— Я тоже люблю тебя, — прошептала Дейзи, удивляясь про себя, как вышло, что за столь короткий промежуток времени Джек стал так дорог ей. — Прежде я не говорила этого, но ты наверняка сам все понял. Что касается вопроса, смогу ли я противостоять отцу… Сказать правду, не знаю. Не знаю…

— Ладно. — Джек поочередно поцеловал уголки ее рта. — Возможно, мы найдем ответ совместными усилиями. Но сначала…

— Знаю. Нам нужно поговорить о Фреде.

Джек поморщился.

— Вообще-то я собирался сказать, что сначала нам нужно как следует поесть. Но ты права, насчет Фреда Миллера у меня есть некоторые соображения. Думаю, мы его обыграем. Если все сложится по-моему, то к концу этой недели я смогу спокойно поставить свой автомобиль перед твоим домом.

— Но, что ты задумал? — спросила Дейзи.

Джек мрачно усмехнулся.

— Мы заманим адвоката в ловушку.

— Иными словами, ты хочешь шантажировать его самого?

— Вот именно.

— Но не отомстят ли в таком случае представители семейства Сандерстормов мне или моему отцу? — Дейзи с тревогой взглянула на Джека.

— Они никогда не решатся на это, если мы докажем, что Миллер связан с ними. — Он погладил Дейзи по щеке. — Не беспокойся, солнышко, я все продумал.

Дейзи вновь стояла на небольшом мостике. Под одеждой на ней был закреплен микрофон, так что находящийся на некотором расстоянии и следящий за происходящим Джек мог слышать каждое слово беседы.

На подготовку ушло несколько дней. О том же, сколько было потрачено нервов, Дейзи старалась не думать.

Итак, она стояла на мостике и ужасно нервничала.

— Ты удивила меня своим звонком, — раздался за ее спиной знакомый голос.

Вздрогнув от неожиданности, Дейзи резко обернулась и увидела неслышно подошедшего сзади Миллера. Она прикусила губу. Как ни готовилась Дейзи к этой встрече, у нее ощутимо дрожали коленки.

— Если ты хочешь, чтобы я сотрудничала с тобой во время процесса над Сандерстормом, нам нужно выработать план совместных действий. — Она старалась говорить спокойным деловым тоном. Собственно, только в таком тоне и могла происходить беседа с Миллером, ведь он сам рассматривал отношения с Дейзи лишь как своего рода бизнес.

На его губах возникла довольная улыбка, в глазах мелькнуло торжество. Миллер явно решил, что победа осталась за ним. Что Дейзи окончательно покорена и готова на уступки.

Парень, твоя самоуверенность сослужит тебе плохую службу, подумала Дейзи. А мне, надеюсь, поможет избавиться от твоих притязаний.

— Наконец-то слышу разумные речи, — произнес Фред Миллер. — Рад, что ты восприняла мою точку зрения.

Дейзи пожала плечами.

— Ты не оставил мне выбора.

Миллер просто упивался своей победой.

— Разумеется. Тебе не оставалось ничего, кроме как согласиться с моим предложением. Со временем ты сама поймешь, что даже кристально честный человек имеет свою цену.

— Тебе лучше знать, — заметила Дейзи, сдерживаясь изо всех сил. — А какова твоя цена? Сколько денег вложат Сандерстормы в твою предвыборную кампанию? — Шаг был смелым, и Дейзи затаила дыхание, ожидая ответа.

Однако Фред не спешил с ответом. Он выдержал паузу протяженностью в несколько секунд, которые показались Дейзи вечностью.

— Когда продаешь душу, разве имеют значение такие мелочи, как предвыборные расходы?

На этот раз тон Фреда был довольно мрачным, что Дейзи не преминула отметить.

— Но, как я могу быть уверена, что, когда выполню твою… просьбу, ты оставишь меня в покое? — спросила она.

— Никак.

— Да? Тогда почему же я стою здесь и беседую с тобой? — Она сделала вид, что собирается уйти, чтобы не тратить напрасно время.

Однако на Миллера ее уловка не произвела большого впечатления. Он был настолько уверен в себе, что продолжал со спокойной ухмылкой смотреть на Дейзи.

— Я должна твердо знать, что моему отцу ничто не угрожает.

— Думаю, это я могу тебе обещать.

— Обещай также, что не запятнаешь репутацию моего отца в ходе своей предвыборной кампании.

Фред так зловеще улыбнулся, что на руках Дейзи вздыбились тончайшие волоски.

— Ты требуешь слишком многого, золотце. Имеющаяся в моих руках информация слишком ценна, чтобы можно было пренебречь ею. Любой на моем месте сделал бы все, чтобы скомпрометировать соперника. В политике нет ни друзей, ни даже приятелей, дорогая моя.

Дейзи попыталась возразить, но Миллер предупреждающе поднял ладонь.

— Знаю, что ты хочешь сказать. Не нужно убеждать меня в безупречности Джорджа Тревиса. Ведь он сам принимал решения в ходе предыдущего слушания дела Рода Сандерсторма, а я лишь раскопал эту информацию.

— Что же именно ты раскопал? — спросила Дейзи. — Думаю, для тебя не новость, что я тоже предприняла некоторые шаги в данном направлении. Однако ничего предосудительного мне обнаружить не удалось. Отец принимал решение, исходя из существующих фактов. Ты можешь что-нибудь добавить к этому? — Она прекрасно понимала, что Фред воспримет ее слова как прямой вызов, и потому вновь затаила дыхание, ожидая ответа.

— Думаю, этот вопрос лучше задать непосредственно мне, — прозвучало рядом.

Дейзи вздрогнула, ее рот изумленно приоткрылся при виде вышедшего из темной аллеи и ступившего на мостик отца.

Через минуту она пришла в себя, и ей стоило огромных усилий не взглянуть в ту сторону, где притаился Джек.

Неужели это его рук дело? — вспыхнул в ее мозгу вопрос.

Однако она тут же поняла, что Джек если и сделал что-либо подобное, то только ради ее же защиты. Но все равно он не имел права этого делать, не посоветовавшись с ней, и ей будет ой как трудно простить его за подобные действия.

Джордж Тревис подошел совсем близко, и она повернулась к нему.

— Папа, что ты здесь делаешь? — Задавая этот вопрос, Дейзи мельком взглянула на Миллера и увидела, что он ошеломлен не меньше ее самой.

— Поговорим позже, детка, когда все кончится. Мне еще предстоит выяснить, почему ты держала меня в неведении относительно этого небольшого инцидента.

Дейзи начала было оправдываться, но Джордж уже переключился на Фреда Миллера.

— Ну, так каков ваш вариант ответа, мистер Миллер? — Джордж встал так, чтобы находиться между Дейзи и Фредом. — Какие компрометирующие материалы вы собрали на меня? Заранее обещаю развеять любые возможные подозрения.

Со своего укрытия из кустов и деревьев, находящегося ярдах в двадцати от места событий, Джек мог лишь частично видеть лицо Джорджа Тревиса. Зато ему был отлично виден Фред Миллер.