Сестра, недовольно глянув на нее, вновь повернулась к Алану Россу.

— Надеюсь, я не оскорбила вас, так откровенно выразив свои чувства? — Она выглядела удивленной, озабоченной, но под широкими складками юбки резко пнула ногу Шарлотты. Та поморщилась, но, конечно же, ничем не выразила неудовольствия.

— Разумеется, нет! — Росс взмахнул рукой, показывая, что не находит в ее словах ничего оскорбительного. — Я совершенно с вами согласен. Если и есть что-то более скучное и неприятное, чем распутство, так это постоянные разговоры и сплетни о нем. — Он чуть улыбнулся, и Шарлотта могла только догадываться, какие мысли вызвали эти слова.

— Как я с вами согласна! — Нога Эмили предупреждающе ткнулась в Шарлотту, довольно-таки болезненно, потому что угодила в то же самое место, куда пришелся первый пинок. — Меня крайне раздражает, когда женщины говорят об этом. Я просто не знаю, что и сказать.

Шарлотта незаметно подвинула ногу, чтобы Эмили больше до нее не дотянулась.

— И это свидетельство того, как глубоко задевает ее эта тема, — вставила она. — Она не знает, как и реагировать, и это удивительно, о чем вы можете судить сами.

Нога Эмили резко двинулась, но нашла только складки материи. Эмили искоса глянула на Шарлотту, но та ослепительно улыбалась Алану Россу.

В этот момент открылась дверь, и лакей ввел в гостиную генерала Балантайна и леди Огасту. Джордж и Алан поднялись, дамы застыли на своих местах. Балантайн смотрел на Шарлотту, пока та не почувствовала, как кровь приливает к лицу. Как же ей хотелось, чтобы Эмили не солгала и не представила ее мисс Эллисон!

Кристина нарушила дамское единство. Она встала и двинулась вперед, театральным жестом вытянув руки перед собой. Остановилась в шаге от Балантайна, так и не обняв его.

— Папа, как приятно тебя видеть! — Она повернулась и подставила щеку леди Огасте. — Мама! Ты, конечно же, знаешь лорда Эшворда…

Джордж галантно поклонился.

— И леди Эшворд, — в голосе добавилось льда.

Эмили поднялась, как и полагалось молодой женщине при встрече с более старшей по возрасту, если обе титулованные особы.

Наконец, Кристина повернулась к Шарлотте, которая, естественно, уже стояла.

— И, возможно, ты помнишь мисс Эллисон, которая помогала папе разбирать бумаги несколько лет тому назад.

— Конечно. — Огасте не хотелось вспоминать ни то время, ни что-либо с ним связанное. — Добрый вечер, мисс Эллисон, — по голосу чувствовалось ее недовольство присутствием Шарлотты в их компании.

— Добрый вечер, леди Огаста. — Внезапно чувство вины Шарлотты развеялось как дым, и теперь она смотрела на миссис Балантайн так же холодно, как та, по ее представлениям, могла смотреть на дебютантку, которая не знала своего места.

На высоких скулах генерала затеплился румянец.

— Добрый вечер, мисс Эллисон. — Что-то попало ему в горло, и он закашлялся. — Как приятно видеть вас вновь. Я думал о вас на днях… — он замолчал. — Одно… э… событие напомнило мне о вас.

— Я часто вспоминала о вас. — Шарлотта хотела прийти к нему на помощь, но сказала правду. Любое военное событие, о котором она читала в газете, так или иначе ассоциировалось у нее с ним.

Брови Кристины приподнялись, демонстрируя ее удивление.

— Это же надо! Я представить себе не могла, что мы так вам запомнились, мисс Эллисон… или, возможно, сказанное вами относится только к папе?

Шарлотте хотелось ударить ее.

— Обстоятельства нашей встречи оказались слишком необычными для меня, чтобы я смогла их забыть, — ответила она, выстрелив ледяным взглядом в глаза Кристины. Увидела, как та побледнела, вспомнив давние убийства. — И, разумеется, ознакомившись с мемуарами генерала, я могу только восторгаться им. Я нисколько не сомневаюсь, что вы, зная его гораздо лучше меня, придерживаетесь того же мнения.

Лицо Кристины напряглось.

— Естественно… но при этом он мой отец. Это совершенно другое… мисс Эллисон.

Красноты на лице Балантайна добавилось; он, похоже, не знал, что сказать.

— Ты никогда не читала военных бумаг своего отца, моя дорогая, — пришел им на помощь Алан Росс. — Любовь дочери, конечно же, отличается от уважения человека, не являющегося членом семьи.

Румянец сошел со щек Балантайна, и он быстро отвернулся, резко сказав:

— Конечно, отличается. Я не понимаю, что ты имела в виду, Кристина. Мисс Эллисон лишь проявила учтивость. — Произнося эти слова, он смотрел не на Шарлотту, а на Джорджа.

Эмили заговорила с Кристиной, оставив Шарлотту беседовать о пустяках с Аланом Россом и леди Огастой. Она ощутила безмерное облегчение, когда объявили, что обед подан.

Стол ломился, и Шарлотта обратила внимание, как Эмили оглядывает его, прикидывая, что почем, и подводя итог. Сестра прекрасно знала, сколько стоят хрусталь, серебро, скатерти и салфетки, и могла точно определить, в какие деньги обходится кухарка. После того как они расселись, Шарлотта несколько раз поймала ее взгляд и по легкому изгибу бровей поняла, что Кристина, по мнению Эмили, сорит деньгами.

Подали первое блюдо, и разговор пошел о пустяках, не мешающий утолению голода и позволяющий показать сопричастность к светской жизни. Шарлотта в нем не участвовала: попросту не знала никого из тех, о ком заходила речь, и не могла прокомментировать перспективы того или иного намечающегося брачного союза, потенциальные участники которого могли зажить или душа в душу, или как кошка с собакой.

Ее взгляд то и дело смещался к генералу Балантайну — единственному, кроме нее, человеку за столом, который тоже не принимал участия в общем разговоре. То ли он не мог внести свою лепту, то ли разговор этот не вызывал у него ни малейшего интереса. Ей стало немного не по себе, когда она заметила, что и он наблюдает за ней, хотя Кристина очень уж оживленно болтала, притягивая к себе все взгляды.

После особенно громкого взрыва смеха, вызванного очередной тирадой Кристины, та вдруг осознала, что двое из сидящих за столом не оценивают по достоинству ее остроумие. Она повернулась к Шарлотте, скорчив гримасу.

— Ох, приношу свои глубокие извинения, мисс Эллисон. Конечно же, я забыла, что вы не можете знать мисс Фэргуд или внука герцога. Мне так неудобно. Вы, должно быть, чувствовали себя всеми забытой. Пожалуйста, простите меня!

Она не смогла бы найти лучшего способа подчеркнуть, что за этим столом Шарлотта — лишняя. Разговор совершенно не интересовал Шарлотту, и не было у нее никакого желания принимать в нем участие, но теперь она почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она продолжала молчать, потому что нагрубила бы, если б открыла рот, и позволила Кристине одержать еще одну победу.

— Я тоже не знаю мисс Фэргуд. — Балантайн поднял стакан. — Впрочем, не могу сказать, что огорчаюсь по этому поводу. И мне совершенно безразлично, как и мисс Эллисон, на ком следует жениться внуку герцога. Однако, — он повернулся к Шарлотте, — недавно я обнаружил у себя письма солдата, который участвовал в Пиренейской войне.[18]Я думаю, вы найдете их интересными и очень ободряющими, если обратить внимание на достигнутый с той поры прогресс. Я помню, как вы восхищались работой мисс Найтингейл по организации ухода за ранеными в Крымской войне.