— Вообще-то, я не альпинистка...

— Эми, там же пешеходная тропа. И лестница. — Он помолчал и, выдержав эффектную паузу, добавил: — В три тысячи ступеней.

— Три тысячи?! — ужаснулась Эмили. — И на какой высоте вершина?

— Два километра с хвостиком.

— А хвостик еще с километр? — упавшим голосом спросила она. — Заманил меня, легковерную...

— Эми, не дуйся! - Он сделал просительную физиономию и погладил ее по ладони. — Восхождение займет всего два-три часа.

— Всего?! — задохнулась она. — Раз так, я на самом деле посплю. Сколько у меня времени? Два часа есть?

— Есть. — Стивен чарующе улыбнулся. — Спи, моя радость! Хочешь, я тебе спою?

— А у меня есть выбор? — буркнула она.

— Понял! — хохотнул он. — Умолкаю.

Эмили устроилась поудобнее, закрыла глаза и скоро уснула.

Она сразу узнала давний ночной кошмар — тот, от которого она просыпалась в холодном поту.

Зима. Снег и слякоть на дорогах, смертоносный гололед и сырой пронизывающий ветер. Белые больничные стены, коридор и холл, украшенные к Рождеству.

Эмили всегда любила работать в ночную смену. Вот она стоит в приемном покое, ожидая прибытия «скорой». В операционной все готово к приему пострадавших: хирургическая лампа заливает светом стол, подносы со стерилизованными инструментами накрыты салфетками — точно там подарки, ждущие своего часа.

Подъезжает «скорая» с парнем лет двадцати. ДТП. На скоростной трассе машина перевернулась и врезалась в столб. Тяжелая черепно-мозговая травма, разрыв аорты, перелом грудной клетки... Зрачки неподвижны.

Из отделения интенсивной терапии спускаются врачи. Спасти парня трудно, но шанс есть: он молод. И врачи делают все возможное.

Напряжение растет. Липкий страх вползает в Эмили промозглой сыростью и постепенно заполняет ее всю.

- Сто двадцать третий. - Голос плывет. - Пациенту сделана реанимация и закрытый массаж сердца...

Движения у всех замедляются. В ярком свете лица кажутся резкими и как будто чужими. Даже у Либби. Из коридора доносятся гулкие шаги по кафельному полу, чей-то нервный смех — и Эмили охватывает дурное предчувствие.

Она выходит в коридор. У стены стоит капеллан — застенчивый и тихий, постоянный объект насмешек персонала. Дверь на улицу открыта, и в нее хлопьями валит снег. Что это там так воет? Ветер или сирена «скорой»? Руки у Эмили холодеют, и она нервно потирает их, не сводя глаз с распахнутой двери.

Подъезжает машина, и Эмили делает шаг вперед. Сон отступает - приходит страх. Она силится проснуться, но не может.

- Ну, кто там у нас? - Голос хирурга улетает как дым. - Давайте посмотрим.

Каталка с пострадавшим под белоснежной простыней все ближе, алые пятна крови все ярче.

- Нет! - вырывается у Эмили из груди крик, резкий как сирена. — Не-е-е-т!

Либби оборачивается к ней, что-то говорит, давясь слезами, но она ничего не слышит, не в силах отвести взгляд от лица Ричарда. Такого милого и кроткого. Глаза открыты и смотрят в одну точку.

Снова ветер — сырой и холодный, пронизывающий до костей даже сквозь сон. Все сильнее и сильнее — и вот уже ветер подхватил ее и кружит вместе с коридором, каталкой и Ричардом с неподвижными распахнутыми глазами.

Нет, это не Ричард лежит бездыханный на холодном жестком столе. Тогда кто же это?

На ватных ногах она подходит, приподнимает простыню - и все плывет перед глазами.

Стивен?! Ну да, это он. Стивен.

И снова ветер дует ей в спину с пронзительным воем — последнее, что она запомнила.

— Эмили, проснись! Все в порядке. — Стивен качал ее, как ребенка, поглаживая по волосам и по лицу. — Эми, это сон, всего лишь дурной сон!

Ощущение реальности постепенно возвращалось, кошмар рассеивался, и, открыв глаза, вместо белых больничных стен Эмили увидела черное звездное небо. И Стивена — живого и невредимого. Она жадно глотала воздух, лицо было мокрым от слез, горло сдавило спазмом.

— Успокойся! - баюкал ее Стивен. - Все прошло. И я с тобой.

Она чуть отстранилась и, заглянув ему в глаза, прочла в них тревогу.

— Призраки прошлого? — спросил он, сжимая в своих больших теплых ладонях ее дрожащие холодные пальцы. И, не дожидаясь ответа, тихо сказал: — Не бойся. Мы их прогоним.

Эмили подняла на него заплаканные глаза, и он прочел ее мысли.

— Боишься, прошлое тебя не отпустит?

Она молчала. Стивен смахнул слезинку с ее щеки и шепнул:

— Может, все-таки расскажешь? Конечно, я не психоаналитик, но, поверь, очень хочу тебе помочь.

Эмили прижалась к нему и ощутила, как от его тепла и сочувствия становится с каждым мигом сильнее.

— Лучше не надо, — пробормотала она. — Это было так страшно! И так отчетливо, как наяву... — Она зябко повела плечами. — Но ты прав. Это всего лишь дурной сон.

— Умница! Вот увидишь, у нас все получится. Только не бойся. И доверься мне. — Он взял се лицо в ладони. — Договорились?

Эмили кивнула и, подняв на него заплаканные глаза, тихо, но твердо сказала:

— Договорились. — Она вздохнула и, вспомнив недавний разговор с Либби, с усмешкой добавила: - В случае чего на самом деле обращусь к психоаналитику. А лучше - сразу к психиатру.

— Экая ты шутница! - улыбнулся Стивен, радуясь перемене в ее настроении. - В случае чего дашь мне телефончик?

— Там видно будет, — включилась в спасительную игру Эмили. — Так или иначе мы с тобой попадем в разные палаты. - Она покосилась на часы. — Ну что, успеем к рассвету?

— А то! - оживился Стивен, включая зажигание. — Минут через пять будем в Сант-Катрин.

— Ну давай, просвещай меня, раз уж обещал. — Эмили отвернулась к окну, скрывая смущение. — И чем же знаменит Сант-Катрин?

— Сама деревушка ничего особенного из себя не представляет. Обычное поселение бедуинов, довольно неопрятное, особенно для таких чистюль... — Стивен покосился в ее сторону и, убедившись, что Эмили успокоилась, с воодушевлением продолжил: — Но в двух километрах от нее, прямо у подножия горы Моисея, расположен монастырь святой Екатерины. По преданию, в 337 году императрица Елена приказала построить на месте, где ветхозаветный пророк Моисей видел Неопалимую купину, часовню. А в 527 году император Юстиниан отдал приказ начать строительство стен монастыря. Для защиты монахов от разбойничьих набегов. — Он помолчал. — Я тебя еще не утомил?

— Нет, — живо откликнулась Эмили. — А ты больше ничего не знаешь?

— Один — ноль, — хмыкнул Стивен. — Итак, дамы и господа, перед вами стены монастыря святой Екатерины, — войдя в образ, продолжил он, выруливая джип на стоянку. - Строительство было поручено архитектору Айлисиосу. По преданию, он построил монастырь не на вершине горы Моисея, как это было приказано, а у ее подножия. Архитектор не стал разрушать часовню, а включил ее в ансамбль новой церкви, построенной к 551 году, и окружил монастырь мощными стенами длиной триста шестнадцать метров.