В 1345 – 1346 гг. Эдуард III задумал грандиозный стратегический план: напасть на Филиппа IV Французского вдоль внешних границ. Граф Нортгемптон и сэр Томас Дагуорт провели успешные операции в Бретани, а граф Дерби на юго-западе. В 1346 г. Филипп энергично двинулся на Дерби, но тут же был вынужден вернуться на север, получив в июле известие о высадке Эдуарда на северо-западе Франции.

Утром 26 августа 1346 г. Эдуард III приготовился встретить Филиппа в сражении при Креси. Выбор позиции был за ним, и у него была уйма времени для построения войск. Зная, что за французами будет большое численное преимущество, и следуя своей тактике, он выбрал прочный оборонительный рубеж – горный кряж с тремя террасами в центре, на одном краю круто спускающийся на 100 футов к реке, куда должны были выйти французы. Эдуарду нужно было расставить не более 12 – 13 тысяч своих воинов по фронту почти в 2 тысячи ярдов. Но если без особого риска пореже поставить людей на террасах, то войск хватало. Главные силы спешенных тяжелых всадников были поставлены на правом фланге, ниже по склону. Лучников выстроили в три клина на флангах частей тяжеловооруженных воинов, два внешних соединяли передние части с деревнями, а центральный клин соединял обе части между собой. Соотношение численности лучников и тяжелых воинов было примерно два к одному. Перед правой частью под командованием Черного Принца были вырыты волчьи ямы. Командный пункт Эдуарда размещался в ветряной мельнице, на высшей точке холма. Отсюда обозревался весь английский фронт и предполагаемые пути подхода французов со стороны Абвиля.

Феодальная 40-тысячная армия Филиппа под предводительством разношерстной плеяды принцев и титулованных вельмож появилась около пяти часов вечера. Даже далеко на подходе в рядах французов не было видно порядка. Стало еще хуже, когда Филипп, увидев боевые порядки англичан, решил отложить сражение до завтра и приказал остановиться. Авангард выполнил приказ, но не тыл. На передние части нажимали задние, не получившие ясных указаний. Кроме того, французы приближались к фронту англичан по дороге, идущей под углом, и в последний момент были вынуждены свернуть влево, чтобы встать напротив противника. На этой последней миле беспорядок, естественно, перерос в хаос. Описания французских боевых порядков в момент соприкосновения с англичанами довольно туманны, но, вероятно, по крайней мере в теории, французские тяжелые всадники были разделены на три дивизии. Впереди находились генуэзские наемные арбалетчики. В глаза французам светило вечернее солнце.

Битва при Креси

Французы, по крайней мере уверенные в численном превосходстве, с громкими боевыми кличами ринулись вперед. Англичане молча ждали. Когда генуэзцы приблизились на расстояние досягаемости стрел, а сами еще не могли достичь противника, последовал первый залп английских лучников. Через несколько минут в рядах генуэзцев возникла сумятица. Когда же выстрелили английские пушки – впервые в таком важном сражении, французами овладел ужас. Пишут, что орудия издавали «звук, подобный грому», и даже если в памяти осталось лишь это впечатление, событие это имело исключительную важность. Французская конница хлынула вперед, топча ногами своих же наемников. А английские лучники продолжали истреблять теперь уже тяжеловооруженных всадников.

Продолжением сражения был непрерывный ряд самоубийственных атак масс французских всадников, и англичане впоследствии подсчитали, что с начала до конца они отбили пятнадцать следовавших одна за другой атак. В порыве отчаяния французы бросались вверх по склону, каждый раз направляясь навстречу английским тяжеловооруженным рыцарям, отчасти следуя отжившим традициям, но на самом деле из-за того, что ни они сами, ни их кони не выдерживали стрел. Английские лучники удерживали свои боевые порядки на протяжении всего сражения. Каждую атаку они встречали залпом, внося замешательство в ряды нападавших и сдерживая их порыв, а затем обстреливали их фланги. Горстки храбрейших рыцарей Франции пробивались к английским тяжеловооруженным воинам, но там погибали от рук более многочисленных и свежих воинов. Каждая новая волна наступавших смешивалась с мешавшими их продвижению отступавшими предшественниками. Атаки продолжались и после наступления темноты, но они становились все более беспорядочными и безрезультатными, а английская стена из щитов на этот раз не дрогнула. Эдуарду даже не пришлось вводить в бой свой расположенный в центре резерв.

У Креси обученная, хорошо вооруженная, уверенная в своих силах английская армия под командованием испытанного полководца, знатока новой, самой результативной тактики своего времени, разбила более многочисленную, но собранную наспех, пеструю, необученную, устаревшую армию, к тому же при нерешительном командовании. Эдуард развил свой успех взятием Кале, который в течение двух столетий был военным и торговым плацдармом, так же высоко ценимым Англией, как в более позднее время Гибралтар. Но стратегический итог победы при Креси в Столетней войне лежал прежде всего в плоскости моральной. Англичане предстали как ведущая военная нация Европы. Эдуард III оставался английским главнокомандующим до 1360 г. В 1356 г. была одержана еще одна великая победа, на этот раз при Пуатье под командованием Черного Принца; боевой дух войск оставался высоким как никогда. На протяжении целых двадцати двух лет – периода, равного Наполеоновским войнам, – Эдуард III последовательно придерживался одной стратегии и его солдаты никогда не теряли веры в его руководство. Кроме того, преемственность и преданность делу высших эшелонов командования – Дерби, Уорвика, Нортгемптона, Хоуквуда, Чандоса – были непревзойденными.

Война возобновилась в 1369 г. Продолжались беспорядочные безуспешные стычки, большей частью мелкие разбойничьи налеты, пока вторжение Генриха V не внесло изменений в характер военных действий. Ключевой фигурой того времени был коннетабль Франции Бертран Дюгеклен. Его фабианская стратегия уклонения от крупных решительных сражений и внезапных нападений на отдельные английские колонны действовала успешно, но не знавшие поражений в настоящих сражениях англичане не желали уступать. После Креси, пытаясь как-то противостоять стрелам, французы в известной мере видоизменили рыцарские доспехи. К 1400 г. завершился переход от кольчуги к латам, к этому времени воины с головы до ног были закованы в металл. Но поиски защиты означали утрату мобильности, что намного перевешивало преимущество от нововведения. В битве при Пуатье в 1356 г. король Франции Иоанн II ссадил с коней своих тяжеловооруженных воинов, пытаясь побить пехоту ее собственными средствами. Не имея представления о том, как это делается, он только принес в жертву такие свои козыри, как превосходство в скорости и ударной силе. Тем не менее следующие сто лет тяжелые войска оставались пешими, а о копьях забыли. В битве при Азенкуре в 1415 г. английские лучники, хотя и страдавшие от поноса, без труда косили сбившуюся в кучу и увязшую в грязи уставшую тяжелую пехоту французов.

Начиная с 1415 г. на характере войны стала сказываться артиллерия. Пушка к тому времени приобрела цилиндрическую форму, и орудия могли стрелять 200-фунтовыми снарядами. В 1415 г. Генрих V осадил Арфлер. Минирование не имело успеха, и тогда он прибег к артиллерии. У него было десять пушек, и главный сапер, мастер Джайлс, организовал непрерывный обстрел, днем и ночью, особенно сосредоточив огонь по стенам, прилегавшим к одним из ворот. Через 27 дней ворота с надстройкой лежали в руинах. Тогда мастер Джайлс зажигательными снарядами поджег деревянные сооружения и после штурма образовавшейся бреши город сдался. После разрушения в 1415 г. Генрихом V с помощью артиллерии стен Арфлера эра неприступных фортификационных сооружений закончилась. До конца XV в. на военной архитектуре это никак не сказалось.