Дикстер моргнул, постаравшись сохранить учтивое выражение на лице.

– Не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь говорили на эту тему.

– Говори же, Джон Дикстер. Не хочешь же ты заставить меня поверить в то, что вы на Вэнджелисе наедине все время предавались воспоминаниям.

Командующий опустил руку на кровать и стал бесцельно водить пальцами по простыне рядом с привязанной рукой генерала.

– Боюсь, все так и было, Дерек, – любезно улыбнулся Дикстер. – У нас было о чем поговорить. Ведь мы так долго не виделись...

Он умолк, погрузившись в воспоминания.

– Мы допросили твоего адьютанта, – продолжал Командующий, словно не слыша. – Как зовут этого сержанта? Беннетт?

Голова у Дикстера дернулась.

– Беннетт ничего не знает! Отпусти его. Тебе нужен я!

– И до тебя дойдет очередь, Джон Дикстер. – Саган передвинул руку с простыни к привязанной руке генерала. Его горячие пальцы скользнули по холодной коже.

Непроизвольно содрогнувшись, Дикстер скрипнул зубами.

– Но не сейчас. Еще не время. Командующий раскрыл правую ладонь. Смятый, с пятнами крови платок медленно разворачивался при ослепительном свете, словно лепестки цветка. Дикстер, застигнутый врасплох, смотрел на него, слишком поздно сообразив, что по его лицу видно, что он узнает эту вещь.

– Кажется, Мейгри забыла его, – сказал Саган. – Я верну ей этот платок... при первой возможности.

– Нет необходимости, – ровно произнес Дикстер. – Это не ее платок. Он мой.

– Тем больше у нее причин бережно хранить его. Командующий сжал пальцы, смяв платок.

«Вот место, где льются слезы... Распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть». Дикстер вдруг понял, какая его ждет судьба, какая роль отведена для него. Он медленно покачал головой.

– Мейгри – солдат. Она и раньше видела, как умирают.

– Но не те, кого она любит. – Командующий наклонился пониже. – А тебе, Джон Дикстер, предстоит долго умирать. Очень долго.

Сейчас Дикстер полностью владел собой. Он спокойно поднял взгляд.

– Возможно, ей будет легче смотреть, как человек, которого она любит, умирает с честью, нежели наблюдать за тем, как тот, кого она любит, живет в бесчестии.

Удар достиг цели, хотя Дикстер понял это лишь по сверкнувшему взгляду Сагана, выражение лица которого не изменилось.

– Так ты отказываешься сотрудничать, Джон Дикстер?

– А ты ждал чего-то другого, Дерек?

Дикстер устал; у него болела голова, ему хотелось поскорее закончить этот разговор.

– Я хочу сказать тебе кое-что напоследок. Я знаю, куда направилась леди Мейгри, каковы ее намерения. Но на Ласкаре ее ждет враг, о котором она ничего не знает. Противник, с которым она столкнется на этой планете, ей не по силам. Интересно, понимает ли она...

Командующий умолк, обратившись мыслями внутрь себя, словно прислушиваясь к какому-то далекому голосу. Очевидно, он его не услышал, поскольку тут же вернулся к Дикстеру.

– Все, что ты сообщишь мне о том, что ей известно, о ее намерениях, может помочь мне спасти ее...

– Спасти ее! Ты почти такой же смешной, как твои клоуны, Саган. Благодарю за дополнительные музыкальные сведения. – Откинув голову на подушку, Дикстер закрыл глаза. – Надеюсь, ты закроешь за собой дверь.

Командующий остался стоять возле него. Дикстер почти физически ощущал на себе взгляд темных глаз, как Саган пытается заглянуть в его душу. Мысленное сдирание кожи причиняет почти такую же боль, как и физическое. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать.

Потом Саган отошел. Дикстер услышал шуршание одежд, удар ладони по кнопкам, звук открывающейся двери.

Шелк снова зашелестел: Саган повернулся.

– Я назову тебе одно имя. Уверен, ты его вспомнишь: Абдиэль.

Он вышел. Загрохотали башмаки охранника, вернувшегося к своим обязанностям. Дверь закрылась.

Открыв глаза, Джон Дикстер уставился в потолок.

«Он лжет! – в отчаянии говорил он себе. – Это лишь уловка, чтобы заставить меня говорить. Абдиэль мертв...»

Дикстер напряг руки. Металлические оковы врезались в его запястья, и на стерильных простынях заалели капли крови.

Доктор Гиск и Командующий наблюдали за его мучениями через стекло, прозрачное с одной стороны.

– Сделать еще один укол, милорд? На этот раз, пожалуй, мы добьемся большего.

– Нет, не надо, – сказал Саган, отвернувшись и вспоминая еще один отрывок из партии барона Скарпия. – «Morde il veleno».

– Что это значит, милорд?

– Мой яд действует.

«...есть путь в преисподнюю, даже из ворот рая».

Джон Баньян. Путь пилигрима.

– Повторяю, Таск, Дикстер жив! Командующий держит его заложником на «Непокорном».

– Зачем ему заложник? – раздраженно спросил Таск, которому не понравился высокомерный тон Линка.

Откинувшись на стуле, Линк положил ноги на стол и развел руками.

– Ты меня понял! – сказал он, глядя на Дайена и подмигивая.

Дайен с трудом поднялся на ноги.

– Что, если...

– Забудь об этом, малыш. Напрочь! – воскликнул Таск, резко подавшись в сторону Линка. – Какого черта ты говоришь об этом при нем?

– Он имеет право знать, – ответил Линк, складывая ладони на груди и сплетая пальцы.

– Вот это да! Смотрите, кто пришел! – с ухмылкой добавил он. В проеме стояла Нола. – Мы сегодня неплохо выглядим.

– Заткнись, Линк, – откликнулась она.

– Как плечо? – спросил Таск.

– Побаливает. Дайен, там, внизу, какой-то тип говорит, что у него для тебя сообщение.

– Для меня? – Дайен сдвинул брови.

– Для Командующего, – сказал Таск, поднимаясь. – Пошли, Линк. Займемся...

– Пусть его приведут сюда, – приказал Дайен. – Малыш, я...

– Прошу привести его сюда.

Пожав плечами, Нола исчезла. Таск нахмурился, но промолчал. Он подошел к щели в стене, заменявшей окно.

Наемники вернулись в каменную крепость на Вэнджелисе. Кое-кто был против того, чтобы сюда возвращаться. Когда-то здесь бывал и Саган. Он прекрасно знал, где находится эта крепость, знал, как она укреплена. Но именно ее положение и стало решающим аргументом. Построенная на утесе, торчавшем посреди ровной пустынной местности, крепость позволяла беспрепятственно обозревать окрестности на много километров вокруг. Мышь не проскочила бы незамеченной по бесплодной каменистой равнине, раскинувшейся под кобальтово-синим небом.