– Да я… – возмущается он и я вижу недобрый блеск в глазах. – Иди-ка сюда!

Хватает меня за запястье и тянет на себя.

– Не хочу, Давид! Не хочу! – кричу я и бью его по груди.

– А так? – усмехается он и просовывает руку мне в трусики.

Сразу же касается самого чувствительного места и я прикусываю нёбо, чтобы не выдать себя. Смотрю на него строго. Хотя внутри все полыхает. Внизу живота скручивает.

– Я не хочу так, – выдавливаю из себя. – Пусти!

Беру его за руку и вытаскиваю ее из трусиков.

– Открой двери.

Давид сидит и изумленно смотрит на меня.

– Зайка, – говорит тихо, – поехали домой. Обещаю, все будет по-другому. Поехали, зай.

Тянется ко мне.

– Нет, – твердо произношу я. – Нет. Не верю.

– Ну что мне сделать, чтобы ты поверила?! – взрывается он.

– Для начала отпустить меня.

Давид лезет в карман брюк и раздается щелчок замка.

– Спасибо, – говорю я и открываю дверь.

Собираюсь выйти, но Давид опять берет меня за запястье.

– Чего тебе надо, а? – спрашивает, глядя зло в глаза. – Чего добиваешься?

– Ничего, – пожимаю плечами. – Покоя хочу. А не сексуального рабства.

– Ну и вали, – отталкивает меня от себя.

Я выбегаю из машины и бегу к общежитию.

Сердце колотится так, что того и гляди выпрыгнет наружу. И в животе все еще натянут этот тугой узел ожидания, несбывшегося ожидания.

Ругаю себя за то, что мое тело так реагирует на него. Не должно!

Давиду от меня нужно только одно! А мне? Что нужно от него мне?

Не хочу думать над этим вопросом. Ничего не нужно.

Тихо захожу обратно в общежитие, закрываю дверь на ключ и кладу его в ящик стола.

Также тихо бегу по лестнице вверх. Кое-как засыпаю. И чуть не просыпаю будильник. Тороплюсь, чтобы не опоздать.

Игорь Сергеевич уже на месте – опять вижу его автомобиль на парковке. Забегаю в кабинет.

– Доброе утро… – начинаю бодро, но последний слог произношу уже почти шепотом.

На лице Игоря Сергеевича красуется огромная ссадина. Прямо на скуле. А еще губа разбита и припухла.

– Здравствуй, Василиса, – хмуро приветствует он меня, опуская взгляд на бумаги перед собой.

Я отгоняю догадки. Да нет, не мог Давид. Не мог. Он, конечно, не идеал, но чтобы так. Не мог!

– Игорь Сергеевич, – спрашиваю я, подходя к его столу, – что случилось? Вас кто-то избил? Кто? Вам… больно?

– Уже нет, – это он произносит уже мягче. – Все в порядке, Василиса. Не переживай. С мужем поговорила?

Последний его вопрос как гром среди ясного неба. То есть, все-таки, Давид?!

– Откуда вы знаете? – спрашиваю дрожащим губами.

– Он заезжал вчера, – Игорь Сергеевич потирает скулу. – С тобой хотел поговорить, но не знал, где ты. Он же муж твой. Я ему и рассказал. Или не стоило?

Пристально смотрит на меня.

– Не стоило, – поникшим голосом повторяю я.

– Прости, я не знал. Хотя должен был догадаться. Зачем же тебе общежитие, если с ним все нормально. Хотя как с таким может быть нормально?

Мотает головой и мне становится стыдно. Мне становится стыдно. Как будто это я разукрасила своего научного руководителя.

– Простите, – все, что я могу сказать в такой ситуации. – Это я виновата. Простите, Игорь Сергеевич.

– Ты тут ни при чем, Василиса. Но теперь мне многое понятно.

Опускаю взгляд и стою перед ним как провинившийся ученик. Да, я чувствую вину за произошедшее. Но Давид…

– Я даже и не знаю, как просить у вас прощения, – признаюсь вслух. – Мне очень жаль.

– Василиса, – уже с улыбкой говорит Игорь Сергеевич, – помнишь, ты не знала, как отблагодарить меня за общежитие? Теперь вот не знаешь, как попросить прощения.

Удивленно смотрю на него.

– Но я решил помочь тебе, – опять улыбается. – У меня в субботу день рождения.

– Заранее не поздравляют, но я обязательно позвоню вам, чтобы поздравить! – перебиваю я.

– Ты можешь сделать лучше, – говорит он.

Непонимающе смотрю на него.

– Если согласишься отпраздновать его со мной! – Игорь Сергеевич абсолютно серьезен. Он не шутит.

– Но я… как…

– Тебе не о чем беспокоиться, – торопится успокоить меня он. – Мы просто посидим в ресторане и все. Просто очень грустно праздновать свой день рождения в одиночестве. Я это знаю.

В его словах столько грусти, что мне становится искренне жаль его.

– Но я… я не знаю, – все еще сомневаюсь.

– Василиса, – произносит Игорь Сергеевич, но ему не дает договорить телефонный звонок у меня.

– Простите, – говорю я и судорожно ищу телефон в сумочке. После предложения Игоря Сергеевича у меня явно проблемы с координацией движений.

Они становятся еще больше, когда я слышу в телефоне голос мамы Давида, Анжелики Рустамовны.

– Василиса, – говорит мягко она, – мне Давид сказал тебе позвонить. Он занят на переговорах. Мы ждем вас в субботу.

– В субботу? – переспрашиваю я, держа в голове предложение Игоря Сергеевича.

– Да. Брат Давида приезжает, наконец, из Англии. Отучился, – мне кажется или я слышу всхлипы в трубку? – Решили вот дома собраться, – продолжает мама Давида. – Приходите. Будем ждать.

– Хорошо, – говорю я.

Каждый раз, когда я сталкиваюсь с родителями Давида, мне неловко. Нет. Стыдно. Ведь я обманываю их. А они… они относятся ко мне как к настоящей жене своего сына.

И все из-за прихоти Давида!

– Я так понимаю, суббота у тебя уже занята? – голос Игоря Сергеевича вырывает меня из моих мыслей.

– Да, – тяжело вздыхаю. – Простите…

– Не за что просить прощения, – с грустью в голосе произносит он и все равно улыбается. – Я уже привык так отмечать день рождения и нечего ломать традиции. Ведь так?

Подмигивает, встает и выходит из кабинета.

И мне становится обидно. За Игоря Сергеевича. Но и идти с ним в ресторан… даже без звонка Анжелики Рустамовны… нет. Это слишком.

Остаток дня Игорь Сергеевич практически не появляется в кабинете. Но так, наверное, даже и лучше. Вообще, вот это его предложение… ну, как-то сбило наше общение. А ведь мы так хорошо работали вместе. Я нарадоваться не могла на руководителя своего. И вот…

И все из-за Давида!

После работы решаю зайти в супермаркет рядом с общежитием. Хожу между рядами, выбирая, что подешевле, пока до меня не доносится знакомый голос. Нет, даже не голос. Смех. А потом и женский писклявый такой смешок.