Датчики, заблаговременно оставленные Дитрихом среди руин, передавали в эфир телеметрию данных, кибернетические системы машин группы прикрытия принимали их в режиме пассивного приема, продолжая получать бесценную информацию о противнике.

Оказалось, что в условиях городских улиц "LDL-55", разбившись на мелкие группы по четыре-пять машин в каждой, действовали более эффективно, чем на открытой местности. Они вполне грамотно использовали руины наземных построек в качестве укрытий, а их мощные лазеры наносили серьезный урон обороняющимся серв-машинам.

Бой на территории базы длился около трех часов.

На многострадальны руины зданий обрушился настоящий шквал реактивных снарядов, установки "МХ-300" вели непрерывный огонь по обнаруженным позициям серв-машин, вдоль улиц пробирались десятки "ходячих лазеров" не позволяя "Одиночкам" маневрировать огнем, они выжигали позицию за позицией ориентируясь (в рамках локальной сети) на показания сканеров "Беркутов", двигавшихся чуть позади групп зачистки.

"Одиночки" защищались отчаянно, умело, но многократный численный перевес противника и постоянный огневой прессинг, в конечном итоге сломили сопротивление. Штурмовики, выпущенные конвойным носителем эскадры Флота Колоний под прикрытием аэрокосмических истребителей, осуществляли заход за заходом, превращая в слои щебня любое из укрытий, реактивные минометы били точно по целям, - их так же наводили сканирующие комплексы "Беркутов", часто под удары "дружественного огня" попадали группы "LDL-55", но с потерями в их рядах, похоже, никто не считался.

…

Группа, возглавляемая капитаном Шелганом, вышла в намеченную точку сбора, когда канонада, доносившаяся со стороны базы РТВ, уже стихла.

Серв-батальон, вырвавшийся из кольца окружения, остановился в глубоком овраге со всех сторон окруженном искусственными лесопосадками. "Фалангеры" и "Хоплиты" застыли, рассредоточившись, согнув ступоходы, чтобы не возвышаться над деревьями, пилоты не покидали машин, находясь в постоянной боевой готовности, над участком леса и оврагом ткали незримую для глаза маскировочную сеть системы фантом-генераторов.

Вновьприбывшие занимали места, указанные командиром батальона, под маскирующим покрытием пришли в движение технические сервомеханизмы, спеша к машинам Верхолина и Грина.

Комбат, оценив степень повреждений двух "Фалангеров" решил, что машины можно привести в порядок.

– Саймон, Антон, разрешаю покинуть рубки.

Докладов он от них не потребовал, - датчики постоянно транслировали Шмелеву ход боя, и он лишь скупо добавил:

– Спасли батальон, ребята. Жаль Максимова.

Саймон отстегнул страховочные ремни, встал с кресла.

Не верилось, что выжил.

Хотелось наружу, желание упасть лицом в траву и лежать, не двигаясь, ни о чем не думая, оказалось столь велико, что он и не стал сопротивляться внутренним порывам.

С ним творилось неладное, в рассудке стыл холод, перед глазами, будто призрачное видение постоянно возникал объятый огнем сгорающий в полуденных небесах пилот-ложемент лейтенанта Макарова.

Я ведь даже не знал, как его зовут… Познакомиться толком не успели…

* * *

– Зачем они расстреляли лейтенанта?

Верхолин, присев на поваленный, высохший ствол дерева, глухо произнес:

– Ты что, Саймон, вчера родился? У "Беркутов" работали боевые автопилоты. Машины, одним словом.

– Значит и любого из нас так же могут? Катапультироваться бесполезно?

– Могут. - Угрюмо подтвердил Антон. - А насчет катапультирования - кому как повезет.

Грин угрюмо молчал. Его вдруг начало мелко трясти. Противная дрожь не контролировалась рассудком.

Он впервые испытывал страх. Не секундный испуг, а глобальное, всепоглощающее чувство. В нем глохли звуки, вязли мысли, мир становился тусклым, враждебным.

– Антон, тебе не страшно?

– Война. - Пожал плечами Верхолин.

– Война? А нас кто-то спросил, хотим мы воевать?

– Саймон, заткнись, а? Не мути душу, и так тошно. - Антон отвернулся. Его не терзал страх, но что-то сломалось внутри во время боя, когда вдребезги разлетелись защитные оболочки мнимой иллюзорности происходящего, и сейчас слушая ватную, ненатуральную тишь, в которой глохли даже звуки от работы сервомеханизмов, меняющих бронеплиты на двух "Фалангерах", внутри разрастался не страх, а непознанное, непонятное, пугающее своей острой новизной чувство ярости, хотелось закричать, так чтобы лопнула туго натянутая струна перенапряженных нервов.

Он смотрел в чужие небеса, а в рассудке билась отрешенная мысль:

Нам не выбраться отсюда… Ни за что…

* * *

Высокие орбиты Анкора. Борт крейсера "Элиот".

Адмирал Ипатов наблюдал, как разведывательные сервомеханизмы медленно прочесывают базу РТВ.

Изображение выводилось на голографические экраны боевого мостика.

– Сергей Владимирович, может отдохнете? - Адъютант появился как всегда бесшумно будто тень. - Двенадцать часов уже на ногах.

– Присядь, Генрих.

Ипатов не окружал себя случайными людьми. Настоящие обязанности адъютанта прекрасно выполняли сервомеханизмы, а Генрих Ниллоу являлся скорее советником, человеком которому всегда можно высказать свои сомнения и получить беспристрастный ответ.

На экранах в бледном искусственном свете проплывала панорама разрушенных до основания построек, среди которых то и дело попадались остовы выгоревших серв-машин.

– Я не могу понять, что меня беспокоит. Чувствую подвох, но в чем он заключается? Уничтожено тридцать пять серв-машин противника. Под обрушенными перекрытиями первого уровня бункерной зоны сканируются похороненные обвалами трофейные машины, те самые, что готовились к полигонным испытаниям. "Нибелунги" ускользнули от нас, воспользовавшись техническим превосходством систем маскировки над нашими сканирующими комплексами.

– Они сумели покинуть планету? - Осведомился Генрих.

– Станции слежения зафиксировали возмущение метрики пространства, сопоставимое с гиперпространственным переходом группировки штурмовых носителей. Все данные указывают, что "Нибелунги" покинули систему.

– Могу я уточнить, что именно вас смущает?

– Мне непонятна цель акции. Первая часть операции, включая беспрепятственный проход штурмовых носителей к планете, и захват базы РТВ осуществлена блестяще. Но затем в действиях противника наступает внезапный и труднообъяснимый провал. Они не развивают стратегического успеха, а закрепляются на территории базы в бессмысленной попытке круговой обороны. Подумай Генрих, что мешало мобильному серв-соединению, пользуясь замешательством первого часа после вторжения, развить успех, атаковав иные стратегические объекты региона? Почему после разрушения сегмента противокосмической обороны не появился их флот? И, наконец, командование Альянса серьезно рисковало, послав в прорыв штурмовые носители, оборудованные не имеющими аналогов системами фантом-генераторов. Риск, что мы захватим одно из устройств, был очень велик.