«Римский форум»), но либеральная ее часть отошла, борзо поскакав за наградами, а патриотическая не имеет реальной возможности влияния.

Выступивший по телевидению Александр Солженицын отметил, что главной национальной идеей должно быть сохранение народа, который нынче вымирает у нас физически и нравственно. Вот та задача, о которой некогда говорил граф Шувалов и ради решения которой должна сегодня жить и объединяться интеллигенция России.

Не хочется заканчивать на грустной ноте. Я все же верю и знаю, что сегодня есть талантливые писатели, которых замалчивают и обходят премиями. Тот же Михаил Тарковский или Василий Голованов, о которых возвышенно говорит литературовед Игорь Золотусский, очень честные и талантливые люди. Начинает что-то проклевываться на Российском телевидении и ТВЦ.

То, что сохранились живые, непроданные силы, свидетельствует о том, что «Сим победиши!».

Плоды демократии

Сегодня, по прошествии двух десятилетий пресловутой перестройки и последующего тотального разрушения страны, почему-то все чаще вспоминаются символы и гримасы застойного нашего бытования. Числящие себя победителями либерал-демократы, словно смотрясь в потускневшее зеркало, примерили на себя все ненавидимые ими атрибуты старой власти, и очень они им пришлись по вкусу.

Премии, ордена и медали, украшавшие некогда представительские мундиры Брежневых, Софроновых, Вучетичей, Марковых, Симоновых, Михалковых, распределяются нынче высшими наградными комитетами промеж героев демократической тусовки, плодясь и умножаясь буквально на глазах. С экранов телевизоров, с журнальных и газетных станиц смотрят одни и те же довольные лица получивших очередное «кольцо в ноздрю», как раньше шутили про Брежнева. Многие из клонированных демократов приплюсовывают российские знаки отличия к советским орденам Ленина, премиям его же имени и другим отметинам оплеванного ими режима. Особенно красочным был недавний выход за очередной цацкой непотопляемого лидера четвертой власти господина Игнатенко, умудрившегося получить главные подачки от тоталитарных руководителей, рьяно борясь против Сахарова и диссидентов, и сидеть за праздничным столом в доме юркого журналиста Роста – единомышленника и пропагандиста идей опального академика и его русофобствующей супруги Елены Боннэр, плюющей на Россию с берегов Гудзона.

Поражает меня какая-то зулусская страсть к наградным побрякушкам патологически полюбившего их музыканта Ростроповича. Давно уже переплюнул он по количеству со всего мира собранных украшений легендарного Брежнева. И вот, отмечая золотую свадьбу с мадам Вишневской пышным банкетом в «Метрополе» (где на первое подавали ближайшего друга юбиляров – разрушителя многострадальной нашей страны Ельцина, а уж потом столь любимые Славой морские гребешки с черной икрой и горными орхидеями), верный супруг в качестве десерта получил орден Петра I, а не менее верная жена удостоилась ордена Ломоносова. Видимо, учли их заслуги за прорубание «окна в Европу» и бесценный вклад в развитие отечественной науки.

Было бы все это смешно, коли не казалось бы очень грустным. Как нельзя кстати попозировал маэстро с автоматом в руках во время маскарадных потешек августа 1991-го, удачно не приехал в 1993-м к Белому дому, когда по воле Ельцина гибли сотни невинных русских людей, на раз сдружился с Ельциным, Собчаком и их свитами. Вот и собирает теперь заслуженные дары.

Шостакович, Мравинский, Рихтер, Свиридов, Светланов и близкие им по духу творцы служили, прежде всего, высокому искусству, а потому нам есть чем гордиться и за что благодарно их вспоминать, глядя на нынешних гостей «пира во время чумы».

Р.S. Прочитал газетное сообщение о награждении раввина-хасида Берла Лазара орденами Минина и Пожарского и Петра I. Умри, Денис, лучше не скажешь.

Русская классика и носороги

«Весь мир насильем мы разрушим» – слегка измененные строки «Интернационала» поместили на своих знаменах опьяненные революционным угаром деятели культуры, рушившие духовное наследие прошлого. Как бесновались футуристы, призывая уничтожать музейные собрания, выбрасывать на свалку истории красоту, мир спасающую! Даже чистую душу Есенина, всеми корнями связанного с многовековым крестьянским ладом, опалил бесовской огонь троцкистских пожарищ. К счастью, угар разрушения быстро миновал поэта, за что с ним зверски рассчитались упыри чекистские, не простившие творцу возвращение к Богу. А вот Мейерхольд до конца прошел ухабистый и мрачный путь реформаторства и надругательства над прекрасным. Предав анафеме Станиславского и его идеи, будет он потом искать защиты у благородного, глубоко верующего наставника, приютившего отступника, травимого беспощадными революционными друзьями. Дождутся те кончины Станиславского и полной мерой воздадут Мейерхольду за так нравившееся им его толкование Гоголя, Островского и других незыблемых литературных авторитетов.

С выдающимся дирижером Евгением Светлановым

Шатания и шараханья Мейерхольда, Малевича и им подобных, оказывается теперь, были сладкими ягодками по сравнению с беспределом, творимым их нынешними последователями. Куда основоположникам революционных экспериментов, получившим классическое образование в царских гимназиях и университетах, до всякого рода фокиных, розовских, захаровых, житинкиных и виктюков, учившихся в заведениях с обязательными курсами истории КПСС да диамата с истматом. Эти «гении» препарируют классику, запоздало откликаясь на призыв ненавистного им вождя: «Гоголи и Салтыковы-Щедрины нам нужны». Сколько «Ревизоров», «Мертвых душ», «Чаек», «Вишневых садов», «Гроз» и «Карениных» осквернили безжалостные эксгуматоры классического наследия, заставив героев материться, творить крутой секс, плеваться в зрительный зал. Действие пьес они переносят в наши дни, не моргнув и глазом, Чичикова превращают в олигарха, а Хлестаков у них ревизует тюменские нефтескважины. Главная цель всех без исключения горе-режиссеров – надсмеяться над русским народом, наделить его своими пороками, исказить историю и помочь Отечеству поскорее оказаться на дне пропасти.

На минувшей неделе свои ушаты грязи в незамутненный родник русской истории и культуры вылили два верных попутчика «гарвардских мальчиков», рушащих государство, – Парфенов и Лунгин. Первый радостно продолжил многолетнее путешествие попрыгунчика по дорогам нашей истории, начавшееся еще в дни пушкинского юбилея. Как обидно стало после пошловатых серий за героев обороны Севастополя, о которых даже противники отзывались в превосходной степени, называя их действия подвигом и ставя поражение то выше иной победы. «Война в Крыму, все в дыму…» – ернически недоговоренной прибауткой сопровождаются все ужимки бездарного череповецкого актеришки, изображающего императоров, полководцев, воинов и литераторов. На фоне трагических картин Севастопольского сражения Парфенов ведет себя столь же развязно, как и во время съемок дорогого по форме (в долларах) и дешевенького по сути юбилейного фильма о Познере – кумире и учителе шкодливого Парфенова.

Пакостное впечатление от лунгинского «Дела о мертвых душах» сопоставлю разве что с грязцой его же скабрезных фильмов о нынешней России. Вот как оценил труд скабрезника и образованца Лунгина писатель Игорь Золотусский, отвечая на вопрос ошарашенного антигоголевским зрелищем журналиста: «Эти господа позволяют себе гадить на людях, осквернять святыни, а признаки элементарного приличия им чужды». Вместе с блистательным знатоком творчества Гоголя вот уже