— Не догадывался, что вы физик.

— Жизнь полна сюрпризов, правда? Так у вас есть время потолковать об операции «Скрипка»?

— Как раз иду на совещание.

— На инструктаж в шесть тридцать?

Рой с трудом сдержался. Есть что-нибудь, чего не знает маленький говнюк?

— Да. Полагаю, повестка известна вам лучше, чем мне.

Проигнорировав шпильку, Спинелла спросил:

— Речь пойдет об Ивене Присе? Основном подозреваемом?

Грейс открыл рот не сразу. Голова пошла кругом. Откуда он узнал? От кого?

Впрочем, понятно, имя могло просочиться из десятков источников, начиная с тюрьмы Форд. В данный момент ничего не выиграешь, если начнешь допытываться.

— Пока у нас нет основного подозреваемого, — сообщил он репортеру, усиленно работая мозгами, стараясь придумать, как лучше использовать Спинеллу в ходе расследования. И сказал, потянув время: — Ивена Приса необходимо опросить, чтобы исключить из списка фигурантов.

— И снова запереть в Форде? Вы наверняка удивляетесь, зачем кому-то бежать за три недели до окончания срока, правда?

Грейс вновь старательно подумал перед ответом. Над этим вопросом он сам усиленно размышляет. Пробует поставить себя на место Приса. Это непросто, поскольку мышление рецидивиста уникально приспособлено к конкретным обстоятельствам. Но только полный идиот сбежит за три недели до освобождения — если на то нет весьма основательной причины. Одна из них — ревность. Другая — открывшаяся финансовая возможность.

Может быть и третья, которая заключается в том, что Прис очутился не в то время не в том месте? Ехал в фургоне по Брайтону, когда должен был работать на стройке в Арунделе?

— Вознаграждение в сто тысяч долларов, — сказал Спинелла, — наверняка поможет найти водителя фургона. Думаю, уже звонят в дежурную часть.

На самом деле звонков примечательно мало, что удивляет. Обычно на вознаграждение как мухи слетаются сумасшедшие и ловцы удачи. Сейчас как раз есть возможность расширить огласку и посильнее надавить на каждого, кому известно местонахождение Приса.

— Да, — соврал Грейс, — нас радует общественная реакция, и уже проверяются многие ниточки, которые мы получили благодаря крупному вознаграждению.

— Можно вас процитировать?

— Можно.

Грейс завершил разговор и вошел в ОШ-1. Как всегда при серьезном расследовании, какой-то шутник прилепил на дверь смешную картинку, обыгрывая название операции. Сегодня особенно удачно — рисованный человечек в широкополой шляпе, в макинтоше, вывернутом наизнанку, с гигантской сигарой в зубах и футляром для скрипки в руке.

В Суссекс-Хаус два оперативных штаба — № 1 и 2, — где находится нервный центр уголовных расследований. Несмотря на высокие, недоступные взгляду матовые окна, ОШ-1 наполнен воздухом, светом, заряжен положительной энергией. Это любимое место суперинтендента во всем здании. Если в других кабинетах ему не хватает беспорядочного гомона полицейского участка, в котором он вырос, то здесь себя чувствуешь как в трансформаторной будке. L-образный зал разделен на три отсека, в каждом из которых помещается длинный скругленный стол на восемь человек и несколько больших белых досок. На одной с надписью «Операция „Скрипка“» висит схема расположения автомобилей, участвовавших в ДТП, представленная раньше инспектором дорожной полиции Доджем. На другой начинает вырисовываться семейное древо Тони Ревира, включая ближайших родственников его подружки. На третьей список фамилий и контактных телефонов основных свидетелей.

Атмосфера полной сосредоточенности нарушается лишь постоянным писком телефонов, на которые члены разросшейся команды поспешно отвечают.

Грейс увидел говорившего по телефону Нормана Поттинга. Они так и не связались после двух неудачных попыток сержанта дозвониться в машину. Рой сел, положил перед собой бумаги и, когда Поттинг закончил беседу, сказал, повысив голос, чтобы привлечь всеобщее внимание:

— Так!.. Восемнадцать тридцать, суббота, двадцать четвертое апреля. Пятое совещание по операции «Скрипка» — расследованию смерти Тони Ревира. — Взглянул на ответственную за место происшествия. — Трейси, вы продвинулись, как я понимаю?

Неожиданно грянула популярная танцевальная музыка. Смущенный констебль Алек Дэвис быстро заглушил мобильник.

— Да, шеф, — кивнул Трейси Стокер. — В компании «Форд» положительно идентифицирован тип фургона по серийному номеру бокового зеркала. Эти номера присвоены модели 06, которая, как нам известно, участвовала в столкновении. Поэтому, с учетом времени и места, где обнаружена оправа зеркала, можно с определенной уверенностью утверждать, что оно принадлежит подозреваемому «форду-транзит». — Она указала на белую доску. — Транспортное средство номер один на схеме.

— Известно, сколько в том году выпущено таких фургонов? — спросила Эмма Джейн Бутвуд.

— Да, — кивнула Трейси Стокер. — В две тысячи шестом году в Соединенном Королевстве продано пятьдесят семь тысяч четыреста тридцать четыре фургона «форд-транзит». Девяносто три процента белые, значит, нашему описанию отвечают сорок три тысячи четыреста тридцать. — Она сухо усмехнулась.

Сержант Пол Тимбер предложил:

— Может быть, среди прочего стоит связаться с ремонтными мастерскими, не приводил ли кто-нибудь «транзит» с отбитым боковым зеркалом.

Грейс кивнул, сделал пометку.

— Да, я тоже об этом подумал. Хотя надо быть полным кретином, чтобы сразу после такого инцидента отдавать машину в ремонт. Скорее всего, она где-нибудь спрятана.

— Ивен Прис не самая светлая голова, — заметил Гленн Брэнсон. — По-моему, это надо учитывать, босс.

— Я дам поручение выездной следственной бригаде. Возможно, подключим пару добровольцев. — Грейс обратился к Поттингу: — Норман, доложишь нам новости из тюрьмы Форд?

Поттинг кивнул.

— Обязательно, шеф, — пробурчал он со свойственным ему деревенским говором. Если бы Поттинг жил в другую эпоху, он был бы, по мнению Грейса, несговорчивым и дотошным блюстителем порядка в какой-нибудь далекой сельской местности.

Поттинг заговорил медленно и методично, частично по памяти, частично заглядывая в блокнот и щурясь на собственные каракули.

— Я беседовал со старшим офицером Лизой Сеттерингтон, которую ты уже упоминал.

Грейс кивнул.

— Она подтвердила, что Прис был примерным заключенным, вроде как решил исправиться.

Сержанта перебили смешки тех, кто имел раньше дело с упомянутой личностью.

— Ну и что, что примерный? — саркастически переспросила Белла Мой. — Почему тогда ехал в белом фургоне за двадцать пять миль от того места, где должен был быть в среду утром?

— Вот именно, — согласился Поттинг.

— Вдобавок примерные заключенные из тюрьмы не сбегают, — едко добавила она.