– Вот твой меч, не теряйся.

– Я тебе это ещё припомню, – процедил Тамика, однако, начал рубать воображаемых волков вместе с Фииром.

Минут через двадцать Фиир уже устал и начал капризничать. Импориусу пришлось дальше нести его на плечах. Тут опять посыпался град вопросов.

– Боже, как же женщины справляются с детьми? – Устало спросил Импориус.

– Заметь, причём каждый день! – Сказал Тамика.

– Смотри, уже до деревни рукой подать.

Неподалёку виднелся частокол. Ворота были наглухо закрыты.

Неспеша, они подошли поближе. Тамика и Импориус переглянулись.

– Ну и чо? – Как-то растеряно спросил Тамика.

– Через плечо… – С каким-то унынием произнёс Импориус.

– Что-то я юмора не понял, – сказал Тамика. В этот момент и Фиир вопросительно уставился на рыцаря. Импориус уже хотел ответить руганью, что это значит, когда из-за частокола появилась бородатая рожа стража. Он осмотрел странников. И в ту же минуту ворота открылись.

– Вот так бы всегда. – Сказал Импориус, глядя куда-то в сторону.

– Угу, всегда… ты забрало бы протёр, – сказал Тамика и пнул рыцаря вбок.

Импориус всмотрелся вперёд. За воротами посреди дороги стояла толпа мужиков. Больше полусотни. Передние ряды были ещё кое-как экипированы в кожаные доспехи или броню из копыт. Большая часть держала в руках грубо сделанные мечи. Но дальше… вся остальная толпа была в обычных рубахах и повседневном одеянии. Оружие тоже из местной утвари, начиная топорами и вилами, и заканчивая серпами, ломами и тяпками. У двоих даже были луки, сделанные из местного дерева, стрелы которых целились исключительно в головы вошедших рыцарей. Трое или даже четверо мужиков держали в руках копья, заструганные теми же топорами.

– Люблю «тёплый» приём. Знаешь, хлеб, соль, бабы грудастые и всё такое… – Задумчиво произнёс Импориус.

– Ты точно забрало протри и подними на всякий случай, а то я вижу, ты не воспринимаешь окружающую действительность таковой, какой она является… это так, совет бесплатный. – Проговорил Тамика, в который раз пнув Импориуса вбок, на сей раз настолько сильно, что аж латы загремели. Рыцарь, не обратив на это внимания, сделал пару шагов вперёд. В воздухе засвистели стрелы.

Одна разлетелась в щепки о правый наплечник, а вторая о нагрудную плиту.

– Хреново стреляете, мужики! – Крикнул Импориус, смахивая с плаща остатки стрел.

– А вам какого лешего тут надо? – Спросил здоровый мужичище, вышедший из толпы.

– Честно? Иль просто ответить? – Спросил Тамика, выдвигаясь вперед. От такого вопроса мужик задумался.

– Вот дать бы тебе ломом по голове да серпом по ушам, а потом вести такие речи, а то ишь, как говорить начал, – пробубнил мужик. Толпа одобрительно загудела.

– Давно я не слышал жужжание пчел… – Проговорил тихим голосом Тамика, но потом, немного громче, добавил, – Мы вам вашего сожителя… иль как вы там себя называете… привели, вот. Фиир, – позвал некромант и из-за спины, пугливо оглядываясь, вышел мальчик, явно не понимавший, что происходит.

– Ишь, упыря притащили… – Мужик невольно попятился.

– Сам ты упырь, кто детей в поле одних бросает?! – Рассвирепел Импориус.

– Там волков хреновы стаи бегают, мы думали, они его растерзали, – как-то растеряно ответил мужик, всё ещё не веря глазам.

– Какие волки, эти? – Невинным голосом спросил Тамика и легким движением кинул мешок, который держал, к ногам стоящих мужиков. Те чуть ли не подпрыгнули от неожиданности, но когда из мешка вывалились головы волков, они и вовсе сделали нечто, очень похожее на прыжки через голову – так быстро и на большое расстояние они отбежали. Тамика хмыкнул, да, прилично они волков боятся, промелькнула в голове мысль.

– Ну, так что, теперь поговорим нормально? Хлеб, соль, б… хм… булки и всё такое… – с некой насмешкой предложил Импориус. В этот момент к нему подошёл Тамика и тихо сказал:

– Насчёт б… ты в говоре про булки раскрыл свои истинные намеренья.

– Помолчала бы, рожа некромантская, – так же тихо, сквозь зубы, проговорил Импориус.

– Ну идемте, побеседуем, – сказал мужик и пошёл к одной избе. Толпа расступилась и медленно разбрелась по селу.

Сидя за столом, попивая местную брагу, наши путники начали слушать речи двух сельских жителей, кои представляли собой мужика – по одеянию довольно модного в сей деревне – и женщину, виски которой уже посеребрила седина, а возле глаз начали расползаться морщины. Импориус, который не так давно жаловался на стенания Фиира, теперь с радостью вспоминал те мгновения, ибо тот плач и бесконечные благодарности, которые нескончаемым потоком лились из ртов этих жителей, ни в какие просто ворота… Рыцарь уже и так, и эдак, и под углом, все кидал взоры на Тамику, чтоб тот каким-то образом закончил этот разговор, из-за которого у него мозги начали «вытекать в шлем», создавая при этом неприятные ощущения… Тамика же, мирно потягивая вино, беседовал с родителями Фиира, вроде бы не замечая страданий Импориуса.

Благополучно отдав Фиира родителям, рыцари отправились на поиски старейшины деревни. Они медленно шли по дороге. Как и во всех деревнях того времени, вдоль дороги тянулись дома, и в конце была небольшая площадь, где стоял дом старейшины. Реакция большинства жителей была вполне обыкновенной. Ставни перед героями все старались захлопнуть. Детей поспешно загоняли в дома. Импориус остановился перед здоровой лужей, в которой лежала довольно большая свинья, рядом с ней в грязи барахтались с полдюжины поросят. Рыцарь не спеша обошёл это препятствие. Тут его окликнул Тамика:

– Ты еще с ними устройся. – Не дав Импориусу даже возмутиться, некромант продолжил:

– Замаскируешься, а то гляди, что вокруг происходит.

Импориус пару мгновений сомневался: дать наглому некроманту по шее, что бы тот зарылся шлемом в неприятного вида грязь, пополам с испражнениями свиней, или же сказать что-то на понятном «матерном наречии». Но все же обратил внимание на то, что происходило вокруг.

Увидав возле лужи тёмного рыцаря, бабка уронила ведро, разлив всё молоко. В спешке она скрылась в избе, грохнув дверьми так, что одна из петель отвалилась. В доме напротив баба, закрывая ставни, ухитрилась столкнуть с окна цветок, который, упав на спящую собаку – всем своим видом напоминавшую чучело крота – спровоцировал бег пса по огороду, вследствие чего весь урожай бабки «накрылся медным корытом». Однако, одним огородом дело не ограничилось: пёс понёсся по соседским. Послышалось знакомое «матерное наречие», и за собакой погнался один из бородатых мужиков. Теперь они вдвоём бегали по огородам, с каждым новым прибавляя к себе по одному односельчанину. Получилась этакая очередь полоумных, бегающих непонятно зачем по огородам. Пес уже сам хотел остановиться, но не мог, ибо его мозг понимал, что если он хотя бы замедлит бег, из него сделают настоящее чучело, а в такие моменты желание жить просто зашкаливает. Импориус давно не видел такого идиотизма, последний раз подобное происходило при встречи с Пушком. Он уже хотел сказать Тамике, какие бывают люди дурные, но тут произошло то, от чего даже он опешил, хотя, во время его пребывания в Аду, странностей там хватало.