Вопрос: Вы знали Марию Коровину и Веру Островских?

Ответ: Да, часто встречал обеих в компании Андрея. Я был также в курсе того, что Коровина Андрею нравилась. Даже подумывал, что придется искать другую квартиру, потому что он не раз говорил, что хочет жить вместе с ней.

Вопрос: Почему в таком случае вы не думали о возвращении к своим родителям?"

При этом вопросе Керояна Катя насторожилась. Оперуполномоченный явно знал про этого херувима на «БМВ» что-то такое... «Ну да, — подумала Катя, — они же из одного городка, а тут все друг о друге что-то знают или догадываются, только не посвящают в свои догадки чужаков».

«Ответ Новосельского: Мои родители не имеют к этому делу никакого отношения. Я не буду отвечать на подобные вопросы».

На этом все заканчивалось. Катя отложила документ. Да, где скрывается истина, бог ее знает. В разговоре с «корреспонденткой» Новосельский, помнится, ни о какой дружбе со Славиным не заикался, про девчонок вообще знать ничего не знал, однако все же вспомнил, что у Славина вроде бы была клетчатая рубашка-"американка". Вроде бы... Но ведь там группа крови совпала. Но группа крови — это еще тоже не истина в последней инстанции...

Последним в деле шел опрос совершенно незнакомой Кате свидетельницы Маргариты Кривцовой, 1974 года рождения, местной жительницы, работающей старшим аниматором детского клуба «Мэри Поппинс» в комплексе отдыха и развлечений «Сосновый бор». Она показывала следующее:

"В тот день, 30 апреля, мы с Машей на работе не встречались, я была выходная. Маша работала аниматором в нашем новом игровом центре для самых маленьких «Мир сказок Шарля Перро», где все общение между детьми, их воспитательницами и гувернантками идет на французском и английском языках.

С Машей мы увиделись только вечером, примерно в 21.45, в баре «Пчела», куда я пришла на дискотеку вместе со своим другом. Коровина была вместе со Славиным. В последние месяцы он был ее постоянным парнем, они даже планировали жить вместе. С ними была и Вера Островских. Да, алкоголь они в тот вечер употребляли. И Славин, как мне кажется, меньше девчонок — пару коктейлей. Он же был за рулем. Он платил за Машу и за Веру, это я видела. Вера (она быстро опьянела) говорила, помнится, что у нее в кармане пусто. Да, вспомнила: она в тот вечер была чем-то сильно огорчена, взвинчена. Даже, я бы сказала, агрессивна. Когда началась дискотека, она была уже сильно пьяная. Да, верно, после дискотеки ночью в «Пчеле» должна была состояться вечеринка ужасов по случаю наступившей Вальпургиевой ночи Но ни Маша, ни Славин, ни Вера на нее не остались Они ушли где-то после одиннадцати. Когда точно, сказать не могу, я потеряла их в толпе, мы танцевали с моим другом. На ужасы и мы не остались, я терпеть не могу подобной белиберды.

О Коровиной Маше могу сказать, что мы вместе работали, всегда находились в хороших товарищеских отношениях, но не очень близких. Да, у нее было всегда много приятелей, она была очень коммуникабельна с парнями. Среди ее знакомых могу назвать Леню Быковского из спортклуба, Гасанова Руслана, Толика Медведева, Пашу по прозвищу Швед (он, кажется, геолог или спелеолог), Мишу по кличке Карась, он тоже из спортклуба, Крымова Юрика, дружила она и с моим старшим братом Кириллом, когда он приезжал в отпуск, он подводник. С Верой она дружила еще со школы. Они обожали друг друга. Знаю, что прошлым летом ездили вместе отдыхать в Испанию. Отдых оплатила Вера, точнее, ее отец, он дал денег на поездку.

Маша училась на заочном отделении экономического факультета торгово-коммерческого института. Оплачивала учебу сама. Думаю, после окончания вуза ее ждала бы у нас в комплексе очень хорошая карьера, потому что Вера сделала бы для нее все через отца. У Маши были сложные отношения с матерью, та не одобряла ее частые связи с парнями.

У Веры, хотя она никогда прямо со мной об этом не говорила, тоже было не все хорошо дома. По-моему, ее очень угнетало то, что ее отец вторично женился.

Да, еще вспомнила: мы с моим другом тогда удивились, что в баре вместе с ними не было Тошки Новосельского. Они со Славиным друзья. Он вообще мальчик не промах и очень себе на уме. Как мне кажется, в последнее время он интересовался Верой, хотя видеть их вместе было чудно, смех прямо разбирал.

О том, чтобы посетить в ту ночь Съяны, при мне у них речь не шла. Но мы сидели за разными столиками, а когда началась дискотека, я вообще потеряла их из вида в толпе. Но даже сама мысль, чтобы идти ночью в заброшенные каменоломни, кажется мне дикой. О них разное в городе болтают. Никто из моих друзей такого себе и представить не мог".

Катя прочла последнее слово и посмотрела на обороте протокола на дату: Маргариту Кривцову Кероян допрашивал вечером 7 мая. Видимо, это и был один из его «пчелиных» источников информации. Другие, даже если и были, на протокол не легли.

Она закрыла дело. Слова, слова. И снова одни смутные обрывки. Стройной картины произошедшего в ночь с 30-го на 1-е по-прежнему не складывалось. И все же Никита для чего-то хотел, чтобы она всю эту путаницу прочла. Что-то произошло за эти дни. А она прошляпила. Что?

Колосов вернулся в Спас-Испольск на следующий же день, как только немного улеглись хлопоты с этапируемым в Матросскую тишину подозреваемым в тройном убийстве азербайджанцем. Этим делом плотно занялся МУР, у Колосова слегка отлегло от сердца, и теперь он мог выкроить для себя необходимую как воздух паузу, чтобы заняться спас-испольскими ЧП. Вечером он побывал на докладе у руководства, а после отчета на ковре ему позвонил Лизунов и сказал, что обещанная встреча с Олегом Островских состоится завтра в 10.00.

— Он сказал: непременно приедет. — Голос Лизунова был усталым. — Наверное, думает, что у нас появились новости насчет его дочери... Да, такие дела... А кинолог твой работает. Человека в помощь я ему дал.

— Обухов все еще у вас? — ревниво осведомился Никита.

— Угу. Кое с кем из персонала «Соснового бора» действительно встречался. Боюсь, наворотит тут у нас дел, потом людям в глаза стыдно смотреть будет. А что я могу? Он же мне не подчиняется.

Никита уловил в тоне Пылесоса едкое раздражение, но развивать эту тему и хаять методы работы коллег из параллельной структуры не стал. Исключительно из врожденного благородства.

Рано утром по холодку он выехал в Спас-Испольск. Торопился, чтобы успеть в отдел к десяти, гнал машину. Встретиться с хозяином «Соснового бора» ему очень хотелось. Любопытно было, что это за человек. И не только любопытно. Он прикидывал возможные варианты отношений, которые вполне могли связывать Островских, Баюнова и Клыкова. Но невольно мысли его вновь и вновь возвращались к увиденному под мостом: развороченному кустарнику, той берлоге в земле и неизвестному следу, по которому так упорно вела их собака. «Там спелеологи работают, — подумал он. — Интересно их спросить, что они думают насчет этого».

Приехав в отдел, он направился в кабинет Лизунова через дежурную часть, минуя приемную.