В отличие от вас, как метеор.

Но я хотя бы радовалась, что она соизволила меня подождать.

— Да, скоро.

В их компании я чувствовала себя отвратительно. Но куда деться? Слава богу, качели, на которые мы уселись после душа, оказались настолько большими, что вместили нас вчетвером. А то я представила, что снова буду стоять, как неприкаянная, рядом с блондинками.

Громова не было, Геры тоже, зато на соседних качелях сидел Грин. Я так и не решилась подойти к нему в поезде, но ходить дальше в лагере и делать вид, что незнакома, как-то глупо.

— Володя, ты что, меня не помнишь? — я встала с качелей и подошла к нему. Грин сидел рядом с другими пацанами, но те были не особо привлекательные, я на них не смотрела.

— Помню, — кивнул Грин.

— А чего не признавался?

— Да, не знаю, — пожал плечами.

— Ладно, тебе от Любы привет! — и тут Грин воспрянул! Прям-таки расправил плечи и еле удержался, чтобы не оглянуться по сторонам. Ведь ему ДЕВЧОНКА передала привет! Это должны слышать ВСЕ!

Люба — это моя подружка из нового класса. На олимпиаде, куда мы ездили вместе, она напала на Грина, а однажды даже заснула у него на плече.

* * *

А по математике я быстро подтянулась. Пошел новый материл, и в глазах учителя постепенно доросла до уровня ее средних учеников, потом сильных, а затем и самых-самых.

В новом классе никто сначала не считал меня умной, пока однажды перед алгеброй около Валькиной парты не собрался целый консилиум. В домашнем задании был пример, который почему-то никто не решил. А я и не пробовала… посмотрела, что легкий, и закрыла учебник. Девчонок собиралось все больше и больше.

— Это настолько трудно! — возмущалась одна.

— Давайте заявим об этом! — требовала другая. — Это никому не решить!

— Эй! — Валька ткнула меня в плечо. — А ты что думаешь?

— Я даже не видела, — ответила честно и притянула к себе Валькину тетрадь.

— Ручку! — ответила буквально через пять секунд и выставила ладонь. Валька с подозрением посмотрела на меня, но ручку подала. — Кажется так…

Она развернула тетрадь:

— Рихуль, ты умная что ли?

Ах! Как это было приятно! Но потом пришла Люба и пожала плечами:

— Там нет ничего трудного…

Примерно с того момента мы с Любой и стали подругами.

* * *

Отряд сновал туда-сюда, у всех лица озабоченные. Девчонки вывешивали полотенца, смывали с ног песок, суетились, а парни куда-то бегали с о-о-о-очень важным видом. Куда — загадка. Мы все находились в одинаковых условиях, только у них дела были, а у меня нет. Скучновато. Показался Антон. Я обрадовалась, что, может, он подойдет к нам, поболтает. Но Антон взбежал по ступенькам и скрылся в корпусе. Потом мимо нас прошла Галя.

— Такая толстая, — прокомментировала Наташка.

Я пожелала, чтобы Галя этого не слышала. Стало обидно за нее! Потом появился Гера.

Может, ты останешься подольше?

Но Гера деловито прошел, даже не взглянув в нашу сторону.

Стало еще скучнее. Я смирилась, что нескоро его увижу, а Гера снова вышел на крыльцо.

Может, сейчас останешься?

С надеждой взглянула, но Гера быстрым шагом направился прочь.

Понятно, заходил что-то взять и теперь долго не появится. Эх… В этом лагере совершенно нечем заняться.

Но через пару минут Гера вернулся!!! Взбежал на крыльцо с серьезным видом.

Не понимаю, а у тебя какие могут быть дела? Его спина скрылась в корпусе.

Когда минут через пять я снова подняла глаза, обнаружила его на крыльце.

А ты случайно не ради меня здесь бегаешь?

Гера опять куда-то ушел, а когда вскоре вернулся, я уже не могла не улыбаться.

— Пойдемте кто-нибудь со мной в корпус, — попросила Юлька.

— Да, лениво. Сходи сама, — ответила ей Ирочка.

— Ну, пойдемте, — в голосе Юльки промелькнуло беспокойство.

— Не хочется, правда.

Но Юлька-то уже встала! СТЫДНО заново садится обратно, а идти одной… СТРАШНО!

— Я обижусь, — предупредила она, и, видимо, ее обида не сулила ничего хорошего, раз Ирочка со вздохом согласилась:

— Ладно. Тут надоело уже.

— Ты пойдешь? — вставая с качелей, оглянулась на меня Наташка.

— Нет.

Когда они ушли, я вдохнула как можно больше воздуха и почувствовала себя свободной: «В одиночестве нет ничего плохого, зря его так боится Юлька. Даже наоборот!» Мне хотелось просто сидеть и бездумно рассматривать плакучие ивы, как их шевелит ветер, как солнце пробивается сквозь листву. На крыльцо с деловым видом снова вышел Гера.

— И куда ты отправишься на этот раз? — спросила его мысленно.

Гера сбежал со ступенек и… направился в МОЮ сторону.

— Что бы это значило?

Гера подошел и сел ко мне ВПЛОТНУЮ! Откинулся на спинку и… успокоился. Казалось, что может быть естественней: изображать срочные дела, а потом подойти и сеть как ни в чем не бывало! Гера был безмятежен!

Я с удивлением посмотрела на отсутствие расстояния между нами, но отодвигаться не стала. Усмехнулась. Спрашивать Геру бесполезно, да я и не ждала, что он начнет разговаривать.

— Почему ты подошел? — звучал бы мой вопрос.

— Захотел!

— А почему не подошел сразу?

— Занят был.

Подобный диалог я уже проходила с Грином, так что заново пытаться не стоило.

Гера бедром касался моего бедра, молчал, не шевелился, но при этом выглядел счастливым, будто только что получил все мыслимые и немыслимые удовольствия. Который раз замечала, стоило ему только прикоснуться ко мне, Гера успокаивался. До этого носился с озабоченным видом, а раз — и ничего нет. Гера не стремился ни взять меня за руку, ни подвинуться ближе, ни обнять, в нем чувствовалось ИНОЕ стремление. Столь глобальное и мощное, что не укладывалась в моей голове.

Я нужна ему…

С удивлением проговорила про себя, стараясь хоть как-то обозначить это чувство. Как воздух? Но откуда? Откуда в нем это? Может, играет? Нет. Такое сыграть невозможно.

Не хватало какой-то связи, какой-то причины. Он не мог с бухты барахты вдруг испытывать нечто подобное. Такого не бывает!

— Собираемся на обед! — прокричал Владимир Николаевич. — Сбор у входа!

Я поднялась и, не обернувшись на Геру, пошла к отряду. О, не хотела, чтобы кто-то видел мое лицо.

Он сел рядом! Я шагала вслед за девчонками и повторяла про себя. Как хитрый кот, нарезал круги: «Я ни капли не интересуюсь!» Ага! И сел вплотную! Без предлога!