леди Фанни? — слабо улыбнувшись, спросил Одиссей.

— Не принимай меня за дурака, — зло рявкнул алеуд. — Если я решил сложную загадку, я решу и простую. В этом финале слишком часто упоминались Валентайны, чтобы я не догадался, что Фанни Шанс на своём последнем турнире проиграла огромные суммы, принадлежащие Семье. Валентайны не дадут ей умереть от старости… если только кто-то не вернёт им деньги.

— Ох, — вырвалось у Одиссея, — А ты действительно невероятный и блистательный.

Алеуд фыркнул.

— Потому ты и устроил Валентайнам разнос во время тайны луура, чтобы тебя нельзя было обвинить в ненадлежащем исполнении правил Большого Блефа. Ты крепко связал имя Валентайнов со своей тайной. Потому что однажды Фанни Шанс спасла тебя. И теперь ты решил победить в турнире и отдать Валентайнам их деньги, чтобы спасти её.

Море взорвалось восхищёнными криками. Да это не просто финал Большого Блефа, а ещё и настоящая мыльная опера! Столько драмы! Режиссеры пустили по всей сфере армии голографических мыльных пузырей.

— Но я не могу этого позволить, — не обращая внимания не общую радость, отчеканил алеуд. И в этих словах слышалось рокочущее отчаяние, идущее от самого сердца. — Я слишком много боролся, слишком много страдал. Мне нужно слишком многим доказать, как они ошибались. Поэтому на пути у твоей благородной миссии, на пути у спасения Фанни Шанс, которую я так уважаю… стоит моя победа. И я не собираюсь уступать её.

Он посмотрел в далёкую вип-ложу.

— Вы же понимаете меня, мадам? Вы, настоящая победительница, понимаете?

Старушка молча кивнула.

Зеркальный зал дрожал от напряжения, казалось, можно нащупать невидимые струны, висящие в воздухе, и сыграть на них будоражащий марш. Сердце Фокса сжалось так сильно, что, казалось, сейчас оно откажется биться. Он судорожно выдохнул и покачал головой:

— Проклятая игра.

— Да, — осторожно согласился алеуд. Только сейчас Фокс заметил, как он волнуется, огромный чёрствый бегемот, волнуется не меньше самого Одиссея, как ему важно победить в этом турнире.

— Моя версия, — вымолвил Лжа-Лжа. — Фанни Шанс спасла Одиссея Фокса. Сейчас ей грозит смерть, потому что она проиграла деньги семьи Валентайн. Фокс участвует в турнире, чтобы победить — и отдать Валентайнам их деньги. Чтобы спасти её от смерти.

— Ваша версия принята, — отчеканил крупье. — Делайте ставки, зрители. А так как эта версия может стать последней, у игроков автоматический all-in.

Одиссей закрыл глаза.

— Ставки сделаны. Господа, выпад не достигает цели. Лжа-Лжа не прав!

Зал ахнул в шоке, и воцарилась нестройная, шелестящая почти-тишина. Рогатый бегемот посветлел от разочарования, стал светло-серым и медленно опустился в своё широкое кресло. Весь турнир чемпион провёл стоя, возвышаясь над соперниками, но сейчас ноги отказали ему.

— Ваш выпад, Фокс. Он может стать финальным.

Одиссей встал, вытер лицо.

— Ты всё разгадал верно, — быстро, без театральности сказал он. — Ты настоящий чемпион, твоя слава опережает тебя. И я знал это заранее. Я понимал, что в финале будут блестящие игроки, и, если я сумею пробиться, мы скорее всего встретимся с тобой. Шанс, что ты разгадаешь, был слишком велик, я не мог рассчитывать на победу. Поэтому я сдал в казино немного иную тайну. Она гласит…

— Запрещено! — закричал крупье, и подавляющее поле окутало Одиссея. — Нельзя высказывать свою собственную тайну до того, как она раскрыта!

Одиссей криво усмехнулся и кивнул на единственную белую фишку, которая лежала у Лжа-Лжа. Бегемот, подвинул её на середину стола и проронил:

— Я ставлю фишку бесконечности, чтобы внести изменение в правила игры. Игрок может озвучить свою тайну.

— Ваша ставка принимается. Контр-ставка, Одиссей Фокс? — осведомился крупье. — Нет? В таком случае, правила игры изменены.

Подавляющее поле исчезло.

— Моя тайна, сданная в казино, гласит, — сказал человек, — «Фанни Шанс спасла Одиссея Фокса. Сейчас ей грозит смерть, потому что она проиграла деньги семьи Валентайн. Фокс участвует в турнире, чтобы обеспечить победу Лжа-Лжа. Чтобы Лжа-Лжа отдал Валентайнам их деньги и спас Фанни Шанс, урождённую Валентайн».

Мёртвая тишина была ему ответом. Миллион таких разных существ пытался понять сказанное.

— Я снимаю себя с турнира, — сказал Одиссей. — Я признаю себя побеждённым, потому что я изначально был вынужден признать себя побеждённым, вступая в финал и сдавая такую тайну. Я проиграл Рождённому во Лжи Непреклонному Возлюбленному Умному Честному Умеющему шутить Безжалостному Невероятному и Блистательному алеуду. Который заслуживает победу.

Одиссей Фокс швырнул девять белых фишек на пол, и они покатились к ногам алеуда.

Мгновение паузы, потом восторженный и яростный крик толпы, а затем нарастающие аплодисменты, ровные и практически единые. Подавляющее поле смягчило звук в несколько раз, а он всё равно бился вокруг, как штормовые волны.

— Как ты можешь быть уверен, — проронил алеуд, — что я это сделаю.

— Потому что алеудская честь не разменная монета. Потому что за время только этого финала ты продемонстрировал пренебрежение деньгами и имуществом по меньшей мере пять раз. И потому что я знаю твою тайну. Знаю, что твой тринадцатый рог — единственный, что принадлежит тебе самому. Остальные ты снял с побежденных грандов и чемпионов, когда снова и снова доказывал, что ты не Лжа-Лжа. Если ты победишь сегодня, ты докажешь это всему миру, раз и навсегда.

Трехметровый бегемот содрогнулся, вздыхая, его маленькие глазки закрылись и открылись снова. Он поднялся, и казалось, стал ещё выше, чем был, корона рогов смотрела в бесконечное небо.

— Я верну долги Фанни Шанс. И не из жалости и чувства долга. А потому что сегодня впервые на играх Большого Блефа я увидел идеальный блеф.

«Какой?» замелькало на экранах. «Объясни, чемпион!» «Почему идеальный?!»

— Потому что идеальный блеф — это правда.

Седая старушка в вип-ложе аккуратно утёрла платочком слезящиеся глаза. Ей осталось уже слишком мало времени в этой вселенной, чтобы волноваться о таких мелочах, как крах карьеры, убийство и долги. Но произошедшее взволновало её куда сильнее.

— Спасибо, чемпионы, — неслышно прошептала она.

* * *

Могучий бронзовый алеуд взошёл на самый верх зеркальной пирамиды, и ликующий взрыв оваций встретил чемпиона, который подарил зрителям почти идеальную игру. Восхищённые крики, мощь музыки и эффектов захлестнула реальность и перелилась через края. Казалось, что в этот момент абсолютного триумфа маленькое казино стало центром вселенной, и на самой верхней ступени мироздания возвышался он, король момента.

А у подножия счастливо улыбался лохматый человек в мятом свитере крупной вязки, с высоким стоячим воротником. Множество взглядов сошлись на нём, силясь его разгадать, и человек развёл руками, будто говоря: «Бывает же! Я мог лишь надеяться, что получится».

Свои настоящие тайны человек уносил с собой.

Рога алеуда начали серебриться. Бронзовый статус мастера,