А если нет?

Он отогнал эту мысль. Он воин, победивший в стольких сражениях. Он одержит победу и в этой битве. Скорее умрет, чем отпустит Алису.

– Мы скоро причалим?

Роган повернулся к Алисе. Она была бледна и дрожала всем телом.

Он привлек ее к себе.

– Моряк из меня неважный.

– Такое море не порадует и бывалого моряка, – проговорил он, чувствуя, как ее руки обвились вокруг его талии.

Роган, в свою очередь, обнял Алису, желая успокоить, хотя знал, что она почувствует себя лучше, ощутив под ногами твердую почву.

– Скоро причалим. Она застонала.

– Когда ты утром прощалась с сестрой, она сказала, что очень любит путешествовать по воде.

Алиса отстранилась от мужа и еще больше побледнела.

Роган понял, что ее сейчас вырвет, и, обняв за талию, подтащил к борту.

Корабль взлетал на волнах, брызги разлетались во все стороны, намочив лицо и одежду.

Алиса упала в его объятия, когда успокоилась. Роган отвел ее туда, где сидели Анна и еще несколько женщин. Алисе освободили место.

– Я вернусь за ней, как только доберемся до берега, – обратился Роган к Анне. – Пусть посидит здесь. Причалить будет непросто.

Анна кивнула. Лицо ее тоже было мертвенно-бледным.

– Скоро все кончится, – заверил Роган Анну и взглянул на Алису. Она сидела с закрытыми глазами. – Присматривай за ней.

Роган ушел, отдавая распоряжения. Волны захлестывали корабль, грозя разнести его в щепки. Охваченные отчаянием люди молились.

И Господь услышал их молитвы.

Неожиданно волны пошли на убыль, и команде удалось вытащить судно на берег.

Роган подошел к Алисе. Она все еще была бледна.

Он подхватил ее на руки.

– Можешь отдохнуть на берегу, пока идет разгрузка, – сказал он и легко спрыгнул на песок. Верит или нет, но по крайней мере в этом она Рогану доверяет.

Он поставил ее на землю подальше от людей, высаживавшихся из двух кораблей, и попросил оставаться на месте. Неужели он решил, что Алиса так и сделает?

Роган покачал головой. Алиса ничего не ответила, но было ясно, что она примется помогать, как только почувствует себя лучше. Его восхищало ее упорство.

Роган составил группы для высадки и разгрузки. Женщины и дети будут отдыхать, а мужчины прорубят в лесу проход к деревне. Затем начнется переезд, если не помешает надвигающаяся буря.

Роган и его люди готовились заняться просекой, а нескольких человек отрядили за пищей.

У него не вызвало удивления, что Алиса присоединилась к отряду, собиравшемуся проложить тропу по дикой местности, – на плече у нее висел ранец, а на сгибе локтя – корзина со снадобьями.

– Вижу, тебя не уговоришь спокойно посидеть, – сказал Роган, втайне гордясь женой.

– Ты очень наблюдателен, – заметила Алиса, взглянув на предгрозовое небо. – У нас мало времени – шторм вот-вот начнется.

– Ты уверена, что не хочешь остаться с женщинами и детьми, а когда тропа будет расчищена, пойти за нами? Мы будем двигаться быстро.

– Тогда пойдем вместе.

Мужчины расхохотались, Роган подал сигнал и устремился вперед с Алисой, к ним присоединились еще несколько человек.

– Скажи, если устанешь.

– А что, деревня находится так далеко?

– Нет, но твои щеки сначала должны снова порозоветь.

– Не волнуйся. Теперь у меня под ногами земля. Алиса ускорила шаг, Роган последовал за ней.

До деревни было минут двадцать ходу от того места, где они вошли в лес. Мужчины рубили кусты, ветки – в общем, все, что мешало людям, повозкам и животным добраться до нового дома.

Некоторые дома и часть главной башни сгнили, но позади деревни был сочный луг, дома окружали поля, а от вида ярко-зеленого холма захватывало дыхание.

Поистине сказочное место. Даже в пасмурный день здесь было красиво.

– Пусть люди клана поторопятся. Я хочу, чтобы все разместились и поели до начала бури. – Он взглянул на Алису. – Нужно посмотреть, в каком состоянии главная башня. Скорее всего большинство людей заночует там.

К их удивлению, башню лишь слегка тронула гниль. Нужно починить петли массивной деревянной двери и убрать комнаты. Нуждается в ремонте и мебель, но больше всего пострадала кухня. Потребуется несколько дней тяжелого труда, чтобы привести ее в порядок.

Алиса зябко поежилась:

– Надо разжечь огонь.

Роган подошел к ней и дотронулся до блузы:

– Тебе нужно переодеться. Пойдем поищем подходящую спальню.

Они нашли большую комнату, соединенную с комнатой поменьше. Там стояла большая кровать с четырьмя высокими массивными столбиками и замысловатым узором в изголовье. Матрацы следовало набить, постельное белье – принести. У единственного кресла, стоявшего у холодного камина, был сломан подлокотник.

– Отойди к кровати, – распорядился Роган. Как только Алиса отошла, он взял стул, стукнул его об пол и разбил, превратив в дрова, которые пошли на растопку камина.

Роган повернулся, когда Алиса выскользнула из юбки, предварительно сняв блузу. Она дрожала от холода. Роган подвел ее к огню, встал за спиной и стал растирать ей плечи и руки.

Он старался не смотреть на ее упругую грудь, на розовые соски. Так хотелось их пососать, подразнить ее потайное местечко пальцами.

Роган про себя чертыхнулся.

Как он выдержит полгода, не занимаясь с ней любовью? Но выбора нет. Он дал слово.

Разумеется, он может ее соблазнить, но честно ли это?

Все честно, если он не хочет ее потерять.

Он прижал Алису к себе, потирая верх живота, дотрагиваясь кончиками пальцев до груди.

– Тепло?

Она высвободилась.

– Мне гораздо лучше, спасибо. Надо бы затопить другие камины, а я начну убирать большой зал, чтобы разместить людей.

Он кивнул, сдержав улыбку:

– Хорошая мысль.

Улыбка расцвела, когда Алиса торопливо покинула комнату.

Прикосновение подействовало на нее, он так и знал. Он будет терпелив, будет медленно соблазнять жену. Пусть убедится, что он действительно любит ее.

Дождь начался в тот самый миг, когда в деревню въехала последняя телега клана. Женщины присоединились к Алисе – убирали зал, скребли столы и пол и приводили в порядок очаг.

Над огнем повесили на крюках два котла, и вскоре запахло мясом. Смех, болтовня и крики детей эхом разносились по залу.

Алиса наблюдала за всеобщей радостью из темного угла. Эти люди различного происхождения очень быстро нашли дорогу к ее сердцу. Для нее они были семьей, и она гордилась, что принадлежит к этой семье.