– Да, – кивнул он. – Очень часто трупы прячут в водоёмах, и уничтожить убийц тем же способом – это очень иронично. Поэтому я подбираю того, кто подходит, и слетаю вместе с ним с моста, после чего он тонет, я выплываю. Полиция в недоумении, жертва мертва, я иду за новой одеждой и машиной, – ухмыльнулся он.

– То есть мне сейчас, мокрой, холодной и грязной нужно идти с тобой за одеждой и машиной? – развела руками девушка.

Он ухмыльнулся, после подошёл к ней, подхватив её на руки он тут же кинул её в воду, через минуту она встала на ноги, вода была по пояс.

– Теперь ты просто холодная и мокрая, – развёл руками он.

***

Тиканье часов разбавляло звенящую тишину кабинета, за окном уже наступили сумерки, он сидел в темноте, в руках его был бокал до середины наполненный виски, который он поглощал маленькими глотками. В голове крутилось огромное количество мыслей, и, если честно, полумёртвый Ткачёв, на удивление, волновал его в последнюю очередь, сейчас это была забота Элизабет, пора бы уже начинать ей доверять, таким образом она сама придёт к своим недостаткам и сможет их исправить, не всегда нужно кричать и доводить, чтобы научить чему-то. Но речь сейчас не об этом.

Его голову занимали слова Лиз и Нефа, его собственные выводы относительно Евы. Да, после первого убийства он поддержал её и ничего не изменилось, чувства его были к ней абсолютно такими же, ему было приятно, что она ему верит, ему было приятно помочь ей, поддержать её. Говорят, что, если мы любим человека, нам хорошо, когда ему хорошо, даже если это нас ранит, ей стало легче от того, что он сделал, следовательно ему было хорошо от этого. А потом…эти смерти…смерти от её рук…что это было такое? Что сейчас он испытывал к этой девушке…отличный вопрос…

С того дня они не разговаривали, а точнее он избегал разговора с ней, да, словно мальчишка, он бегал от девушки, просто…чтобы не разочароваться. Ему было проще , когда в его голове был сформировавшийся образ светловолосой, которая ему не безразлична, чья любовь к жизни, невинность и необученность нравилась ему, давала ему возможность…заботится…тем самым выражая свою любовь, ведь пока он мог это делать только так, потому что так умел. И сейчас несколько слов отделяло его от любви или разочарования в ней, не хотя испытывать второе, он не двигался с мёртвой точки, но в тоже время понимал…так не может длится вечность.

Дверь снизу хлопнула…он услышал голоса…Нефа и Евы. Он с грохотом поставил бокал на стол, вставая и направляясь вниз с бешенной скоростью. Все были в подвале, когда он спустился Ткачёв уже был в сознании, Лиз и Ева пытались заговорить с ним.

– Что у нас тут? – спросил блондин.

– Пока молчание и сумасшедшая улыбка, – пробормотала Лиз.

– Как же твоим родителям будет больно узнать что ты порождение дьявола, – Сергей оскалился, смотря на Уварову. – Они сами прикончат тебя.

– Не неси чепухи, – строго ответил Маркус.

– Ты тоже порождение дьявола, – он перевёл взгляд на блондина.

Глаза полицейского были словно стеклянные, он говорил что-то невнятное, иногда словно срываясь на адекватную речь, в которой были угрозы.

– И ты, и ты, и он, вы все посланники ада и смерть вам от руки человеческой, – опять этот адский смех. – Смерть! Мы убьём вас! Я убью! Теодор убьёт! Сам Бог уничтожит вас! Вы будете гореть в вечном пламене! –он начала качаться на стуле, продолжая смеяться – Всё уже предрешено! Вы все сгинете! Смерть вам!

Он кричал, срывался в истерики, его начинало трясти, изо рта начала идти пена. Ева стала тяжело дышать, голова начинала кружится от паники, глаза словно плавились, а в ушах начинался неприятный звон, её собственные руки затряслись. Ей захотелось уничтожить его прямо сейчас, вырвать его сердце, чтобы он замолчал…в неё словно проснулась жажда к его смерти

В этот момент Неф, стоя в библиотеке увидел имя…которое само по себе высвечивалось в конце списка…он тут же побежал к подвалу.

– Его имя в списке! – только и успел прокричать он, как Ева, словно на автомате снесла его голову.

Голова отлетела в противоположный угол, открытые сумасшедшие глаза, пена, которая находилась у рта уже капала на ковёр, лицо девушки было в крови, также как и руки и стена за её спиной.

– Проблема решилась сама собой, – только и успела проронить Элизабет.

– Мне нужен воздух, – сказала Ева и через секунду её уже не было рядом.

Она вышла на улицу, тяжело вдыхая ледяной осенний воздух. Девушка села на ступеньки, смотря в пустоту, она попыталась вытереть руками кровь с лица, но тем самым только сильнее размазала её. В голове был полнейший бардак…она чувствовала себя самой настоящей машиной для убийств, которая работает на автомате, где нужно просто нажать на кнопку и после нужных слов она будет убивать, она не хотела этого, но в определённый момент, его крик, его слова, эти глаза и выражение лица…и слова Нефа, они словно слово «Старт» раздались в её голове, эхом..заглушая всё остальное

На её плечи легла сильная рука, она и без слов и взгляда понимала кто это был.

– Я без раздумий снесла ему голову, – говорила она, продолжая смотреть в пустоту. – его крик…слова…они словно отключили меня, я хотела его убить, хотела, понимаешь? – она схватила его за плечи. – И слова Нефа…они дали мне волю, я не думала ни секунды.

– Ева, – сказал блондин. – Мы найдём этому объяснение, – он руками взял её лицо. – Слышишь меня? Мы поймём почему так и что с этим делать, – Маркус смотрел в её глаза. – Всё будет хорошо.

Она обняла его, прижимаясь к блондину всем телом и уткнувшись в его плечо, шмыгая носом, его рука поглаживала её спину, прижимая ближе к себе. Ей стало чуть спокойнее, дыхание нормализовалось и будто бы всё стало отлично, если бы….

– Добрый вечер, – мужской голос послышался со стороны калитки.

Оба обернулись, на пороге их дома, в своём идеальном плаще, с телефоном в руках и ошарашенным взглядом стоял Михаил Уваров.

– Ева, что это на тебе? На улице холодно, – он сделал несколько шагов вперёд. – В чём ты? Это что, кровь?

Ошарашенный мужчина уже был совсем близко к ним, глаза его были широко раскрыты от увиденного, одна ладонь была сжата в кулак, а вторая также сильно сжимала лямку сумки.

– Папа? Что ты здесь делаешь? – девушка тут же подскочила на ноги.

– У меня к тебе аналогичный вопрос, – он посмотрел на неё сверху вниз.

Да, картина сейчас явно не особо впечатляющая. Ткачёв посадил в Михаиле зерно сомнения, которое словно сорняк, начало разрастаться раз за разом. Все слухи, статьи, отсутствие информации, поведение его дочери, слова знакомых врачей о том, что случившееся с ней и правда граничит с фантастикой. Это всё, сродни воде, поливало эти сорняки, которые заразили его мозг и сейчас то, что он видел только укрепляло в нём эти мысли.