Бой продолжался с полудня до 7 часов вечера. Убито шведов 8000. Флюк и потом Меншиков с кавалерией преследовали неприятеля. Последнему велено было, уже не возвращаясь, идти в главную армию. Флюк убил еще до 500 неприятеля и отнял до 2000 фургонов. Остаток неприятеля набежал на бригадира Фастмана, стоявшего у переправы через Сожу; другие – на генерал-майора Инфланта, уже близ самого королевского войска. Все было поражено. Казаки и калмыки кололи шведских беглецов в лесах и по болотам. Многие из них погибли даже от руки мужиков. Левенгаупт почти один явился к королю с известием о своем поражении.

Неприятеля было до 16 или 20 тысяч. В плен попалось не раненых 876, а раненых 2856, 2 полковника, 3 генерал-адъютанта, 47 офицеров, пушек 17, знамен 78 – и до 8000 телег и фургонов. Наших было 11 625 человек, из коих с Фастманом и фон Кампелем отряжено 1700. С Боуром пришло 4076. – У нас убито 1111 да ранено 2856.

Шереметев, поздравляя государя, благодарил его за реванш над его собственным неприятелем.

Петр на другой день после сего сражения отпел благодарственный молебен и 2-го октября с гвардией и пехотой пошел к Смоленску.

Того же дня послал он на Дон князю Долгорукому повеление, по усмирении бунта, оставить в Воронеже сколько будет нужно войска для удержания шатающихся казаков, с остальным отправиться в Москву и с дороги приехать к нему на почте. В Чаусах посетил Петр генерал-поручика принца Дармштадтского, тяжело раненного под Лесным. Из села Красного писал он, что Карл стоит на границах и разослал всюду прелестные письма, но что малороссияне не поддаются. Напротив. Также, что войско наше уже в Стародубе.

12-го октября Петр писал к князю Долгорукому, досадуя на дурака Билься, разбитого соучастниками Булавина.

В Смоленск Петр вступил с торжеством. Тело умершего принца Дармштадтского было привезено туда же и с честию предано земле.

Победу под Лесным Петр называл потом матерью полтавской победы, последовавшей через 9 месяцев.

Шведы потеряли свою самонадеянность и презрение к русским.

На сию победу выбиты две медали.

Мазепа утешал шведского короля и обнадеживал его победою. Феофан поместил в Истории своей одно из его писем. Дабы отвратить от себя подозрение и между тем и для заготовления для шведов запасов, он обнародовал универсалы, в коих увещевал жителей зарывать хлеб, деньги и имущество; в церквах повелел молиться о избавлении Малороссии от нашествия врагов православия. Эта излишняя хитрость повредила ему. Карл усумнился в искренности предателя, и народ, устрашенный и взволнованный, возненавидел шведов и остался тверд в своем подданстве.

Карл в недоумении остановился лагерем на берегу Десны и оставался без действия.

Петр имел подозрение на старого гетмана. Киевскому губернатору кн. Голицыну и самому Меншикову было повелено надсматривать за ним. Мазепа хитрил и медлил. Он, собрав малороссийских старшин, с их согласия послал племянника своего Войнаровского к отсутствующему Петру с жалобами на нарушения прав народа и с смиренной просьбою о подтверждении оных. Петр, еще более усомнясь, повелел взять Войнаровского под стражу. Он успел убежать.

Мазепа, опасаясь царского гнева, уже готов был к явной измене. Он в укрепленном Батурине оставил своих единомышленников: наказного атамана Чечеля, сотника Дмитрия (?) и генерального есаула Фридрика Кениксека с лучшим войском, а сам отправился к Десне. Перешед оную, он выстроил свое войско в виду приближавшихся шведов, и, когда все ожидали сражения, он вдруг, обратясь к малороссиянам, произнес сильную речь, в которой открыл настоящее свое намерение. Малороссияне, не приуготовленные ни к чему, испугались и один за другим обратились в бег. Осталось при гетмане около 2000 наемных его сердюков, с коими он и явился к шведскому королю.

Карл 1 ноября, поставя в три ряда пушки на горе, отбил русский отряд, тут находившийся, и переправился через Десну; наши отступили к местечку Воронежу (см. Голиков. Ч. III – 40).

Петр из Смоленска 20 октября поехал по почте через Рослав, Брянск и Трубчевск, отселе к Новгороду-Северскому и стал по сю сторону Десны в местечке Погребках, от Новгорода в двух милях. Здесь-то (29 октября) получил он известие об измене Мазепы. На другой день Меншиков и Голицын подтвердили ему то изустно.

В воинском совете положено было взять Батурин. Меншиков туда пошел. Петр, не получая уже шестую неделю писем от Апраксина, писал к нему, жалуясь на сие и предписывая шведов к Польше не пропускать; если же неприятель пошел уже к Риге, то за ним бы уже не следовать, потому что у Риги стоит шведский генерал-майор Шкит с 6000; что Апраксину уже не под силу. Репнин имел указ соединиться с Апраксиным в Белоруссии.

Между тем Петр получил от Апраксина известие о том, что Либекер разбит. Петр благодарил Апраксина и известил его о измене Мазепы, 21 год верного и при гробе ставшего предателем. Кн. Долгорукому на Дон пишет: «Слава богу, что в замысле его и пяти человек нет».

Венецианский историк говорит: Либекер, думая в Ингерманландии отомстить урон Карла, пошел противу Брюса, но 16 октября был разбит и потерял до 2000. После чего со стыдом и возвратился.

Петр повелел архиереям киевскому, черниговскому и переяславскому быть в Глухов, а сам с полковниками черниговским, стародубским, нежинским и переяславским поехал в местечко Воронеж.

Меншиков прибыл к Батурину. Он нашел ворота заваленными землею. Сотник Маркович, отряженный для увещевания мятежников, едва не был ими убит. Кн. Голицын, вслед за ним подъезжавший к городу, принужден был отъехать, сопровождаемый выстрелами через реку Сейм. В тот же день вечером прислали они к Меншикову для истребования трех суток на размышление. Сие было отвергнуто. Мятежники стали стрелять по княжеской квартире. Тогда приказан приступ. Батурин был взят и разорен до основания; предводители захвачены.

Петр узнал о сем в Воронеже, а 5 ноября прибыл в Глухов. Стародубский полковник, слабоумный Скоропадский, вольными голосами избран в гетмана. Сам Петр вручил ему булаву etc.

8-го прибывшие архиереи предали Мазепу анафеме; персона его повешена.

10-го казнен Чечель и прочие батуринские мятежники.

Карл и Мазепа рассеяли вновь манифесты. Первый, описывая черными красками Петра, звал Малороссию к старому, верному их гетману; второй, описывая жестокость Петра при взятии Батурина и объявляя Малороссии намерение царя лишить их свободы, повелевал листы свои читать по церквам. Сверх сего рассеяны были по России возмутительные письма, напечатав оные в Гданске.

Петр отвечал манифестом. Возмутительные письма приказано (указ 15 января 1709) приносить в судебные места, а разносителей ловить. Скоропадский возразил универсалом на клеветы Мазепы. Многие из сообщников Мазепы оставили его; между прочими миргородский полковник Апостол. Города прислали к Петру своих депутатов; мужики приносили русскому начальству письма Мазепы; даже нападали на шведов etc.

Киевский губернатор князь Голицын из Киево-Печерской лавры и из Белой Церкви взял в казну сокровища Мазепы.