов, за ними следовала повозка, на которой везли вербное дерево с плодами, привязанными к ветвям, воплощавшее собой плодородие. За платформой шло приходское духовенство, придворные высшего ранга, царь и патриарх, высшее духовенство и, наконец, видное московское купечество430. Во многих старомосковских праздниках участвовали лишь члены социальной и церковной элиты, но наряду с ними существовали и публичные церемонии, такие как Водосвятие на праздник Богоявления (6 января). Оно представляло собой одновременно крупный государственный праздник и пышное религиозное торжество, отмечавшееся у символической «иордани» – проруби во льду Москвы-реки возле Кремля. Ядром происходящего был двор, участвовавший в несении креста, но праздник привлекал также огромные толпы верующих из простонародья, которые смотрели на церемонию, а после нее набирали освященную воду431. В этих празднествах присутствовал и назидательный элемент, ибо участие царя выражало его приверженность православной вере и смирение перед Господом.

Петр I, преобразуя календарь официальных праздников, стремился использовать публичную, репрезентативную сторону подобных ритуалов, но их символическое содержание было уже несколько иным. Если церковный ритуал и религиозная образная система по-прежнему составляли важную часть этих мероприятий, то сутью их теперь становилась земная военная мощь монарха и государство как главная действующая сила Божественного провидения432. В петровское царствование церемонию Водосвятия на Богоявление 6 января предварял военный парад, а празднование Светлого Христова Воскресения сопровождалось подъемом российского штандарта и пушечным салютом433. Празднования побед также представляли собой явную смесь религиозных элементов со светскими военными чертами. Хотя в России XVII в. были приняты триумфальные шествия, например два вступления в Москву войск князя В.В. Голицына по возвращении из Крымских походов, но со времени победы Петра под Азовом в 1696 г. характер празднований начал меняться, и успех оружия теперь в такой же мере приписывался достижениям царя и армии, как и милости Божьей. Широкое использование классической образной системы в этих празднованиях – например уподобление победителя Геркулесу и Марсу – ярко свидетельствовало об изменении символического контекста434.

Это слияние двух начал наглядно демонстрируют празднования в Петербурге крупнейших побед Северной войны, например торжественная церемония в честь победы над Карлом XII под Полтавой. Хотя это событие уже отмечали в Москве в декабре 1709 г., дальнейшие празднования проходили в Петербурге в июне 1710 г. Праздничный день начался с церковного богослужения, сопровождавшегося пушечным салютом с обеих крепостей и с кораблей, стоявших на Неве. Затем состоялись парусные и гребные гонки этих кораблей и фейерверк, за которым последовал вечерний пир435. С тех пор ежегодно 27 июня праздновали Полтавскую победу. Пышные празднования в честь побед русского флота в Северной войне при Гангуте (1714) и Гренгаме (1720) описаны выше, в первой главе этой книги. Подписание Ништадтского мира со Швецией в августе 1721 г. вызвало в Петербурге импровизированные торжества. Богослужение в Петропавловском соборе сменилось пушечным салютом, а потом для угощения жителей города выставили пиво и вино436. Официальные празднования окончания Северной войны, начавшиеся 22 октября, хорошо документированы современниками и описаны историками, в связи с принятием Петром императорского титула. После богослужения в Петропавловском соборе был дан салют из крепостных пушек и со 125 кораблей на Неве, а также ружейные залпы выстроенных полков. Вечером в здании Сената состоялся банкет для тысячи гостей, затем пышный фейерверк, а ночью город был иллюминирован437.