— У нас с ней все куда серьезнее, чем ты думаешь, — с горечью произнес Ричард. — Понимаешь, Чарли, мы с ней пошли дальше разговоров… — У него перехватило горло. Он молча наблюдал за тем, как до брата доходит смысл его слов.

— Ты пытаешься объяснить, что ей удавалось незаметно обманывать меня с моим же собственным братом?

Лицо Ричарда исказилось от боли. Правда была такой невыносимой… Она была уродливой.

— Это случилось лишь однажды, — уточнил он, как будто от этого факта Чарльзу стало бы легче. — После той ночи я сразу уехал из города.

— Теперь понимаю, почему ты смотался так неожиданно.

— Я очень надеялся на то что, если меня не будет рядом, у вас с Линдой все наладится.

Чарльз отрицательно покачал головой.

— О нет! Только не в случае с Линдой. Она бы не стала участвовать в отношениях, которые напоминают любовный треугольник. — Чарльз издал нервный смешок. — Что же, по крайней мере, это произошло только однажды…

— Мне жаль.

— Ты должен был рассказать об этом раньше! — зло упрекнул Чарльз младшего брата.

Ричард нервно сглотнул.

— Я знаю. И не могу простить себе, что поступил как трус.

Чарльз снова отвернулся от Ричарда.

— Да, вот это новость!.. Конечно, для меня не открытие, что моя девушка встречалась с кем-то, кроме меня. Скажем так, у меня была возможность в этом убедиться совершенно случайно… Но то, что это был ты! Я должен осознать все это. Что за ерунда? Хоть убей, никак не могу представить вас вместе… Боже, как я мог быть таким слепым?

— Мне жаль, — монотонно повторил Ричард. — Он чувствовал себя никчемным, жестоким, тупым.

Чарльз метнул на него тяжелый взгляд:

— Ты можешь дать мне минуту? В сущности, я принимаю твои извинения. Может быть, даже смогу понять, почему ты так со мной поступил. Но мне нужно время, чтобы все это осознать.

— Да, конечно!.. — Ричард кинул взгляд на дверь. Разочарование в глазах старшего брата убивало его. Ему хотелось провалиться от стыда. — Прости меня. Прости, если можешь! Прости, Чарльз! — Это было то слово, которое ему так не терпелось сказать все эти годы. И теперь, когда оно было произнесено вслух, Ричард понял, что оно, по сути, абсолютно ничего не выражает.

По другую сторону двери, заняв выжидательную позицию, стояли Сьюзи и Линда. Они охраняли кухню от нежелательных посетителей. Разумеется, им был понятен весь разговор братьев. У обеих в глазах стояли слезы. Линда и Сьюзи старались не смотреть друг на друга, чтобы не зарыдать.

Услышав хлопанье задней двери, Линда закрыла глаза. Ее сердце упало, несмотря на то что она ожидала подобного развития событий. Ричард ушел, возможно, даже навсегда.

— Все будет хорошо, — утешала ее Сьюзи, — вот увидишь, Чарльз его простит.

— А меня? — На лице Линды отразилось страдание. Слезы хлынули из ее прекрасных глаз.

— И тебя простит. Только ему нужен срок, чтобы принять все, как есть.

Как бесконечно давно это было, не семь, а будто все семьдесят лет назад…

Ричард горячо шептал:

— Ты уверена, что хочешь именно этого?

Линда кивнула.

— Нет, ты скажи мне, — требовал он, крепко сжимая ее в объятиях.

— Да! — выдохнула девушка возбужденно, настойчиво желая, чтобы он вошел в нее. — Это мой выбор. Ты и только ты! Ричард, я хочу тебя!

Мышцы на его спине напряглись под ее руками. Она притянула к себе его голову. Его рот приоткрылся над ее грудью, и он жадно стал сосать ее плоть до тех пор, пока девушка не почувствовала величайшее удовольствие во всем своем теле. Его горячие руки ласкали ее повсюду, пальцы обжигали. Она раскрыла объятия, приглашая, нет, требуя его взять ее. И немедленно.

— Сейчас, — произнес Ричард мягким и приглушенным от желания голосом. Он вошел в нее, и юная женщина задохнулась от сладости момента. Стройное тело Линды от наслаждения изогнулось дугой. Она вздрагивала от переполнявшего ее возбуждения. Мужчина на секунду остановился, дрожа от напряжения, — Линда, тебе больно?

— Все в порядке. Я хочу, чтобы ты до конца сделал это.

Он покачал головой так, словно ее слова изумили его. Ждать дольше для нее было просто невыносимо. Она двигалась вместе с ним, прижимая свои ступни к его ягодицам.

— Продолжай, все правильно. Это, — она простонала, когда он вошел в нее глубже, — это так великолепно!

— Не могу поверить, что все происходит наяву, — прохрипел от возбуждения Ричард. Затем он приник к ее губам, запечатлевая на них долгий, глубокий, неистовый поцелуй…

Линда выдохнула:

— Да, — когда скорость его движений увеличилась.

На какое-то мгновение боль ее ослепила, но затем она открыла свои глаза цвета лесного ореха и посмотрела на него в упор. На лице Ричарда отразилось удовольствие, когда он вонзился в нее глубже. Линда приникла к нему, и их тела словно зазвучали на одной величественной ноте. Ее пальцы со страстью впивались в его плечи. Язык Ричарда был горячим и раскрепощал ее. Он не задумывался ни над чем, следуя своим ощущениям, погружаясь в нее все глубже и яростней. Снова и снова, без всякой техники, только на одних эмоциях…

Но это были всего лишь воспоминания.

— Ричард, я хочу, чтобы ты был со мной.

Он сидел в молчании, слушая, как она произносит его имя.

— Я уже приходил к тебе однажды, — ответил тот, — помнишь? — Он грустно посмотрел на пылающий рядом костер. Уже две суток он жил здесь, у озера, разбив палатку и разложив спальный мешок. Встречаться по несколько раз на дню с Чарльзом у него не было сил. Но уехать сразу он не смог, нужно было получить заработанные на строительстве туристического центра деньги. — Но ты ждала в тот раз не меня, я случайно подменил собою того, кого тебе хотелось видеть больше всего на свете. И все это плохо кончилось.

— Смотря для кого, — парировала Линда.

— Для всех. Иди и спроси, что об этом думает Чарльз.

— Ты слишком быстро ушел из дома. Тебе нужно было остаться. Я разговаривала с твоим братом, пыталась объяснить ему, как все произошло. Он не сердится на нас. Чарльз знает, что мы причинили ему боль ненамеренно. И он сказал… — Она прервалась, осознавая, что каждое ее слово звучит как банальность. Ричард никогда не прятался за банальностями.

— Я все знаю! И что тот сказал, и что продумал. Не в этом дело, — произнес он свирепо. — Конечно, Чарльз простит меня. Он такой! Но…

— Но главное — простить себя самого.

— Просить себя? Чушь. Слишком просто, для себя мы всегда находим сотни оправданий.

Линда присела поближе к костру и посмотрела сквозь огненное пламя на измученное лицо Ричарда.