Гарет выдул большой утвердительный пузырь.

Встреча действительно получилась очень теплой, когда, закончив выступление, музыканты спустились на поле. Их обнимали, поздравляли, хлопали по спинам. Неловкие моменты, конечно, тоже были. О’Брайен совершенно не знал, как вести себя с феечкой, но в конце концов они обменялись крепким рукопожатием, и О’Брайен пообещал, что впредь будет чинить ее обувь незамедлительно в ее присутствии. Братья О’Брайена были на стороне феечки, но он не держал на них зла, так как, несмотря ни на что, они нашли время и приехали его поддержать, да еще делали вид, что им нравится его музыка. Больше всего он радовался, что проклятие с него было, наконец, снято! Горшок нашелся в багажнике фургона — как он туда попал, никто так и не понял. Розовая футболка приняла свой нормальный размер, О’Брайен смог спокойно снять ее и подарить Чуче, чтобы он смахивал ей дохлых мух с лобового стекла фургона.

Верзилка крепко обнялась с Ширли, и они пообещали друг другу как-нибудь вместе пройтись по магазинам. Мама Артура привезла ему домашний карри, так что он был на седьмом небе от счастья. Мымра Шелупоне ничего не привезла, зато баньши испекли сладкий пирог, на котором кремом было написано его имя. Полезный Боб, посмеиваясь, вручил Чуче конверт, в котором лежал очень длинный счет — проценты за использование чудо-карты. Это нельзя было назвать приятной новостью, и даже встреча с тетушкой Морин не избавила Чучу от мрачных мыслей о том, что необходимо оплатить огромный счет, при том что он так и не получил контракта со звукозаписывающей фирмой и долгожданных миллионов. Но что если?..

— Эй, О’Брайен, — окликнул лепрекона Чуча. — Твой горшок с золотом еще на месте?

— Да, а что? — удивился О’Брайен. Горшок валялся где-то под сиденьем, и О’Брайен был счастлив, что ему больше не надо все время держать его на коленях.

— Помню, ты говорил, что не потратил оттуда ни монетки.

— Ну да.

— Тогда… может быть… ты бы мог одолжить мне немного? А то у меня небольшие проблемы с наличностью.

— Почему бы нет, — весело ответил О’Брайен. — Дружба дороже денег.

— Никогда не думал, что услышу эти слова от лепрекона, — заметил Артур.

— Он же лепрекон-трам-тарарамщик, — пояснила Верзилка. — В этом-то вся и разница.

— Точно, — обрадовался О’Брайен. — Я трам-тарарамщик. — Он решил не рассказывать о том, что отличительной особенностью лепреконского горшка с золотом было то, что он никогда не пустел. Сколько бы золота из него ни взяли, горшок наполнялся монетами заново сам собой. Будет лучше, если друзья об этом не узнают и будут считать его поступок невиданной щедростью.

— Спасибо, О’Брайен, — поблагодарил его Чуча. — Надеюсь, я не слишком тебя стесню?

— Ну что ты, — ответил О’Брайен. — Ничуть. Всегда рад протянуть другу руку помощи.

— Рад, что ты все еще считаешь меня другом, — вздохнул Чуча.

— А почему он не должен считать тебя другом? — спросила Верзилка.

— Ну… все пошло как-то не так. Миллионерами мы не стали. Должно быть, я плохой менеджер.

— Эй, старина, — вмешался Шелупоня, — ты отлично справился.

— Конечно, — подтвердила Верзилка. — Если бы не ты, нас бы здесь сейчас не было, скажи, Артур?

— Ты прекрасно справился, — признал Артур. — Мы, конечно, не разбогатели и не прославились, но получили огромный опыт, который нам всем пригодится, правда? Кстати, во сколько мы выступаем на званом ужине зомби в субботу?

— Я же все отменил, — напомнил Чуча.

— Так назначь снова, ты же теперь наш менеджер. И предупреди их, что мы ввернем в концерт парочку трам-тарарамских песенок. Они, конечно, будут носы воротить поначалу, но в конечном итоге, думаю, им понравится.

— А ты, Верзилка, — спросил Шелупоня, — ты сможешь выступить с нами в субботу?

— Только попробуй мне помешать, — рассмеялась Верзилка.

— Гы? — обеспокоенно промычал Чипс. — Гы-гы-гЫ?

— Само собой, старина, — успокоил его Шелупоня, — ты по-прежнему будешь нашим подручным.

— Мотор немного остыл, — сказал Чуча. — Если мы поедем аккуратно, то сможем добраться до гоблинской заправки, где зальем воды и горючего. Может даже перекусим их яичными рулетами. А там и до дома рукой подать.

И они поехали домой, в свой Непутевый лес. В дороге пришлось провести несколько часов подряд, но никто не жаловался на усталость, потому что им было о чем поговорить. Одна обвинительная речь Артура по поводу яичных рулетов заняла целый час, потом они играли в слова.

Когда они добрались до холмов, где жила Верзилка, она попросила высадить ее у обочины. Все долго и крепко обнимались на прощание и договорились встретиться на репетиции в следующую среду. Потом Верзилка бросилась в лес и исчезла за деревьями. Остальные проводили ее взглядами.

— Наверное, на луну выть побежала, — заметил Чуча и поспешно добавил: — Но лично я ничего плохого в этом не вижу.

— Думаете, с ней все будет хорошо?

— Еще бы, — сказал Шелупоня. — Она конечно, оборотень, да…

— Но больше не стыдится! И с песней веселится! — хором подхватили остальные. Чипс вместо этих слов промычал свое «Гы!», а Гарет выдул столбик пузырьков, но все это означало одно и то же.