— Продаться за комфорт, вот, что ты мне предлагаешь!? Вообще-то, я работаю! Мне всего хватает. Ничего от тебя не нужно! — о, с каким удовольствием я бросила ему в лицо этот факт. Работа дала мне пускай и небольшое, но чувство стабильности. А ещё я не забыла, как он совал мне деньги в ту ночь.

— И долго ты собралась работать? — многозначительно взглянул на мой живот- кого дальше играть будешь? Беременную фею? А потом? Ты, наверно, в топ-менеджменте Газпрома работаешь, раз решила, что сможешь оплачивать жильё, няню, расходы?

Открыв рот, чтобы возразить, тут же захлопнула его- а что тут возразить. Он прав.

— Или твой Эмиль поможет? — внезапно он повернул меня к себе, всматриваясь в мое лицо — у тебя с ним что-то было?

Меня захлестнула обида- за что он так со мной?! Не зная ни меня, ни старенького, добродушного Эмиля, что с каждой женщиной обращался очень вежливо и достойно, словно выходец из каких-то викторианских времен, говорить такие вещи!

— Было! И много раз! — все ещё злясь, бросила я ему в лицо. Но эффект получился обратный- он засмеялся, потянув меня на себя. Поцеловав, уложил на плечо:

— Почему с тобой так непросто, а? — тихо спросил, обнимая. А я таяла, наслаждаясь его близостью, его таким до боли знакомым запахом, что преследовал меня все эти долгие одинокие недели.

— Я бы сказала то же самое о тебе- тоже шепотом ответила, уже чувствуя, как он возбуждается. Рука его скользнула вниз, развязывая поясок халата. На минуту он остановился, взглянув мне в глаза, как будто спрашивал разрешения. Что на него так не похоже. Но я хотела этого не меньше, поэтому лишь неуклюже обняла его, прижимаясь ноющей грудью к этому совершенному мужскому телу.

— Я так хочу тебя. Ты такая красивая- страстно прошептал он, опуская халат с моих плеч. Его горячее дыхание опалило грудь, а когда он освободил меня и от нижнего белья, жадным и восхищённым взглядом окинув, поняла- назад пути нет. Я хочу его не меньше.

Последние остатки благоразумия слетели вместе с одеждой. Моя предусмотрительность отчаянно нажимала тревожную кнопку, в напрасных попытках воззвать к разуму- " Нам же снова будет плохо! Снова! Помнишь, как мы едва выжили после того раза". Но где-то на уровне ниже эмоций, ниже человечности- на первобытных, голых инстинктах, тело принимало только этого мужчину. Желало только его. Только от его близости я сходила с ума, тайком сжимая в кулаках покрывало, пока мы с ним спорили о будущем- лишь бы не машинально не протянуть руку, не коснуться его лица. Я зависла на нем, залипла, он как незакрытый гештальт в моей жизни- не всегда нужно быть правильной. Хватит…

Дрожащими пальцами принялась неумело расстёгивать пуговички на его рубашке. Забельский спрева удивлённо перевел взгляд на мои руки, а затем довольно хмыкнул:

— Нетерпеливая…Как я — одним рывком сорвал дорогую рубашку, словно белый флаг капитуляции бросив ее на пол.

Прикоснувшись к нему, погладила по щеке, провела подушечками пальцев по скуле, опустившись на шею, грудь. Дмитрий перехватил мою руку, повинуясь странному для такого мужчины, каким я его себе представляла, порыву нежности, поцеловал ладонь….

Позже, я лежала, прижавшись к большому мужскому телу, словно он был спасительным кругом в огромном море жизни. Тем островком безопасности, где только уют и спокойствие. Может, это гормоны. Вот, оказывается, от чего меня постоянно тошнит. Из обрывков воспоминаний о беременности, почерпнутых из просторов интернета или в далёкой школе, на биологии, помнила- так мой организм отторгает чужие гены, вернее, учится принимать. Ну, или вроде бы так.

Дмитрий, поцеловав меня в макушку, сонным голосом велел:

— Давай спать. Завтра всё решим? — неужели я не ослышалась, он сказал " решим?" — А сегодня пускай будет так- прижавшись ко мне, обнял, уткнувшись лицом в шею.

И я его поняла- пусть будет так. Словно мы- искренне любящая пара, засыпающая в объятиях друг друга.

— Спокойной ночи — улыбнулась я, закрывая глаза

Арина

Арина:

Вот тебе и "Элька-тихушница" — я предполагала многое, но что у нее тайный роман с Дмитрием Забельским. Позвольте, какой роман? Да даже о том факте, что они знакомы…Где они могли пересечься? Они ведь из совершенно разных миров.

Весь вечер моя крылатая персона была свидетелем того, какие пылающие взгляды посылала эта парочка друг другу. Естественно, когда один из них думал, что другой его не видит. А когда, в коридоре, хозяин праздника схватил Элю за руку и потащил в спальню, я и вовсе обалдела. Богатый извращенец захотел красивую девочку в костюме феи?! Да еще и Эльку, что за себя и постоять толком не может?! Я ему сейчас покажу! Ломая каблуки, рванула туда, спасать Эльку. Но так и замерла у двери — они говорили не особо спокойно, но так, словно старые знакомые… Потом Эле стало плохо- я осталась уже просто ждать, чем же по итогу кончится. Бросать подругу здесь я не собиралась, но и творилось нечто странное. Вдруг именно этот надменный тип- причина ее долгой хандры? Теперь я была почти уверена в этом. Так стоит ли спасать Элю от того, что может быть ключом к счастью. Пускай сами разбираются, но " на стрёме", все же, постою. Или войти? Вдруг этот хозяин жизни с внешностью голливудского актера обидит Элю…

Пока мялась, не решаясь, как же по итогу поступить, услышала звук шагов по ступенькам- полный старичок с черной кожаной сумкой вошёл в спальню. Почти слившись со стеной, старалась не дышать, чтобы не выдать себя. Даже рот себе ладошкой зажала. Видели бы меня сейчас со стороны мои родители, которые искренне уверены в моей адекватности и серьезности. Но дело того стоило- я такое подслушала… Беременна! Вот и скажи, что подслушивать нехорошо — иногда больше узнаешь, чем от родной подруги.

Наконец, старичок и Забельский вышли, спускаясь вниз, я уже было снялась с места- бежать к Эле, как вдруг услышала тонкий детский голосок:

— А папа говорит, что подслушивать нехорошо.

От неожиданности едва не подпрыгнув до потолка, обернулась. Маленькая смуглая егоза, дочка Романа Станиславовича, со снисходительной улыбкой смотрела