– Твоя беззащитность – самая горячая вещь в мире. – Он нежно кусает мочку уха, и я открываю глаза, видя, что он все еще смотрит на нас в зеркало.

Конечно, он воспользовался моей слабостью. Почему бы ему это не сделать? Это дарит ему ощущение силы в наших взаимоотношениях.

Колени подгибаются, когда он касается меня еще быстрее и глубже, а затем раздается скрип двери и шаги по лестнице.

– Маркс! – вскрикиваю я, разворачиваясь и толкая Пенна. Смотрю беспомощно налево и направо, пока глаза не останавливаются на двери в душевую. Пихаю его и закрываю за ним дверь в тот момент, когда открывается дверь в студию и входит папа.

Черт. Черт. Черт.

Я попалась. Натягиваю ниже футболку, пытаясь скрыть заметные следы возбуждения на шортах. Тело дрожит от надвигающегося оргазма.

– Все нормально? – хмурится отец. – Пошел за стаканом воды и услышал разговор.

– Я одна!

Слишком неправдоподобно.

Я откидываю волосы, прочищая горло:

– Совсем одна, как ты видишь.

Улыбка настолько натянутая, что может лопнуть кожа. Папа указывает подбородком на дверь душевой.

Нет, пожалуйста, нет.

– Открой дверь, Дарья.

– Папа…

– Быстро.

Я иду к душевой и открываю ее. Он все еще у двери, но хорошо видит большую часть комнаты.

– Отодвинь штору.

– Ты серьезно?

– Не задерживай меня. Все это смешно, пока в доме не появился парень, который хочет залезть в трусы к моей маленькой девочке.

Я знаю, что он шутит, но на сердце радость, что все-таки он переживает. Подбадривая себя, я делаю глубокий вдох, зная, что он увидит Пенна. Я сдвигаю штору и отхожу. Но Пенна там нет. Я кусаю нижнюю губу, скрывая удивление, а потом поворачиваюсь к папе.

– Прости, моя маленькая принцесса, – хихикает он. – Ну и раз уж мы заговорили… Держись подальше от парней.

– Хорошо.

– Я имею в виду всегда.

– Все, иди, пап.

– Иди спать. Папочка любит тебя.

Как только он закрывает дверь, я заглядываю в душевую, осматривая ее с удивлением. В ней нет окон, куда делся Пенн?

– Я внизу, ужасный монстр, – слышу смех.

Он, полностью одетый, лежит на дне ванны и улыбается такой улыбкой, что может разверзнуть небеса.

– Двигайся, – говорю я и толкаю его.

Мы лежим, он обнимает меня, пока мы не засыпаем. Нет никаких разговоров, касаний и поцелуев. Только мы вдвоем делаем что-то неправильное, но чертовски приятное.

В половине пятого у него сработал будильник, и мы оба пошли в комнаты. Когда до них добрались, он тихо закрыл дверь, без хлопка.

Я улыбаюсь.

Маленькая победа.

Дарья

На следующий день я помогала маме на кухне. Она достала овощную запеканку из духовки, пока я нарезала помидоры для салата.

– Кажется, что здесь слишком много овощей и очень мало мяса. Так, Скалли? – Папа зашел на кухню и быстро поцеловал меня в лоб, а затем Мел в губы. Бейли освобождена от помощи на сегодня из-за предстоящего экзамена, кроме того, изнурительное расписание в балетной школе очень утомляет ее.

– Чертовски верно, сэр. – Пенн прошел в дом позади него, все еще в футбольной экипировке. Я проверила время на дедушкиных настенных часах: семь сорок пять. Что-то задержало его в Сан-Диего на целый час после тренировки. Или кто-то. Адди, вероятно.

Не ревнуй. У тебя нет на это права.

– Детка, нам надо поговорить о домашнем обучении Бейли и еще кое о чем. – Мелоди поцеловала папу в губы. Слишком много поцелуев на сегодня, чтобы сохранить здоровый аппетит.

Стойте, что? Бейли уходит из школы?

Бросаю взгляд на Мелоди.

– Ой, ничего особенного, – она отмахивается, сталкиваясь с моим суровым выражением лица. – Мы просто хотим немного облегчить жизнь Бейлс. У нее и так по шесть занятий в балетной школе на неделе.

Итак, я была права. Мелоди хотела отправить Бейли и Вию в Лондон вместе. Бьюсь об заклад, что она опустошена из-за одержимости Бейли остаться в Тодос-Сантосе.

– У меня есть время, чтобы быстренько принять душ? Не успел принять в школе, – спросил Пенн.

Я усмехнулась про себя, не отрываясь от томатов. Мама очень строго относится к совместному ужину и никогда просто так не задерживает его без уважительной причины, мы и так опоздали на сорок пять минут. Тусовки с мамашей твоего ребенка, если тебе интересно, Пенн, не входят в этот список. Мел и так сдвинула ужин, чтобы подстроиться под расписание тренировок Пенна. И она не будет больше откладывать.

– Конечно, – пропищала Мел, – Бейли все равно еще не закончила с домашним заданием.

Я стою с открытым ртом, стараясь не огрызнуться на нее. Она никогда не позволяла мне ничего подобного.

Я резко бросаю овощи в салатницу.

– Вот, – рычу я. – Я собираюсь посмотреть «Настоящих хозяек Далласа», пока мы не сели есть.

– Или ты можешь остаться со мной, и мы полистаем каталог Шанель, – предложила Мелоди, открывая бутылку белого вина.

– Нет, спасибо, – язвительно произношу я.

– Эй, а может, тогда мы…

– Нет! – изображаю подобие улыбки на губах и хлопаю ресницами. – Пожалуйста, не смущай нас обеих своими предложениями. Даже если ты предложила бы шопинг в Милане, мой ответ будет нет.

Двадцать минут спустя мы ужинаем. Обстановка накалена. Радостное возбуждение Бейли насчет балетной школы заразно. Девочка слишком идеальна на фоне моего огромного мешка с недостатками.

– Кстати, на следующей неделе мне снимают брекеты! – объявляет она, и Пенн первым поздравляет ее через стол. Я говорю, что рада за нее, потому что я действительно радуюсь, а потом она произносит: – Отлично, да? Как раз перед Нью-Йорком.

– Нью-Йорком? – Я смущенно потираю нос.

– Мама берет меня с собой в Нью-Йорк!

Вилка падает у меня из рук на тарелку. Комната погружается в абсолютную тишину. Мне надо что-то сказать. Что-то радостное. И я хочу – ведь я люблю Бейли, хочу, но не могу. И это ведь не Халк внутри меня. Мелоди права – это я.

– Это подарок на день рождения. Это… это была моя идея, – она заикается. – Я… ммм. Я хотела на неделю, но мама согласилась всего на четыре дня.