Должно быть, лицо у меня в тот момент было таким же, как у Нади полчаса назад, поскольку разум наотрез отказался воспринимать услышанное. Нет, нет, не может быть. Я просто выдаю желаемое за действительное!

— Ты… ты с ума сошел. — Голос прорезался не с первой попытки и звучал невнятно. — Ты не можешь этого хотеть, ведь…

— Если бы не твое похищение, я, возможно, еще продолжал бы колебаться, — возразил он. В отличие от меня архивампир говорил уверенно и твердо. — Но всю последнюю неделю, когда… меня преследовал страх, что ты погибнешь, я понял, что не могу тебя потерять. Ты настолько мне дорога, что я пойду на все, чтобы защитить тебя.

— Подожди, — выдавила я, обращаясь не столько к Адриану, сколько к самой себе, потому что поток мыслей в моей голове тек так стремительно, что я за ним просто не успевала. — Нет, это невозможно. Ну ладно, демон с тем, что я Этари, но ведь тогда в Ленстере это я тебя отравила и сбежала с бумагами! Ты же ненавидел меня, а после моего письма не мог на меня не злиться! Что изменилось?!

Что-то в моих словах задело его, Адриан внезапно отступил назад и прошелся по комнате. Его движения были резкими и порывистыми, а серые глаза метали молнии.

— Что изменилось? — раздраженно переспросил он. — Знаешь, я долгое время сам задавался этим вопросом. До твоего письма все было прекрасно — у меня была своя уже давно сложившаяся система ценностей, и в ней все было понятным и привычным. По пути в Лорен ты спрашивала, почему я так спокоен и не пытаюсь снова обвинить тебя во всех грехах — но ты не видела меня в тот момент, когда я прочел твое письмо! Я был в бешенстве, — честно признался он. — От меня все дворцовые несколько дней подряд шарахались, они думали, что я начну убивать тех, кто не вовремя попадется мне под руку!

— Я знаю, — тихо сказала я, вспомнив наш разговор с Оттилией перед отъездом. — Поэтому я и написала тебе, а не сказала лично.

Адриан в тот момент перестал вышагивать, остановился и посмотрел на меня.

— Только вот злился я не на тебя, — сказал он более спокойным тоном, и я вопросительно нахмурилась. — А на себя, потому что осознал: я не могу начать снова тебя ненавидеть. Не могу даже думать о том, чтобы причинить тебе боль. Я пытался… убедить самого себя, что ты враг, лгунья, пытался бороться с чувствами, но не смог. Тогда я решил найти тебя и понять, кто ты на самом деле, и увидел, что ты все та же девушка, с которой я познакомился два года назад в Госфорде. И понял, что, как бы ни пытался убедить себя в обратном, суть от этого не изменится. — Он улыбнулся, подошел ближе и добавил уже совершенно серьезно: — Я люблю тебя, Корделия. Влюбился, кажется, в тот самый момент, когда увидел во время нашего путешествия в Трим, когда ты с мечтательным видом стояла под деревом и грелась на солнце.

Я слегка покраснела, сразу вспомнив тот весенний день, а затем растерянно покачала головой, не находя слов. Любые умные мысли просто вылетели, и мне понадобилось время, чтобы не просто что-то сказать, но хотя бы сформулировать про себя. Неужели это все происходит на самом деле? Я не сплю и у меня нет галлюцинаций? Ведь так не бывает, не бывает!

— Но послушай меня, — наконец выдохнула я, обретя спасительную почву под ногами, когда вспомнила о доводах рассудка. — Ты не можешь взять и жениться на мне! Адриан, я незаконнорожденная, и к тому же изгнанница! А еще…

— А еще терпеть не можешь дворцовый этикет, фрейлин и балы, — охотно продолжил он, нисколько не удивленный. — А еще ты полукровка и, следовательно, не можешь стать вампиршей. Я ничего не забыл?

— А еще я Этари, — пробормотала я, чувствуя, что у меня подгибаются колени. Откуда он, во имя всех богов, узнал?!

— Вам с Оттилией стоит использовать полог тишины, если вы хотите посекретничать, — фыркнул Адриан, без труда догадавшись о моих мыслях.

— Но мы же использовали!

— Да, на пороге комнаты, а сами пошли болтать на балкон! — возразил он. — А мой балкон был прямо под вашим, так что я узнал много нового.

Я закрыла лицо руками, мечтая провалиться сквозь землю и больше никогда не попадаться Адриану на глаза. А Оттилия меня как раз тогда расспрашивала, не хочу ли я замуж, и еще мы обсуждали, что может чувствовать ко мне Адриан… Ну за что мне это?!

— В таком случае ты знаешь, почему брак со мной будет не самым удачным решением, — наконец выговорила я и открыла глаза. — Адриан, тебе же прекрасно известно, что среди соседей ты слывешь правителем хладнокровным и не поддающимся эмоциям! А где здесь можно увидеть рациональность?

— Как раз наоборот, — возразил он и приблизился вплотную ко мне. — Ну подумай сама — будь ты до сих пор принцессой Валенсии, Дарий мог бы воспользоваться своим положением будущего родственника и стребовать с Вереантера какое-нибудь неудобное для меня соглашение вроде пакта о ненападении. И на кой демон оно Вереантеру? А брак с девушкой, не имеющей никаких корыстных родственников, очень даже выгоден. Вдобавок ты не любишь увеселительные мероприятия, а значит, не будешь разбазаривать вереантерскую казну на многочисленные праздники…

Против воли я засмеялась. Ну, если рассматривать ситуацию с такой точки зрения…

— И остальное тоже не имеет значения, — продолжил Адриан и привлек меня к себе. — Не будет никаких фрейлин и занятий благотворительностью, а с балов будем сбегать вместе, как только закончится официальная часть. Впрочем, если ты окажешь мне честь и потанцуешь со мной, я не буду возражать. И мне наплевать на твое происхождение и на то, что ты не станешь вампиршей, а от всех ненавистников Этари защищать тебя буду я.

— А как же твои подданные? — использовала я последний остававшийся у меня аргумент. — Как они отнесутся к твоему выбору?

— Начнем с того, что я воспользуюсь привилегией высших вампиров самостоятельно решать, на ком жениться, — пожал плечами он. — И сама подумай, кто из них сможет возразить?

Я почувствовала, как мне становится легче, и напряжение медленно уходит, как если бы с меня сняли колодки, в которых я провела очень много времени, а теперь ко мне медленно возвращалась способность двигаться. Значит… все в порядке? У нас двоих все же может быть какое-то будущее?

— Последняя неделя выдалась тяжелой, — сообщил тем временем Адриан, наблюдавший за выражением моего лица. — И, боюсь, у меня при себе нет кольца, чтобы все сделать согласно традициям, но я повторю свой вопрос: ты станешь моей женой?

Окончательно отбросив любые сомнения, я просияла в ответ счастливой улыбкой. Как там Оттилия говорила — как всякая влюбленная девушка, я должна хотеть…

— Стану! — уверенно ответила я. — Демон с ним, с кольцом.

И сама приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Полночи я проворочалась с боку на бок, будучи не в силах успокоиться и заснуть. Пару раз я вскакивала с кровати и в волнении кружила по темной комнате, поскольку счастье, которое я испытывала в тот момент, было таким всепоглощающим, что ни о каком сне не могло быть и речи. Неужели это и в самом деле произошло? То, что казалось совершенно невозможным и лежало в области несбыточных мечт и желаний?