Поначалу миссис Педвин была шокирована увиденным и собралась даже покинуть Зал славы, чтобы опротестовать столь вопиющую несправедливость и попрание человеческих прав. Но Ральф и спортивный координатор стояли и разговаривали как ни в чем не бывало. Улыбчивая молоденькая девушка с ближневосточным акцентом поднесла ей стакан апельсинового сока. Другая предложила фарфоровое блюдце с ломтиками арбуза. И Глория решила, что быстро здесь освоится. Прикованные официанты ловко сновали по круглому залу, обслуживая гостей, и даже не путались в чужих цепях, проявляя завидное проворство. Женщина вскоре поняла, что таким весьма затейливым способом весь персонал удерживался под контролем и никто не разбредался.

Это не так, убеждала она себя. Официанты работали бы гораздо эффективнее, если бы сохраняли естественную подвижность. Если бы им дали свободу передвижений, а не привязывали, словно животных.

Но и эта непристойная мысль рассеялась, когда приятный молодой человек в смокинге предложил ей салфетку. Затем он ловко подобрал свою цепь и направился к заниженной части зала.

— Я тут быстро освоюсь, — заявил Педвин.

— Думаю, вам понравится, — ответил координатор.

Затем он кивнул Ральфу и отвесил поклон Глории:

— Мне нужно бежать, надо уладить еще кое-какие дела. Так что не скучайте. Я вернусь позже, когда придет время обсудить нашу стратегию. А пока, — он обвел зал широким жестом, — развлекайтесь.

Миссис Педвин взяла мужа за руку, и они двинулись в глубь зала. Они прошли мимо загорелой и стройной пары, которая устроилась на диванчике и громко разговаривала, и спустились по ступенькам в нижнюю часть. Там их встретил крупный мужчина свирепой наружности, который представился капитаном Кукушек. Обменявшись любезностями, они с Ральфом разговорились. По виду этот капитан походил на какого-нибудь финансового консультанта. Глория оставила их и огляделась в поисках места. Краем глаза она заметила, как к ней неторопливым шагом приблизилась ухоженная пожилая женщина.

— Дана Петерс, — представилась она насмешливо. — Президент Исторического сообщества Спрингервилля.

Миссис Педвин показалось странным, что женщина наряду с именем сообщала о своем месте жительства. Но она предположила, что это та самая местечковая спесь — называть при первой встрече почетный титул, который эта дама носила в своем родном захолустье. И она лишь наградила Дану Петерс презрительным взглядом.

— Ну-ну, — сказала Глория и развернулась. Услышав, не без удовольствия, как женщина обиженно засопела.

Затем миссис Педвин отыскала широкое, удобное кресло, села и улыбнулась, когда закованный азиат принял у нее пустой стакан.

Она чувствовала, что им с мужем здесь понравится.

Родители с самого утра куда-то ушли, и весь номер был в распоряжении Дэвида. Он лежал на родительской кровати и переключал каналы в поисках порнофильма. Половина программ, которые он надеялся увидеть, не показывали. А сегодня утром дрянной спутник, кроме «Холлмарка», «Лайфтайма» да горстки религиозных каналов, и вовсе ничего не ловил.

Вот она, роскошь курортной жизни!

Парень выключил телевизор и швырнул пульт на прикроватную тумбочку. Перекатился на кровати и выглянул в окно. Из такого положения он не мог видеть землю: лишь верхушку соседнего здания, а над ней темную громадину гор. И небо. Много неба.

Зря они сюда приехали. Дома он, скорее всего, просто играл бы в видеоигры, слушал музыку и пялился в пустоту, но почему-то это казалось более привлекательным, чем Реата. Конечно, место здесь было отличное, лучше любого, где он отдыхал прежде. Бассейн был ледяной, и Дэвид повстречал несколько ребят из Калифорнии, с которыми было гораздо веселее, чем с кретинами, жившими по соседству. Но…

Но что?

Он не мог сказать точно. Просто сосало где-то под ложечкой и росла уверенность, что ему не следует здесь находиться.

Подросток повернул голову сначала в одну сторону, потом в другую, а после перевернулся на спину, оказался на краю кровати и посмотрел через окно снизу вверх. Что бы он ни делал, с небом было что-то не так. Сначала он не поверил увиденному, решив, что такое просто невозможно. Но чем дольше Дэвид смотрел в окно, тем больше убеждался, что небо над Реатой было не таким, каким ему следовало быть. Неподвижная синева казалась нарисованной, искусственной. Небо — это воздух в постоянном движении, атмосфера, смесь газов, дующая жизнь, которая окружает Землю и делает ее единственной обитаемой планетой в Солнечной системе.

Но с небом над этим участком пустыни было что-то не так.

Дэвид сел.

Он слишком много времени провел в одиночестве.

Парень поднялся с кровати и стал бродить по номеру. Проверил мусорную корзину в поисках использованных презервативов. Порылся в отцовском портфеле в поисках чего-нибудь компрометирующего. И все гадал, чем же занимались родители. Когда они уходили, мама, как обычно, сказала: «Мы ушли, не жди нас». И отец закудахтал, как если бы это была самая остроумная из шуток и они не слышали ее тысячу раз до этого. Купальник и плавки остались в номере — значит, к бассейну они отправиться не могли. Прогулки на природе никого из них не занимали. Следовательно, они занимались чем-то здесь, в пределах комплекса. Хотя Дэвид понятия не имел, что бы это могло быть. Вряд ли они могли позволить себе фуршет с шампанским. Хотя парень не сомневался: что бы они ни делали, без выпивки это не обходилось.

Он открыл дверь и вышел из номера. Можно было бы раздобыть льда и побросаться им в ребятню, если случится кого-нибудь встретить. Или стащить чей-нибудь завтрак с тележки, если такая попадется перед дверью. Что угодно, лишь бы развеять скуку! Слева по коридору Дэвид заметил тележку, полную полотенец. Холщовая сумка в передней части была нагружена грязным бельем, а в контейнере сбоку сгрудились всевозможные шампуни, ополаскиватели, гели и лосьоны. Кто-то подкатил ее к следующей двери. Несмазанные колеса пронзительно заскрипели в утренней тишине.

Из-за тележки показалась служанка, латиноамериканка, с табличкой в руках. Конечно, не Дженнифер Лопес, но молодая и стройная — что само по себе встречалось не так уж и часто. И было в этой темноглазой красотке что-то сексуальное, чувственное, что так разнилось с неприглядной униформой, которую горничных заставляли здесь носить. Девушка улыбнулась — игриво, как показалось Дэвиду, — и он улыбнулся в ответ. Она смутилась и быстро отвела взгляд, что-то пометила у себя в табличке и взяла стопку чистого белья с тележки.

В тот момент, когда горничная скрылась за дверью, подросток вернулся в номер. Их дверь была следующей по счету, и в его сознании один за другим проносились невообразимые сценарии, едва ли осуществимые. А потом он задумался, что будет, если девушка застанет его мастурбирующим. Она явно была не из робких, и Дэвид представил, что поначалу она растеряется, но после… не исключено, что… ей станет интересно. Тогда она запрет за собой дверь…