Теперь конь мчался всего лишь в метре над равниной, тогда как гончие стелились вплотную к земле, чтобы ни на мгновение не упустить следа. Иногда они испускали азартный вой, которому вторило дикое ржание мёртвого жеребца — этот звук служил предупреждением любому, кто имел бы глупость встать на дороге рыцаря. Краг вовсе не желал терять время, чтобы прикончить несколько неосторожных смертных — лучше дать им возможность убраться подобру-поздорову.

Однако на его пути встало куда более серьёзное препятствие, чем хрупкая человеческая плоть. Существо возникло из тумана в мгновение ока, с уже занесённым для удара мечом. Понимая, что не успеет уклониться или защититься, Краг лишь слегка качнулся в седле. Вместо шеи лезвие ударило в бронированное плечо и отскочило, оставив небольшую зарубку. Обычный латник не заметил бы этой крошечной царапины, но для Крага броня была второй кожей, и все её повреждения он чувствовал, как собственные. Какое оружие способно поцарапать заклятую чёрную сталь?

— Мифриловый клинок у вампира, — прогрохотал низкий голос из-под шлема. — Ты смел, кровопийца. Не боишься случайно прикоснуться им к собственной коже? Ожоги придётся залечивать до нового пришествия Судии!

Вампир только рассмеялся и кинулся в новую атаку. На сей раз Краг был готов и успел парировать смертоносный выпад щитом. Ответный удар, разумеется, пришёлся в пустоту — он и не рассчитывал попасть в монстра, способного шутя увернуться от нескольких арбалетных болтов. Просто придержать тварь на расстоянии.

— Это значит — мгновенно, — оскалился противник, нанося ментальный укол, который защита Крага с треском отразила. — Разве ты ещё не слышал, пугало доспешное?

— Я-то слышал, — мрачно усмехнулся рыцарь смерти, — а вот почему ты мне выбалтываешь такие секреты, кровопийца? Совсем умом тронулся от страха перед Пришествием? Герба уже не видишь? — Он ткнул пальцем в нагрудную пластину, где красовалось Багровое Пламя — легендарный, внушающий ужас символ Упокоителей.

— Я вижу многое, что твоим гнилушкам, по недоразумению названным глазами, и не снилось, — презрительно фыркнул враг. — Потому и говорю, что ты уже знаешь. Я наблюдал за тобой от самой часовни, и знаю, по какому следу ты идёшь.

— Тем лучше! — воскликнул Краг, спрыгивая с коня. — Значит, секретов между нами уже нет! Долой шпионские игры, сойдёмся в битве с поднятыми забралами! Я давно мечтал прикончить подобную тебе древнюю тварь! Разве может быть лучший повод, чем право встретить ЕГО? Назови своё имя, чтобы я знал, чей прах развеять по ветру!

— С превеликим удовольствием, — отозвался вампир, выпуская когти. — Роган из Региса, Воскреситель, к твоим услугам, железка. С кем имею честь?

— Краг из Ольмеха, Упокоитель, к твоим услугам, зубастик! — с этими словами рыцарь поднял забрало и поток мертвящего холода приковал вампира к земле. На мгновение, не больше, но воину этого хватило. Он сделал длинный шаг вперёд и коротко, без замаха, ткнул стальным кулаком в лицо противника, раскалывая ему череп. В ту же секунду меч полоснул снизу вверх, наискосок, стремясь развалить вампира от бедра до плеча.

Но Роган, даже с раздробленной головой, оставался грозным противником. Несмотря на то, что его лоб представлял собой сплошное кровавое месиво, вампир сумел упасть назад, уходя от смертоносного клинка. Краг попытался прижать его ногой к земле, но Воскреситель стремительно перекатился, успев при этом ещё и полоснуть мифриловым клинком по сочленению сустава, где броня была тоньше. Кувырок назад — через мгновение он был уже на ногах, и обрушил на рыцаря град ударов, которые тот с трудом успевал парировать щитом.

Будь противники в одинаково хорошей форме, у Крага не было бы никаких шансов. Трёхтысячелетний высший вампир превосходил рыцаря смерти в быстроте, регенерации, остроте чувств и богатстве арсенала магических приёмов. По физической силе они были примерно равны. Единственными преимуществами Упокоителя были броня и вес, который он мог вложить в каждый удар. Вампир компенсировал это кошачьей гибкостью и необыкновенной внимательностью к уязвимым местам противника. Но он устал и потратил почти всю энергию, а подкрепиться за последние сутки было негде. Тогда как рыцаря перед вылетом накачали силой под завязку.

«Впрочем, нет! Есть ведь ещё одно!»

Бросать в бой адских гончих Краг резонно опасался — несмотря на демоническую природу, эти твари были живыми, и вампир вполне мог перехватить контроль над ними, обратив против бывшего хозяина. Коня он также держал в отдалении, но по другой причине — если бы Роган, защищаясь, покалечил или уничтожил четвероногую нежить, Краг потерял бы все шансы выполнить задание. А вот на Сенокосца эти ограничения не распространялись — костяной паучок не поддавался гипнозу, и им вполне можно было пожертвовать.

Услышав мысленный приказ, тварюшка маленьким вихрем слетела с седла, и начала заходить вампиру в тыл. Роган слышал её приближение, но ничего поделать не мог — стоило лишь на несколько мгновений отвернуться, и рыцарь бы не упустил своего шанса. Придётся бить назад, вслепую, когда она прыгнет — в надежде, что удастся прикончить создание одним ударом и тут же отразить контратаку спереди, которая несомненно будет…

Но в этот момент за спиной Крага поднялась другая, худая и высокая, тень с горящими глазами. Тело и лицо вампира были покрыты страшными ожогами, на месте роскошной длинной шевелюры остались обугленные клочья, а каждый шаг сопровождала мучительная боль. Тем не менее, он по-прежнему мог двигаться и убивать. Голод лишь обострил его чувства, увеличил ярость и скорость реакции. Удлинившейся в три раза рукой он нанёс сильный удар в затылок рыцаря смерти. У человека голова мигом слетела бы с плеч, но воин в чёрном лишь пошатнулся вперёд, и слегка согнулся. Этого нападавшему и требовалось — он тут же вогнал мифриловый кинжал в открывшуюся щель между шлемом и латным воротником.

Краг замер, даже его призрачной плоти требовалось несколько секунд, чтобы восстановить боеспособность с такой страшной раной. Большего Роган и пожелать не мог. Крутанувшись на месте, он тут же парой ударов разнёс Сенокосца в мелкие костяные осколки. Затем, ударив всем телом в грудь, опрокинул рыцаря на землю. Тот успел опустить забрало шлема, чтобы не получить удар прямо в лицо, но это дало лишь короткую отсрочку.

Встать уже не дали. Два вампира плясали танец смерти вокруг поверженного врага, обрушивая удары на сочленения доспехов и слабо защищённые конечности, пока грозный воитель не превратился в слабо шевелящуюся груду железа. Затем Роган запрыгнул на противника сверху, и рывком сорвал с него шлем. Рыцарь даже не застонал. Это был признак действительно сильной воли — ощущения при лишении части доспеха у этих созданий соответствовали чувствам человека, с которого заживо сдирают кожу. Впрочем, его мучителям тоже пришлось нелегко — вид призрачного лица с оранжевыми огнями на месте провалившихся глаз порождал в любом свидетеле приступ магического ужаса.

Юный вампир отшатнулся, парализованный волной страха, но Роган, уже знавший, что ему предстоит увидеть, легко увёл свой разум от колдовской атаки, и тут же всадил острый мифрил в глазницу противника. Потом ещё и ещё, пока очертания черепа, обтянутого бледной иссохшей кожей, не растаяли полностью.