– Почтенные Покровители, точно ведь на Первый Холм попали! – Тилен вгляделась в живую картинку. – Сколько народу! Сейчас заметят!

Холодок предательски пробежал по спине Кантаны, покрыв кожу мурашками. Попадание в людное место не сулило ничего хорошего. Снова и снова она вглядывалась в картинку в дрожащем озере энергии, и с каждой новой попыткой разобраться её ужас нарастал. Большей оплошности и произойти не могло!

– Да уж, попали так попали, – нервно хихикнула она, пытаясь не посеять панику. – Посмотри: все смотрят на нас. Мы их взбудоражили.

Брови Тилен взметнулись вверх, сморщив кожу на лбу. Глаза расширились: их глубина мерцала вспышками ужаса. Она решительно переступила магический круг и схватила Кантану за руки.

– Закрывай немедленно, – цыкнула она сурово. – Надеюсь, хотя бы сейчас ты понимаешь, что мы можем крупно влипнуть да и весь Девятый Холм под огонь подвести?

Кантана нехотя кивнула. На этот раз она потерпела поражение. Бессмысленно отрицать правоту Тилен: всё очевидно. Оставалось горько ухмыльнуться самой себе: вот что значит победитель по жизни! То Покровители молчат в ответ на заклинания, то протуберанцы сами собой за спиной возникают. А если уж всё прошло гладко, то жди, что по ту сторону портала покажется самое неожиданное место! И угораздило же попасть в самую гущу столпотворения! Такое количество свидетелей – смертный приговор для всего города без возможности обжалования.

Кантана сделала уверенный шаг назад и звонко хлопнула в ладоши. Белёсая вспышка взметнулась вверх, увлекая за собой раскидистый хвост искорок. Древние клубы паутины, болтающиеся меж стеллажей, мелко затрепетали.

– Обрываю нити, – отчётливо произнесла Кантана, глядя в вибрирующую бездну. – Закрываю врата.

Языки фиолетового пламени ответили ослепительным всполохом. Недовольное шипение переросло в пронзительный скрежет. Кантана интуитивно прикрыла глаза.

– Да что ты творишь-то! – Тилен в панике оттянула ворот её платья. – Тебе что, мало? Они не простят тебе этого, и придут за всеми нами!

– Что? – переспросила Кантана, выглядывая из-за растопыренных пальцев, – Что ты де…

Сумасшедший крик вырвался из горла. Отголоски высоких нот врезались в стены: даже книги на полках вздрогнули. Кантана потёрла виски: в голове нарастал пронзительный звон. Задыхаясь от бессилия, она окинула зал испуганным взглядом.

Портал, как назло, не закрылся. Напротив: огненные границы продолжали стремительно расползаться, открывая всё новые и новые уголки потустороннего мира. Только если раньше Кантана не была уверена в том, что люди по ту сторону заметили что-то неладное, то теперь сомнений в этом не оставалось. Люди изумлённо показывали на них пальцами, хор голосов выкрикивал бессвязные фразы.

Пограничная линия подползала всё ближе, слизывая фиолетовыми язычками новые и новые участки пространства. Чужой, враждебный мир неумолимо надвигался, раня сотнями изумлённых взглядов. Он раскрыл колкие объятия, приглашая ступить за запретный рубеж, слиться с толпой, потеряться в глубине незнакомых улиц.

Удушье сковало грудь, остановив дыхание. Головокружение смазало мир, превратив картинку перед глазами в сумасшедшую вереницу бликов. Контуры предметов потеряли чёткость, поплыли, как акварельная краска от воды. Кантана неловко вытянула руку, коснувшись дребезжащей глади магического зеркала…

– Я иду, – прошептали губы. Натужный треск поглотил шёпот, превратив его в едва ощутимое колебание воздуха.

Подлетевшая на всех парах Тилен с силой потянула её за юбку, опрокидывая на пол:

– С ума сошла? Он же поглотит тебя!

– Поглотит? – бессвязно пробормотала Кантана. – Меня? Кто поглотит?

Пустые, безумные глаза непонимающе смотрели на Тилен: Кантана пребывала в глубочайшем шоке.

Кое-как оттащив Кантану за ближайший стеллаж, Тилен усадила её на пыльный дощатый пол и энергично потрясла за воротник, пытаясь привести в чувство.

– Кантана, – взволнованно проговорила она. – Ты слышишь меня?

– Я иду… – простонала Кантана, закатив глаза.

Вспышка ярости озарила лицо Тилен, сведя брови к переносице и искривив рот. Отчаянно замахнувшись, она отвесила подруге оплеуху. Голова Кантаны резко дёрнулась; глаза распахнулись, обнаружив чёрные вишни радужек.

– Ты что дерёшься?! – взвыла она.

– Ты чуть не прыгнула в портал! – закричала Тилен в ответ. Слёзы отчаяния бежали по её щекам. – Я должна была тебя отпустить?!

– Он закрылся?! – дыхание Кантаны участилось.

Тилен мотнула головой. Щёки её покрылись красными пятнами.

Кантана осторожно выглянула из-за стеллажа. Сухой запах книжной пыли ударил в нос, заставив громко чихнуть.

Фиолетовое сияние переросло в ослепительный пожар, и разглядеть что-то за дикими вспышками не представлялось возможным. Оглушительный треск лился во все стороны, поглощая звуки.

– Закрывай! – проорала Тилен в ухо подруге.

Придерживая подол платья, Кантана встала на ноги. Уверенно посмотрев в расползающуюся дыру, она хлопнула в ладоши.

– Обрываю нити! – торжественно провозгласила она.

Пламя обиженно зафырчало, подобно накалённому докрасна металлу под потоками воды. Портал выпустил под потолок ленты белого дыма. Разрыв между мирами стремительно сокращался, возвращая пространству целостность.

– Благодарю, Почтенные Покровители, – с облегчением прошептала Кантана. – Удалось!

Тилен с осуждением посмотрела на подругу. По её напряжённой шее бежали капельки пота. Руки сжались в кулаки.

– Всё равно уже поздно, – проворчала она. – Ты принесла на Девятый Холм беду, Кантана Бессамори.

– Что это такое, замкни мои проводники?! – взвизгнула Миа сдавленно. – Справа, внизу. Нери, посмотри!

Нери с трудом опустил глаза. Ноги перехватил по бёдрам щемящий спазм судороги. Двигаться, будучи прикованным к фиксирующей ячейке, было невозможно.

Прямо под ногами Мии разгоралось, взметая пронзительно-яркие языки, фиолетово-серебристое пламя. Ослепительное сияние не отбрасывало бликов: казалось, оно подчиняется иным законам существования.

– Видишь? – спросила Миа.

– Вижу, – произнёс Нери в ответ. – Наверное, так и должно быть.

Хотя в том, что эта оптическая иллюзия – часть демонстрации, он уверен не был. Ни на йоту.

Между тем, глаза не желали отпускать разгорающееся сияние. Было в этих пронзительных кислотных переливах что-то гипнотическое. И…

И до боли знакомое.

То, что нельзя вспоминать…

Память снова воскресила перед глазами оставленную в прошлом картинку. Ту, что уже не вызывала страха; ту самую, что приравнялась к последствиям бессонных ночей. Фиолетовое сияние, холодные недры мраморного зала, открытое пламя в канделябрах витиеватой люстры, фрески и, как финальный аккорд, Венена. Другая Венена.