litbaza книги онлайнСовременная прозаПриключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 184
Перейти на страницу:

— Конечно, я смог бы ее нарисовать, — сказал Джо. — Но не стану.

— Я дам тебе доллар, если ты нарисуешь мне, как Роза Сакс лежит голой в постели, — посулили Джули.

Джо взял у Сэмми Розину сумку и уселся на стул с конской шкурой. Было заметно, что он, как и Сэмми, пытается взвесить материальную нужду относительно желания удержать чудесное видение при себе. Наконец Джо вздохнул и отшвырнул сумку в сторону.

— Три доллара, — сказал он.

Джули не сильно обрадовался, но тем не менее кивнул. И стянул с себя еще один свитер.

— Только сделай получше, — буркнул он.

Джо нагнулся подобрать мелок «конте», лежащий рядом на перевернутом ящике из-под молочных бутылок. Затем поднял с пола неоткрытый конверт с уведомлением о просроченной книге из нью-йоркской библиотеки и плотно прижал его к ящику. Длинные пальцы его правой руки с желтыми пятнами на кончиках лениво заскользили по обратной стороне конверта. Лицо Джо стало более оживленным, даже комичным: он щурился, поджимал губы, двигал ими туда-сюда — короче, по-всякому гримасничал. Несколько минут спустя его рука замерла так же резко, как и начала. Мелок выпал из его пальцев. Джо поднял конверт поближе к глазам, морща лоб и словно обмозговывая то, что он нарисовал, а не просто как он это сделал. Затем лицо художника помягчело, и там выразилось сожаление. Он как будто подумывал, что еще не поздно порвать конверт и сохранить прелестное видение для себя одного. Но в конечном итоге на лице у него снова появилась привычная мина, сонная и беспечная. Джо отдал конверт Джули.

В конце короткого полета через окно он приземлился на пол спальни, после чего быстро встал на ноги. Поэтому Джо решил нарисовать Розу Сакс такой, какой он впервые ее увидел. А впервые он увидел ее на уровне глаз, пока поднимался с пола и смотрел мимо резного желудя, что украшал подножку кровати. Спящая Роза лежала на животе. Ее отведенная в сторону правая нога выбилась на свободу из-под одеял и в результате обнажила добрую половину большой и очень соблазнительной задницы. Правая нога девушки крупно нависала на переднем плане, стройная, с подобранными пальцами. Линии голой и прикрытой одеялом ноги сливались в предельной точке схода, в грубом переплетении черных теней. Ближе к заднему плану рисунка впадины и длинная центральная ложбина на спине девушки поднимались к сероватой Ниагаре ее волос, которая не позволяла увидеть лишь нижнюю часть ее лица — приоткрытые губы и широкую, пожалуй, слегка тяжеловатую нижнюю челюсть. Рисунок получился четыре дюйма на девять, свежевырезанный из памяти Джо. При всей срочности его создания линии представлялись чистыми и неспешными, а точность — одновременно анатомической и эмоциональной. Чувствовалась нежность Джо к аккуратно подобранным пальцам правой ноги, лениво выгнутой спине, приоткрытому рту, втягивающему в себя последний сонный вдох перед пробуждением. Хотелось, чтобы девушка спала как можно дольше — только бы еще за ней понаблюдать.

— Ты ее буфера не нарисовал! — возмутился Джули.

— Только не за три доллара, — резонно ответил Джо.

С недовольным ворчанием и демонстрацией великой неохоты Джули расплатился с Джо, после чего сунул конверт в карман своего пальто, надежно вклинивая его в экземпляр «Межпланетных рассказов». Когда пятьдесят три года спустя он скончался, рисунок с изображением Розы Сакс, спящей в голом виде, был найден в коробке из-под леденцов «барракини» вместе с сувенирной ермолкой с бар-мицвы его старшего сына и пуговицей Нормана Томаса, после чего на ретроспективной выставке в Музее искусства карикатуры был ошибочно выдан за работу молодого Джулиуса Гловски. Что же до просроченной книги под названием «Наиболее распространенные ошибки при изображении перспективы», то недавние исследования показали, что она была возвращена в библиотеку в процессе проведения общегородской программы амнистии в 1971 году.

7

В традиционном стиле молодых людей, которых катастрофически поджимает время, трое приятелей решили малость полежать и это самое время потранжирить. Они скинули ботинки, закатали рукава рубашек и ослабили галстуки. Затем переставили пепельницы, сбросили стопки журналов на пол, завели пластинку и в целом повели себя как полноправные хозяева квартиры. Они теперь находились в помещении, где гениальные мальчишки-художники держали свои чертежные столы и табуреты, в помещении, которое в разное время его многочисленные жильцы именовали Обезьянником, Преисподней. Крысиной Дырой и Мазила-студией. Последнее название часто прилагалось ко всей квартире, к зданию, порой к окрестностям, а порой — в хмурые утренние часы тяжкого похмелья, когда перед тобой в окне ванной комнаты представал восход солнца цвета бурбона и пепла, — вообще ко всему этому вонючему миру. В прошлом столетии в этом помещении какое-то время располагалась спальня некой утонченной дамы. И здесь по-прежнему сохранились бронзовые газовые люстры и роскошная лепнина, однако большая часть мшисто-зеленых обоев была оторвана, пополнив запас бумаги для рисования, и в результате стены теперь покрывала лишь изобильная бурая паутина изборожденного волосяными трещинками клея. Но, если по правде, Сэмми и Джо едва замечали такое окружение. Здесь просто была поляна, куда они пришли поставить палатку своего воображения. Сэмми развалился на изуродованной лиловой кушетке. Джо, лежа на полу, еще какое-то время сознавал, что разлегся на пахнущем какой-то кислятиной овальном плетеном ковре; в квартире, откуда только что сбежала девушка, которая за краткие мгновения их «знакомства» показалась ему самой красивой на свете; в здании, фасад которого казался вполне подходящим для издания комиксов, где будет рекламироваться компания, продающая пердящие подушки; на острове Манхэттен, что в городе Нью-Йорке, куда он прибыл через Литву, Сибирь и Японию. А потом где-то в доме дернули ручку унитаза, а Сэмми со счастливым вздохом стянул с себя носки — и ощущение странности его нынешней жизни, испытываемое Джо, ощущение разверстого провала, длинного, безвозвратного пути, что отделил его от семьи, удалилось из его головы.

Каждая вселенная, и наша личная в том числе, берет свое начало в разговоре. Все големы в мировой истории, от восхитительного козлика рабби Ханина до глиняного Франкенштейна рабби Йегуды Ливая бен Бецалеля, призывались к существованию посредством языка, посредством бормотания, декламации, каббалистической болтовни. Они в буквальном смысле выговаривались к жизни. Кавалер и Клей — чьего голема предстояло сформировать из черных линий и четырехцветных точек литографа — лежали, освещенные огоньками первых из пяти дюжин сигарет, которые они за тот день в итоге выкурили, постепенно начиная разговор. Осторожно и вдумчиво, с определенным скорбным юмором, вдохновленным отчасти пониманием ограниченности своего словаря и неточностью своей грамматики, Джо поведал историю своих незаконченных уроков у аусбрехера Бернарда Корнблюма и описал роль, которую старый учитель сыграл в его отбытии из Праги. Про Голема Джо рассказывать не стал, а просто сообщил, что его контрабандой вывезли за границу в одном контейнере с некими неопределенными артефактами. Сэмми тут же вслух нарисовал картину, где эти самые артефакты представали массивными колдовскими фолиантами на иврите с золотыми застежками. Джо не стал выводить его из этого заблуждения. Его теперь не на шутку смущало то, что, когда его попросили изобразить гибкого, воздушного Супермена, он нарисовал тупого голема во фригийском колпаке. Поэтому Джо казалось, что чем меньше в дальнейшем будет сказано про големов, тем лучше. Сэмми остро интересовали детали самовысвобождения, и он был полон вопросов. Верно ли, что тебе требуется иметь два сустава, а также что Гудини был с рождения одарен гнущимися в обе стороны локтями и коленками? Нет и нет. Правда ли, что Гудини мог по своему желанию вывихивать себе плечи? Согласно Корнблюму, нет. Важнее ли в этом ремесле быть сильным и ловким? Нет, оно скорее требует хитрости, чем ловкости, и скорее выносливости, нежели силы. Как ты обычно прокладываешь себе путь наружу — режешь, вскрываешь или готовишь все заранее? Все вышеперечисленное и многое другое — ты взламываешь, корчишься, рубишь, пинаешь и так далее и тому подобное. Джо вспомнил кое-что из того, что Корнблюм рассказывал ему про свою карьеру в шоу-бизнесе, — про тяжелые условия, про бесконечные скитания, про товарищество исполнителей, про постоянно идущую передачу накопленного знания и умения в среде фокусников и иллюзионистов.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 184
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?