Он оставил дверцу открытой, чтобы Лукреция Каттэр не могла вызвать лифт, и побежал по коридору. То слева, то справа через неравные промежутки попадались нумерованные серые двери с квадратными окошечками. Даркус подёргал одну, другую, но они все были заперты. Даркус догадался, что это те самые камеры, о которых говорила Новак.

Нужно было найти лестницу на первый этаж. Может, оттуда получится вылезти через окно.

За поворотом Даркус увидел белую дверь. Она оказалась не заперта. Даркус осторожно заглянул внутрь. В темноте виднелись тускло светящиеся ряды зелёных прямоугольников. Даркус нащупал на стене выключатель. Вспыхнули люминесцентные лампы. Комната была вся заставлена аквариумами, а в них копошились жуки разных видов.

– Бакстер, смотри!

Даркус мгновенно узнал чернотелок и рогача Гранта – редкую разновидность жука-оленя, с коричневым панцирем и длинными жвалами, похожего на паука в доспехах… А в середине ряда стоял круглый аквариум, где ползали жёлтые божьи коровки размером с двухпенсовую монету…

Значит, божья коровка в музее всё-таки была от Лукреции Каттэр!

Яркий свет встревожил жуков, они забегали, стараясь разглядеть, кто их побеспокоил. Рогачи Гранта с разбегу бились рогами в стекло, будто хотели добраться до Даркуса. Громадные жуки-скакуны пронзительно стрекотали и грозно щёлкали жвалами.

Даркуса оглушила какофония шипения и скрежета. Разъярённые жуки бросались на стенки аквариумов, карабкались друг на друга – так рвались до него добраться. Они были совсем не похожи на обитателей Чашечной горы – его жуки были спокойные и мирные.

Даркус шагнул вперёд, надеясь успокоить насекомых, но тут Бакстер взлетел с его плеча, всеми лапками вцепился в джемпер и стал куда-то тянуть.

Аквариум с рогачами Гранта чуть-чуть сдвинулся с места под слаженными ударами жуков, за ним и другие. Если аквариум упадёт с полки, стекло разобьётся и жуки вырвутся на волю.

Даркус вдруг заметил, что Бакстер не шипит и не изготовился к атаке – он показывает, что надо удирать.

Аквариум скакнул вперёд ещё раз.

Даркус выскочил в коридор.

В его дальнем конце раздался приглушённый стон, словно протяжный крик чайки. У Даркуса волосы встали дыбом. Но вернуться он не мог, поэтому, сделав глубокий вдох, двинулся вперёд, навстречу жуткому звуку. Хоть бы выход на лестницу попался раньше, чем он дойдёт до источника этого воя.

Но когда он подошёл ближе, что-то в груди отозвалось на скорбные интонации звука. Там плакал взрослый человек, и Даркус каждым атомом своего существа узнал его голос.

– Папа! – закричал он.

Плач затих.

– Папа?

– Даркус? – изумлённо ответили где-то впереди.

По этому голосу он тосковал шесть мучительных недель. Слышал его во сне, а теперь вот наяву, и вся душа его запылала.

– Папа! – Даркус кинулся вперёд со всех ног.

Вдруг слева отворилась дверь. Чьи-то руки схватили Даркуса, зажали ему рот и подняли в воздух. Он пытался брыкаться, но противник был сильнее. Даркуса втащили в винный погреб.

– Прекрати вырываться, мальчик! Я должен вывести тебя отсюда, пока ты сам себя не угробил.

Даркус обмяк, узнав французский акцент.

Дворецкий Жерар отпустил Даркуса.

– Нет! Я не уйду! Здесь мой папа! – Даркус отскочил в сторону. – Я…

Тут его чем-то крепко стукнули по голове. Обожгло шею, и всё вокруг закружилось.

– Прошу прощения, – донёсся, словно издалека, голос дворецкого. – Сюда идёт мадам. Нельзя, чтобы она тебя нашла.

Что-то холодное плеснуло Даркусу в лицо. Он заморгал. Голова разламывалась от боли.

– Слушай меня, мальчик! – произнёс дворецкий. – Ты должен встать. Мы находимся рядом с боковым входом в «Вершины». Это вход для прислуги.

Даркус приподнялся на локтях. Мысли у него путались.

– Беги, слышишь? Второй раз я тебе помочь не смогу.

Не дожидаясь ответа, дворецкий закрыл дверь. Даркус услышал, как поворачивается ключ в замке.

– Нет! – Встав на колени, Даркус заколотил кулаками по двери. – Нет! Папа!

Он осел на землю, держась за голову и всхлипывая:

– Папа…

Шею что-то защекотало. Всё это время Бакстер прятался у него за шиворотом, а сейчас вылез. Даркус поднёс жука к глазам.

– Бакстер, папа здесь! Я не знаю, что делать.

Бакстер тихонько боднул его рогом в щёку.

– Эй! Чш-ш-ш!

Даркус замер.

– Чш-ш-ш! Сюда! – позвал кто-то громким шёпотом.

Даркус обернулся и увидел, что из-за вазонов с красными лилиями, таких же, как у парадного входа, выглядывает Вирджиния.

– Это я! – тревожно прошептала она. – Ты цел?

Даркус кивнул. У него потеплело на душе. Никогда ещё он так не радовался, увидев друга.

– Ты нам сказал не приходить, но мы всё равно пришли, а потом я смотрю, дворецкий положил тебя на землю, как мёртвого, а после грузовик приехал с доставкой, ворота открылись, и вот… я хотела проверить, как ты…

– Я живой. Кажется. – Даркус потёр шишку на затылке.

Вирджиния подбежала к нему.

– Отлично, а теперь пошли отсюда! Ты идти-то можешь?

– Она его держит в плену… – Голос Даркуса срывался.

– Кого?

– Папу… – У Даркуса затряслись плечи. Он ничего не мог с собой поделать – горячие слёзы побежали по щекам. – Она папу взяла в плен и держит взаперти!

– Даркус, соберись! Слушай, возьми себя в руки ради своего папы! И ради меня. Пойдём, ну пожалуйста! Если тебя поймают, ты не сможешь его спасти. – Вирджиния рывком подняла Даркуса на ноги. – За мной!

Они прокрались до угла дома. Ворота все ещё были открыты, до них надо было преодолеть метров двадцать. Вирджиния осмотрелась – кажется, путь свободен.

– Так, на счёт три – бегом! – прошептала она. – Раз, два…

Вдруг Вирджиния умолкла и толкнула Даркуса к стене.

– ВОН ОТСЮДА! – проскрежетал голос Лукреции Каттэр.

Из особняка мешком вывалились Пикеринг и Хамфри.

– Мы не приносили сюда жука! – взвизгнул Пикеринг.

– Не знаем мы никаких мальчишек! – заорал Хамфри.

Лукреция Каттэр ткнула тростью в дряблое пузо Хамфри.

– Завтра с самого утра я приеду за жуками!

– Завтра? – Пикеринг заморгал. – А я думал…

– ЗАВТРА!

Дверь захлопнулась.

Кузены растерянно уставились друг на друга. Затем поплелись прочь, переругиваясь на ходу.