И по Пигареву получается, что если не давать животному спать, то кора головного мозга не способна будет контролировать работу внутренних органов, поэтому они идут в разнос – заболевают – и тело гибнет. Такая вот у Пигарева логика.

Я, разумеется, с таким объяснением категорически не соглашусь, причем моя теория Души и Духа тут без надобности. Ведь Пигарев без каких-либо оснований проблему руководства жизнью организма переложил со спинного мозга на головной. Простите, но ведь эти американские опыты с неспящими крысами – это не единственные эксперименты в биологии!

Хорошо известно, что при полностью не работающем головном мозге тело может жить очень долго. В свое время у нас на заводе как-то попал под высокое напряжение электрик, обнаружили это поздно, но обнаруживший электрика рабочий умелым искусственным дыханием и массажем сердца запустил ему работу сердца. Электрика уже не было – он уже ушел из тела, но сердце питало кровью все его органы, и они продолжали жить. В результате уже мертвое тело электрика жило около месяца, пока его жена не согласилась с тем, что он уже умер, и врачи дали умереть и телу.

Сейчас уже достаточно фактов жизни животных и людей практически с полным отсутствием корковой части мозга, но не только с отлично работающими внутренними органами, но даже (съязвим) без язвы желудка. Да и если взять класс животных, вообще не имеющих головного мозга, то они ведь прекрасно без головного мозга живут, обходясь только аналогами спинного. То есть гипотеза Пигарева с объяснениями последствий лишения сна никак не подтверждается уже известными надежными фактами.

Причем (повторно обращаю внимание) я не имею в виду свою гипотезу о Душе и Духе, дело в том, что и по ныне существующим в науке представлениям трудно принять мысль, что корковая часть мозга не имеет отношения к мыслительной деятельности человека. А ведь Пигарев смотрит просто – поскольку кора мозга, как он полагает, обслуживает желудок и прочие внутренние органы, то человек думает той частью мозга, которая спит во время сна человека. И, кстати, сообщает, что американцы, дескать, такое место в мозгу обнаружили: «…нашлись специальные структуры, которые называются «базальные ганглии», нейроны в которых именно так себя и ведут. Они активны в бодрости и молчат во сне». Так что, по сообщениям современных «серьезных» ученых, мы теперь думаем не серым веществом подкорковой части мозга, а базальными ганглиями.

Напомню, что описанное выше – это в основном был литературный обзор, сделанный Пигаревым, однако его выводы сделаны не только на американских данных, но и на серии собственных экспериментов, проведенных на котах, кроликах и даже на одной обезьяне. Пигарев сверлил им черепушки, вставлял в кору головного мозга электроды и мерял изменение напряжения при разных условиях проведения экспериментов.

Не буду об этом много. К примеру, он раздражал желудок спящих котиков и электричеством, и химическими реактивами. И спящие котики реагировали на это раздражение изменением своей ЭЭГ, а Пигарев считает эту реакцию котиков и кроликов доказательством, что у спящих живых существ серое вещество мозга обслуживает желудок. Я с этим не согласен. Кот во сне реагирует на раздражение желудка электричеством? Ну и что? Это спинной мозг, связанный с головным, почувствовав раздражение в желудке, напрягался в раздумье – будить животное (его головной мозг) или нет? И, на мой взгляд, эти эксперименты создают видимость, но на самом деле не подтверждают выводы Пигарева о том, что во время сна кора головного мозга думает о желудке!

Но в этих экспериментах обнаружился удивительный факт, о котором Пигарев сообщает, но который сам в лекции не обсуждает. Пигарев привел график кривой ЭЭГ сна и бодрствования в одном масштабе, и из этого графика отчетливо видно, что во время сна амплитуда (размах) колебаний снимаемого с коры мозга электрического потенциала чуть ли не на порядок больше, чем при бодрствовании.

Напомню, что электрическое напряжение, возникающее в коре головного мозга, – это не результат работы мозга, а всего лишь следствие его работы. Аналогия: результатом работы пушки будет дальность полета снаряда, а следствием – звук выстрела. Но, понятное дело, чем большую работу проводят пушки по метанию более тяжелых снарядов на большие расстояния, тем сильнее будут и звуки выстрелов – сильнее будет следствие работы.

Так и в нашем случае, раз амплитуда ЭЭГ во время сна выше, значит, во время сна мозг работает гораздо тяжелее, чем во время бодрствования (вернее, передает для какой-то работы вне тела гораздо больше энергии). Вот из исследований Пигарева и получается, что человек засыпает, но мозг мало того, что не отдыхает, но еще начинает работать гораздо тяжелее (Че-то там делает под покровом ночи, когда мы спим!)!

Что интересно, результаты вот этих экспериментов Пигарева должны быть подтверждены тепловым балансом человека. Я решил подтвердить результаты работы Пигарева своим экспериментом. Суть его вот в чем.

Энергия для работы и жизни живых существ получается от сжигания (окисления) пищи или самого тела (к примеру, жира в теле). Отсюда – чем больше наше тело расходует энергии (в том числе и через мозг), тем больше уменьшается вес нашего тела. И для подтверждения достоверности количественной стороны экспериментов Пигарева – того, что у него в опытах амплитуда ЭЭГ во время сна была больше, – необходимо выяснить, как уменьшается вес человека во время бодрствования и во время сна. Если окажется, что во время сна потери массы человека выше или равны потерям массы во время бодрствования, то тогда увеличение амплитуды ЭЭГ, найденное Пигаревым, подтверждается и энергетически.

И я подумал, а почему бы мне не проверить этот факт? Подопытное существо имеется – это я сам, напольные весы тоже имеются. И я прекратил есть за 16 часов до начала замеров изменения веса своего тела, чтобы заставить тело для получения энергии во время эксперимента жечь само себя, а не пищу. Правда, в опаске, что в замеры массы тела вмешается обезвоживание организма, воду я пил, как только испытывал жажду, но без фанатизма, и думаю, что за сутки, в которые проводил замеры, я выпил воды около 600 мл. Думаю, что отлил столько же (мочу не собирал, а оценивал ее количество по изменению веса тела). Во всяком случае, когда после более чем полутора суток голодания я позавтракал гречневой кашей и двумя вареными яйцами, то не было особой жажды, и 200 мл чая оказалось вполне достаточно, чтобы запить завтрак и не испытывать жажды еще долго. То есть, думаю, что водный баланс тела я не изменил, и уменьшение веса тела действительно шло за счет сжигания жира.

Итак, я начал замеры собственного веса в 11–00, в 1-00 следующих суток уснул, в 8-00 проснулся, последний замер сделал в 11–00. Замеры веса делал на напольных весах со шкалой 0,1 кг (ничего лучше не подвернулось, да в этом случае и не требовалось). Днем практически не лежал, сделал зарядку, прошел около 3 км со скоростью свыше 5 км/час, остальное время сидел за компьютером. Одет был легко – в шорты и майку. То есть и физическую нагрузку кое-какую имел, и потери тепла телом были приличные. А ночью (на удивление) под теплым одеялом спал спокойно. Исходя из представлений о теплотехнике, часовой расход энергии ночью должен был бы быть в несколько раз меньше, чем при бодрствовании, – ведь мышцы не работали, а потери тепла были минимальны, следовательно, и потери веса тела должны быть минимальными, в любом случае меньше, чем днем. Но результат был следующий. С 11–00 до 1-00 ночи я потерял 0,8 кг массы тела, затем с 8-00 до 11–00 еще 0,3 кг, итого 1,1 кг за 17 часов бодрствования или 65 грамм в час. А за 7 часов сна потерял 0,9 кг или 129 грамм в час – в два раза больше!