Остается лишь несколько частностей, и среди прочих –неясность в вопросе о том, какую роль в этих событиях играл известный адвокатпо уголовным делам Перри Мейсон. Власти терялись в догадках по поводу самоготаинственного убийства этого года, когда последовало заявление Фрэнка Оксмана,сделанное им через своих адвокатов Уоршема и Уивера и подействовавшее наполицию, словно разорвавшаяся бомба. Последствия этого признания, несомненно,отразятся на судьбе известного адвоката и, безусловно, седовласой леди. Одновремя предполагалось, что она покончила с собой, но в свете заявления Оксманаполиция склонна теперь отказаться от этого мнения.

Хотя признание биржевика полиции передано его адвокатом всекрете, никто не сомневается, что в скором времени полиция сделает публичноезаявление. Пока что, однако, Уоршем и Уивер отказываются с кем бы то ни былообсуждать вопрос об этом заявлении, хотя они и признали, что оно былоподготовлено в их конторе и ими же передано федеральным властям. Адвокатыотказались сообщить о местонахождении своего клиента, но одному из репортеровудалось напасть на след Фрэнка Оксмана, который и признал при встрече сжурналистом, что он сообщил полиции некоторые факты, свидетельствующие противего жены. Видимо, под влиянием сильного волнения он сообщил, что уже нескольконедель назад они с женой расстались, однако их общая любовь к единственномуребенку помешала им немедленно расторгнуть брак. Фрэнк Оксман поведал нашемурепортеру драматическую историю, равную которой бесполезно искать в анналахсудебной хроники.

«Мы с женой, – заявил он, – разошлись уже несколько недельтому назад. Мне неизвестно, начала ли она оформление развода. Я хотел, чтобыпервый шаг сделала она сама. Потом я совершенно случайно узнал, что она нетолько лишилась всех своих наличных средств, но еще и выдала долговые распискихозяевам казино „Рог изобилия“.

Разумеется мне было известно, что она постоянно ездит в ЛасВегас, я знал, что она обожает игру, но всегда полагал, что она делает это радиразвлечения. Мне и в голову не приходило, что она способна поставить на картусвое будущее, равно как и будущее нашего ребенка, забывая обо всем на свете заигорным столом. Сразу же, как только мне стало известно о долговых расписках, ябезуспешно попытался связаться с женой.

В тот день хозяева казино несколько раз предупреждали меня,что если до полуночи я не выкуплю эти расписки, то они будут предоставлены враспоряжение судебного исполнителя с тем, чтобы их оплатили законным путем. Уменя не было никаких причин погашать карточные долги жены, но я не хотел, чтобыимя моей дочери получило огласку, а ведь это было неизбежно, если бы началсяпроцесс. Поэтому я собрал необходимую сумму наличными и отправился с этимиденьгами в „Рог изобилия“. У меня было как раз семь с половиной тысяч долларов.

Не могу точно сказать время, когда я поднялся на борткорабля, но уже был поздно. Я попросил одного из служителей проводить меня вкабинет Грэйба, но он указал мне на коридор, который вел в приемную, и велелпостучать в тяжелую деревянную дверь. Я так и сделал. В двери открылся глазок ичей-то голос спросил, что мне надо. В тот момент я не знал, что это мистерГрэйб, так как раньше никогда не встречался с ним. Я представился, он назвалсебя и впустил меня.

Держался мистер Грэйб любезно, но очень по-деловому. Онобъяснил мне, что моя жена выдала расписки, заверив, что они будут выкуплены втечение сорока восьми часов. С тех пор прошло гораздо больше времени, а ему,Грэйбу, не нравится, когда его дурачат. Поэтому если долговые расписки не будутвыкуплены немедленно, он передаст дело в суд. Я ему сказал, что ни один суд нестанет рассматривать расписки, выданные в казино. На это он мне ответил, что влюбом случае огласка неизбежна, и это его главное оружие, так как он понимает,что я скорее соглашусь выкупить расписки, чем терпеть позор, если все этовсплывет в газетах.

Я передал ему семь с половиной тысяч долларов наличными ивзамен получил три долговых расписки, написанные рукой Сильвии. Само собой, чтоя предполагал позднее получить эту сумму с моей жены. У меня вполне солидноепредприятие, но я не богат, мои доходы ничтожны по сравнению с тем богатством,которое должна через несколько месяцев получить моя жена. Я только хотелизбавить нашего ребенка от позора, но я не собирался оплачивать карточные долгимоей супруги. Я положил расписки в карман и хотел покинуть судно, ответивотказом на любезное приглашение мистера Грэйба осмотреть корабль.

Выйдя из кабинета, я правда, зашел сначала в бар, чтобынемного выпить, а потом в ресторан, где съел пару сэндвичей. Я уже собиралсядомой, как вдруг вспомнил, что не получил от Грэйба никакого письменногоподтверждения, что это именно те расписки, о которых все время шла речь. А притаких отношениях с моей женой оно могло мне понадобиться, ведь мне еще предстоялразвод с ней.

Я вернулся в коридор, который вел к двери кабинета и, сминуту помедлив перед дверью в приемную, достал из кармана расписки. Потомтолкнул дверь и вошел. Я сразу же заметил, что дверь, ведущая в кабинет, широкораспахнута. Это меня очень удивило, потому что мистер Грэйб объяснил мне, чтоона всегда заперта и закрыта на задвижки, поскольку им приходится держать вкабинете значительные суммы денег. Я на цыпочках пересек приемную, опасаясь,что, может быть, нарушаю какое-нибудь деловое совещание.

То, что я увидел, лишило меня дара речи: в кабинете стояламоя жена, держа в правой руке пистолет. Грэйб полулежал, распростершись написьменном столе, уронив на него голову и плечи. В левом виске у него зиялоогромное отверстие, из раны струилась кровь.

С минуту я стоял в полной растерянности. Я боялся, что женаобратит оружие против меня. Поэтому я осторожно вышел обратно в приемную ибыстро прошел по коридору, надеясь подождать выхода Сильвии и спросить ее,зачем она это сделала. Я хотел потребовать, чтобы она отдалась в руки полиции.То, что я увидел, потрясло меня до глубины души.

Когда я стоял у входа в коридор, в дальнем конце залапоказался высокий, хорошо сложенный мужчина. Сначала я не узнал его, но потомпонял, что это Перри Мейсон, знаменитый адвокат. Мне его однажды показывали накаком-то банкете, а таких, как он, обычно не забывают. Он вошел в коридор, и японял, что он непременно увидит сцену, которая меня так поразила. Я обрадовалсявозможности переложить все на плечи адвоката.

Я вышел на палубу и сел в катер. По дороге в город я толькои думал о том, что мои показания в суде против жены не будут приняты вовнимание в соответствии с законом. С другой стороны, если бы я попыталсяскрыть, что видел, меня могли бы посчитать соучастником убийства. Поэтому ярешил повидаться с адвокатом.

Единственный адвокат, которому я полностью доверяю, – мистерУоршем, он ведет все мои дела и хорошо знает меня и Сильвию. Я попыталсясвязаться с ним по телефону, но сумел это сделать только сегодня утром. Ярассказал ему все, что видел, и он настоял на том, чтобы я сделал письменноезаявление для полицейских властей. Я так и поступил.